Темный всадник (СИ) - "Каин" - Страница 29

— То, что надо будет ближайшим же рейсом передать в лабораторию, — ответил он. — И как можно быстрее сделать экспертизу. Хотя я думаю, результаты не очень помогут.

Мы заняли места за столом. И только устроившись в кресле, я понял, как же устал за день блуждания по болоту. Ноги гудели от усталости. Шуйский поморщился, видимо, понимая, кто именно поедет в лабораторию с этим «первым рейсом». Но кивнул. А Зимин продолжил:

— Уверен, Дмитрий Васильевич, у вас выдался очень тяжелый день, — усмехнувшись, произнёс он, и в голосе кустодия я услышал плохо скрытую иронию. По-видимому, жандарм тоже ее уловил и поэтому удивленно посмотрел на нас. Но криомастер только махнул рукой:

— Не берите в ум, князь. Что удалось узнать?

Жандарм принялся перебирать бумаги:

— В деревне все на местах, никто в бега не подался. Да и светлых в селе только трое. Старый жрец, его помощник, и новая девушка-лекарь. В основном, она животных исцеляет. Селяне ей не доверяют. Они у синодника лечатся. Мимиков среди них нет. Не тот ранг. Так что этот вариант отпадает. Если только он не скрывается на болотах. Но тогда вы бы его заметили.

На последних фразах Шуйский издал едва слышный смешок. Взглянул на нас, и улыбка мигом сползла с лица жандарма. И он уточнил:

— Не смешно получилось?

— Вы можете быть правы, — спокойно ответил кустодий. — Вот.

Криомастер вытащил из кармана фотоаппарат, и протянул его Шуйскому. Жандарм принял устройство, удивленно взглянул на меня. Но Зимин кивнул:

— Смотрите, смотрите. Пейзажи на болотах хорошие.

— Дорогой аппарат, — присвистнул Дмитрий.

— Не надо свистеть в доме, — шикнула Любовь Федоровна и несколько раз плюнула через плечо.

— Кустодии пользуются самыми передовыми технологиями, — с гордостью заявил Стас. — Там кнопочка с гербом. На нее нажмите, чтобы просмотреть снимки. А менять картинки надо кнопкой с клювом.

Дмитрий последовал инструкции и принялся листать фото. Пока наконец не нашел нужное:

— Это… — пробормотал он, и Зимин кивнул:

— Именно, Дмитрий Васильевич. В эту хижину часто приходит босоногий гость. Или гостья. Призраки не сказали нам про это ни слова.

— Потому, что духи никого в хижине не видели, — добавил я. — Они утверждают, что никто кроме жертв и Двушкина не заходил в этот болотный дом.

Дмитрий снова присвистнул, и Виноградова отвесила ему легкий, но обидный подзатыльник.

— Денег не будет, — проворчала она, поясняя свой поступок.

— Вас Любовь Федоровна осенила священным знаком. От сглаза, — перевел я, не вдаваясь в подробности.

Шуйский пригладил волосы и гулко сглотнул.

— Она больше не будет, если вы не станете свистеть, — пробасил Фома и тут же предложил, — может чайку?

Я подумал, что никогда так не был рад оказаться дома.

На несколько секунд за столом повисла напряженная тишина. Которую нарушил Шуйский:

— Значит, чай? — растерянно уточнил он.

— Давайте, — согласился я.

Почти сразу же Фома внес в комнату большой самовар и следом за ним вплыл поднос с чашками, вазочкой с сахарными кусочками и заварником.

— У вас все серьезно, — оценил Зимин, потирая ладони.

Чтобы покорить гостей окончательно, Виноградова подала пирог с творогом и зеленым луком. Вкус у блюда был изумительный и на какое-то время за столом повисло молчание, прерываемое стуком ложечек по чашкам.

— До чего же вам повезло, Павел Филиппович, — сыто улыбнулся Дмитрий, откинувшись на спинку кресла. — Какая у вас роскошная хозяйка.

