Близнец тряпичной куклы - Флевелинг Линн - Страница 80

• Предыдущая
• 80/115
• Следующая

Время тянулось медленно. Тобин поймал блестящего зеленого жука и стал играть с ним, но Ки оставался все таким же настороженным и резко поворачивался на любой звук.

Неожиданно Тобин оторвал взгляд от жука и прошептал:

— Волшебник — человек с золотистыми волосами.

— Ты уверен? — спросил Аркониэль. Это был первый случай за многие месяцы, когда Тобин снова обнаружил способность к ясновидению.

— Так говорит Брат, — ответил мальчик, глядя в воздух перед собой, словно в ожидании подтверждения.

Значит, дело было все-таки не в ясновидении: Тобин просто был заранее предупрежден. Волшебник почувствовал благодарность к призраку.

Наконец к опушке бегом приблизился Кони. Аркониэль повернулся, чтобы предостеречь Лхел, но ведьма уже исчезла.

— Мы здесь! — помахал рукой молодому солдату Ки.

Кони скатился по склону и присоединился к ним.

— Царь… — пропыхтел запыхавшийся солдат, — царь прислал придворного с посланием. Благородного Оруна.

— Оруна? — Аркониэль слышал это имя, но не мог вспомнить, от кого.

Кони закатил глаза.

— Уж такой весь из себя знатный и могущественный! Знает семью Тобина много лет. Он теперь хранитель сокровищницы. Такой надутый пузан… Ладно, не буду. Фарин говорит, вы можете вернуться. Если сумеете, лучше проскользнуть незамеченными через заднюю дверь. Нари отнесла одежду для тебя, Тобин, на кухню. — Кони повернулся к Аркониэлю. — Этих белых волшебников, да и вообще каких-нибудь среди прибывших не видно, но Фарин сказал, что тебе все равно лучше какое-то время не показываться.

— Ни одного волшебника? — Странно, Тобин говорил очень уверенно… Однако лучше не рисковать. — Не беспокойся, Тобин. Я буду неподалеку.

Тобин еле заметно кивнул, показывая, что понял. Расправив плечи, он направился, не оглядываясь, к замку.

Страха Тобин не испытывал. Брат все еще был рядом и предупредил бы, если бы возвращаться оказалось опасно. Да и Ки не отставал, верный и преданный, как оруженосец из баллады. Тобин искоса взглянул на друга и улыбнулся: вооруженный ножом и суковатой палкой, Ки выглядел таким же бесстрашным, каким был в зимнем лесу, кидаясь на барса.

Мальчики проникли в кухню, не встретив никого из незнакомцев. Там их уже ждали Нари и повариха.

— Скорее, скорее, голубчик. Благородный Орун не желает разговаривать ни с кем, кроме тебя, и ужасно спешит. — Нари, как всегда, суетилась, натягивая на мальчиков их лучшие туники и вычесывая листья из волос. Хотя Нари и ничего не добавила, Тобин почувствовал, что этот тип Орун нравится ей ничуть не больше, чем Кони. Мальчик видел, как обеспокоена, хоть и старается этого не показывать, его няня. Наклонившись, Тобин поцеловал ее в мягкую щеку.

— Не тревожься, Нари.

Она обняла его и прижала к себе.

— С чего бы это мне тревожиться, голубчик? — Тобин высвободился из ее объятий и двинулся в направлении зала, Ки и Кони сопровождали его, как хозяина дома, чуть отстав.

Тобин немного смутился, увидев в зале ряды замерших по стойке «смирно» солдат в незнакомых мундирах. Фарин и княжеские воины тоже собрались здесь, но по сравнению с вновь прибывшими они выглядели оборванцами. Гвардейцы Риуса по большей части остались в рабочей одежде, а потому не могли тягаться с одетыми в черные мундиры с красно-золотыми бляхами на груди царскими солдатами. Тобин быстро оглядел их, у многих оказались светлые волосы, но ни один не был облачен в мантию волшебника.

Однако не успел он подумать об этом, как увидел Брата, выглядывающего из-за спины одного из солдат — блондина с обгоревшим на солнце лицом. Брат его не трогал, но смотрел так пристально, что солдат, словно чувствуя это, переступил с ноги на ногу и нервно оглянулся.

Впереди солдат, окруженные слугами и оруженосцами, стояли два человека в роскошных одеждах. Тот, что был в сапогах и серо-голубом плаще, держал в руках серебряный горн и белый жезл царского вестника. Увидев Тобина, он выступил вперед и низко поклонился.

