Измена. Побег от истинного (СИ) - Минц Мария - Страница 40

А что, если эта стерва окажется проворной и успеет каким-то образом навредить Ри и нашему сыну?

– Я могу пойти, – сказал Алдериан. Он неслышно подошёл и встал рядом со мной. Я мельком взглянул на него и с неприязнью осведомился:

– Ты? С чего вдруг?

– Она угрожала только тебе, – пожал плечами чернокнижник, – мне показалось, на меня её угроза не распространяется.

Я не смог удержаться от ироничной усмешки, хотя ничего смешного он не сказал.

– Ну да, конечно, ведьма будет разбирать, кому из нас она грозила, прежде, чем напасть.

Алдериан вскинул бровь.

– Несомненно, у тебя уже есть план действий, – подчёркнуто вежливо сказал он, и я заскрежетал зубами от раздражения. Он нарочно говорит так спокойно? Поиздеваться хочет?

– Пока нет, – с огромной неохотой признал я, – но надо придумать, что делать, как можно быстрее. Каждая секунда на счету.

– Наконец-то начинаешь мыслить здраво, Альварес, – негромко отозвался Алдериан, и я вновь скрипнул зубами.

***

Ариадна

– Не торопись, дракон. Как только ты войдёшь в эту дверь, твоя истинная умрёт.

Услышав это, я вздрогнула и подняла голову. Увидела Фелицию, стоящую почти вплотную к двери и прижавшую к ней руки. Несколько женщин в чёрных балахонах поддерживали её за спину, не давая рухнуть. Старик Мижай стоял чуть в стороне, и его лицо было перекошено – то ли от гнева, то ли от ужаса.

Внутри бабочкой затрепыхалась безумная надежда. Рен совсем рядом. Нас разделяет всего лишь эта дверь.

И Фелиция.

Надежда моментально сменилась страхом.

Она что-то задумала. Что-то ужасное. Но что? Чем она может навредить Рену, ведь он полноценный дракон!

Но, глядя на неё, я была уверена: в рукаве у неё припрятан какой-то козырь. Одно неосторожное движение со стороны Рена – и всё пропало.

Я болезненно застонала и спрятала лицо в ладонях. В голове стучало: «Пожалуйста, Рен, будь осторожен! Будь осторожен! Береги себя! Нашему сыну нужен отец.»

Не уверена, что Рен услышал меня, но я вдруг ощутила горячую волну, пришедшую ко мне со стороны двери. Будто бы огромная пылающая рука легла на мои плечи, и мне стало немного полегче.

…а потом и маленькая ручка ласково погладила меня по плеч.

«Мы очень скоро встретимся с тобой, мама, – шепнул мне в ухо очень серьёзный маленький мальчик. Он будто стоял рядом, – просто немного подожди.»

Матей! Сыночек мой!

Судорожно всхлипнув, я отчаянно дёрнулась, пытаясь обнять его… но вместо этого просто сомкнула руки в пустоте.

Тут же по ушам хлестнул дикий вопль Фелиции. Он не был похож на человеческий голос; так будто бы выл, стонал и рычал дикий зверь. Даже не глядя на ведьму я поняла, что она испытывает невероятную боль.

Что-то с ребёнком, тут же подумала я и, не колеблясь ни минуты, вскочила с места. Вторая мысль, которая пришла, была не менее страшной: а что, если им всё-таки каким-то образом удалось ускорить процесс, и уже начались роды!

Картина, которая предстала моим глазам, была совсем не обнадёживающей. Фелиция лежала, опрокинувшись на спину, а вокруг неё суетились её прислужницы.

– Что случилось? – прерывающимся от волнения и страха голосом спросила я. Ведьма вскинула на меня полубезумные глаза и повелительно прохрипела:

– Ты! Подойди!

Я не сдвинулась с места. Не потому, что хотела позлить Фелицию, а потому что не смогла: ноги будто приросли к каменной плите.

Ведьма рявкнула что-то, и две её прислужницы метнулись ко мне и, грубо схватив за руки, подтащили к ней. Толкнули в спину так сильно, что я не удержалась, и упала на колени рядом с ней. Тут же попыталась вскочить и отбежать, но Фелиция мёртвой хваткой вцепилась мне в запястье.

Я вздрогнула: её пальцы были просто ледяными. Как будто меня схватила какая-то отвратительная рептилия.

– Ребёнок… – выдавила я, морщась от боли и омерзения, – что с моим сыном?

Лицо Фелиции перекосило от злобной усмешки, но она быстро превратилась в гримасу боли.

– С твоим маленьким поганцем всё хорошо, – просипела она, и моё сердце радостно подпрыгнуло, – а жаль. Он что-то делает… что-то такое, отчего мне дико больно… что-то… что-то там, я чувствую!

Её речь мало походила на что-то связное. Я только поняла, что, похоже, Матей решил доставить ведьме побольше неприятностей, и ощутила нешуточную гордость за сына.

Пальцы ведьмы сжались ещё сильнее. Она дёрнула меня к себе, заставив наклониться ближе.

– Ты же знаешь лечебную магию, я знаю, – прокаркала она, обдавая меня кислым запахом, похожим на вонь подгнивших яблок, изо рта, – сделай что-нибудь! Уйми эту боль! Я должна вытерпеть. До родов осталось совсем немного, мне надо продержаться!

Я отпрянула от неё и выпрямилась, закашлявшись.

У меня голова пошла кругом.

– Что? Ты просишь меня о помощи? – не удержалась я, – Ту, которую ты всё это время так старалась сжить со свету?

– Заткнись, – прошипела ведьма и вновь взвыла. Видимо, последовал новый приступ боли.

– Разве тебе не могут помочь твои прислужники? – тихо спросила я. У меня никак не укладывался в голове абсурд ситуации.

– Они пытались, ясно тебе? – выплюнула ведьма сквозь скрежет зубов, – но у них ничего не выходит! Вынашивать дракона – не то, что обычного человека… о-ох! Ты точно сможешь помочь мне! Всё-таки ты мать этого паршивца, и сможешь на него повлиять!

Я молча наблюдала за её корчами. Меня раздирали на части противоречивые чувства. Самой Фелиции я бы не стала помогать никогда в жизни. Но Матей… ради сына я была готова на всё.

Неожиданно я услышала голос Рена – так отчётливо, словно он каким-то образом оказался совсем близко.

– Ри.

Вздрогнула и украдкой оглянулась. Но ни Фелиция, ни её приспешники, вроде бы, ничего не услышали и не заподозрили.

– Ри, – повторил Рен, – я чувствую, ты сейчас рядом с ведьмой. Ты должна сделать вот, что…

–…ты должна сделать вот, что.

Голос Рена. Я слышу его! Отчётливо и ясно, будто он находится совсем рядом. Вдруг до слёз захотелось ощутить его тёплую руку на своём плече… почувствовать его горячее дыхание на волосах.

Но нет. Я с огромным трудом вырвалась из объятий таких сладостных грёз. Нельзя отвлекаться! Сейчас, в такой важный момент, когда на кону стоит так много всего!

«Я слушаю тебя, Рен», – с готовностью откликнулась я. Фелиция тяжело дышала, запрокинув голову, которую поддерживали две прислужницы.

– Где ты сейчас? Коротко опиши ситуацию.

Я тихонько вздохнула и украдкой усмехнулась уголком рта. Рен остался верен себе. Раздаёт приказы направо и налево.

«Рядом со входом. Фелиции плохо, она лежит на полу и требует, чтобы я помогла ей».

– Каким образом?

«Я училась на лекаря. Она откуда-то знает это, и теперь хочет, чтобы я облегчила её боль. Похоже, ребёнок внутри доставляет ей много неприятностей.»

Рен замолчал, и я невольно испугалась, что могла сказать что-то не то.

С ответом Рена опередили.

– ОТОРВИ ЕЙ ГОЛОВУ, РИ! – прогремел в ушах голос Алого, и я радостно прижала ладонь к щеке. С ним всё хорошо! Какое облегчение!

Фелиция приоткрыла глаза и с подозрением взглянула на меня. Я напряглась: неужели что-то заподозрила?

«Я не могу, – возразила я, – лекари призваны лечить, а не калечить.»

– ЗНАЧИТ, ОТПИЛИ ЕЙ ГОЛОВУ, КАК ЛЕКАРЬ! – продолжал неистовствовать дракон, – ПРЕДСТАВЬ ЭТО, КАК ОПЕРАЦИЮ!

Несмотря на жутковатую ситуацию, меня разобрал нервный смех. Плечи задрожали от еле сдерживаемого хохота…

Бац!

Щёку обожгла пощёчина. Последний смешок сдавленно вылетел из глотки; я схватилась за лицо и в ужасе посмотрела на Фелицию.

Она приподнялась, опираясь на своих верных помощниц. По её лицу, бледному почти до зелёноватого оттенка, крупным градом катился пот.

– Я дала тебе слишком большую волю, – прошипела она, ткнув в меня пальцем, – ты немедленно поможешь мне! И только посмей что-то выкинуть!