— Принц Тобин, позволь представить тебе посланника твоего дяди-царя, благородного Оруна, сына Макиара, хранителя сокровищницы и протектора Атийона и Цирны.

Тобин похолодел. Атийон и Цирна были владениями его отца.

Благородный Орун тоже сделал шаг вперед и поклонился. Он был одет в короткую мантию из розового шелка с причудливо скроенными рукавами, с которых свисали золотые бусины. На полах были вышиты батальные сцены, но Тобин усомнился в том, что этот человек когда-либо был воином. Он был старый и очень высокий, но пухлый и бледный, как женщина, с глубокими морщинами у толстогубого мокрого рта. На голове его не было ни единого волоса, и большая шляпа из стеганого шелка выглядела как подушка, водруженная на сваренное вкрутую яйцо. Благородный Орун при виде Тобина растянул толстые губы в улыбке, но глаза его не улыбались.

— Как жаждал я увидеть сына Ариани и Риуса! — воскликнул он, стискивая обеими руками руку Тобина. Его огромные ладони оказались неприятно холодными и влажными, как грибы.

— Добро пожаловать, — выдавил из себя Тобин, которому больше всего хотелось выдернуть руки и убежать к себе.

Взгляд Оруна скользнул по Ки.

— И кто же этот паренек, мой принц? Помощник твоего егеря?

— Это оруженосец принца Тобина, Киротиус, сын Ларента, рыцаря на службе благородного Джорваи, — ворчливо сообщил Фарин. Улыбка Оруна увяла.

— Но я думал… То есть царю неизвестно, что для принца уже выбран оруженосец.

— Князь Риус благословил этот выбор некоторое время назад.

Фарин говорил почтительно, но за вежливыми словами Тобин почувствовал напряженность.

Благородный Орун еще мгновение смотрел на Ки, потом кивнул царскому вестнику.

Тот положил свой жезл к ногам Тобина, снова поклонился и достал пергаментный свиток, увешанный печатями.

— Принц Тобин, я вручаю тебе послание от твоего дяди, царя Эриуса.

Он сломал печати и торжественно развернул пергамент.

«От Эриуса из Эро, царя Скалы, Куроса и Северных территорий, принцу Тобину из Эро в замок Алестун, написано в девятый день месяца шемина.

Племянник, с тяжелым сердцем сообщаю я тебе о смерти твоего отца, нашего возлюбленного брата Риуса. Твой отец был моим лучшим полководцем, и хотя пал он с честью, как подобает воину, нет слов, которые могли бы выразить мою печаль в связи с этой потерей.

В память твоей матери, моей любимой сестры — да дарует Астеллус покой ее духу — и из любви, которую я питаю к тебе, моему ближайшему родичу, я беру тебя под свою опеку до твоего совершеннолетия, когда ты сам сможешь править владениями, оставленными тебе твоими почтенными родителями, и занять место своего отца в моем совете. Я назначаю моего доверенного слугу, благородного Оруна, управлять твоими землями до того времени, когда тебе исполнится двадцать один год, и быть твоим опекуном до моего возвращения в Скалу.

Я поручил благородному Оруну сопроводить тебя в Эро, где ты займешь принадлежащее тебе по праву место среди компаньонов моего сына. Мое заветное желание — чтобы вы с принцем Кориной стали друг другу любящими братьями. Среди компаньонов ты получишь подготовку, необходимую для того, чтобы служить ему, когда придет его черед царствовать, как служил мне твой отец.

Как жажду я обнять тебя снова, как обнимал, когда ты родился! Молись за нашу победу в Майсене».

Вестник поднял глаза от пергамента.

— Подписано: «Твой любящий и благосклонный дядя, Эриус, царь Скалы». Это все, мой принц.

Все смотрели на Тобина, ожидая от него какого-нибудь ответа, но у мальчика язык присох к гортани. Когда Фарин сказал, что им предстоит отправиться в Эро, он представил себе, что едет с друзьями в дом, где он родился, а оттуда, может быть, в величественный Атийон.

Тобин снова посмотрел на своего так называемого опекуна, уже возненавидев его. Всем же ясно: это не воин, а толстый потный боров с глазами, как изюмины в тесте. Появление в замке солдат ничуть Тобина не испугало. Одна мысль о том, что этот человек увезет его, повергала его в ледяной ужас. Мальчику хотелось крикнуть: «Нет!», но он словно окаменел.

• Предыдущая
• 80/115
• Следующая