— До чего же умный парень, — умилилась Любовь Федоровна. — Особенно когда не свистит. Но дрессировке поддается, а это уже хорошо.

Я покачал головой, молчаливо осуждая призрачную даму за сказанное. Но она лишь отмахнулась, не желая оправдываться. Хорошо, что ее не слышал никто кроме меня и Фомы.

— Жаль портить такой приятный момент, — продолжил Шуйский, — но хотелось бы узнать, кто по-вашему мог захаживать в ту избушку на курьих…

— Это не изба Ягини, — вдруг подала голос Арина Родионовна и добавила, — да и нет у ее дома птичьих лап.

— Ягини? — сухо уточнил Зимин.

Девушка смутилась и посмотрела на меня, словно ожидала поддержки. Но я не знал, о чем она говорит. Потому ободряюще улыбнулся.

— Я не слышал этого имени.

— Знамо дело, — пробасил Фома и встал рядом со стулом Нечаевой. — В тех местах, откуда я родом, про эти сказки все знают. О том, что в дремучем лесу, ежели заблудится, то можно долго плутая, выйти к поляне. На ней будет стоять изба, у которой не будет двери. И войти в нее нельзя, пока хозяйка не позволит этого сделать. Можно схитрить и попросить избу повернуться дверью к гостю. И та обязательно исполнит, потому как стоит на куриных ногах.

— Я думал, что это поговорка такая, — смущенно вставил Дмитрий. — У нас работал старый следователь и частенько повторял присказку про избу на куриных ногах.

— А что за дама живет в той избе? — заинтересовался я.

— Говорят, что кличут ее Ягой… — продолжил Фома. — Она из тех, у кого нет годков.

— Это как? — удивился я.

— Она юная и древняя одновременно, — негромко поведала Арина, и глаза ее затуманились. — Яга живет долго, и никто уже не помнит времена, когда ее не было. Многие сомневаются, живет ли она или давно мертва. Одни видят ее молодой и красивой. Другие встречают старуху с костями, которые разрывают кожу.

— Еще говорят, что у нее костяная нога, — со священным ужасом прошептал мой помощник.

— Протез, — усмехнулась секретарь. — Однажды, когда ее сестрица заигралась, то поцарапала лодыжку. А рана возьми и стала дурной. Ягиня потеряла ногу, но хозяин другой стороны, который правит перекрестками миров, подарил ей костяную. Она ничем не отличается от настоящей, если не приглядываться. Но кто додумается приглядываться к ноге самой Ягини?

Я любовался лицом помощницы, которое в лучах солнца казалось светящимся. Девушка сложила руки на столе и продолжила рассказывать.

— Яга живет в чаще и порой встречает путников, которых к ней приводит судьба. Она любит гостей и если те достойны, то могут попроситься в гости. В доме их встретит кот. Настоящий, ведовской. Он кажется маленьким, если пожелает. Но стоит кому-то взглянуть недобро на его хозяйку, как кот становится огромным и негодяю несдобровать.

— Схарчит? — уточнил Фома.

— А может и того хуже, — усмехнулась Нечаева.

— Что ж может быть хуже? — с детским любопытством спросил Стас.

— Может, несчастный сумеет вырваться и убежать. Только вот уйти от дома Яги той же дорогой он не сможет. Потому как ее дом стоит не просто на лесной поляне. За ней течет река Смородина. И пройти через нее можно, да только на другой стороне живых нет. Там и находится Та сторона, куда уходят все, кто в этом мире уже не может держаться.

— Она некромантка? — спросил я, отчего-то почти шепотом.

— Она хранит границу между мирами живых и мертвых. Много ведает и владеет дарами, которые смертным и не снились. Вечно юная и не способная умереть. Она видит, как меняются времена, как мелькают эпохи, как умирают и рождаются цари. Всегда одна и никогда не пребывающая в одиночестве.

Завороженные историей, мы сидели за столом и не решались пошевелиться. Арина Родионовна говорила негромко, и голос ее журчал ручьем. Словно воочию я видел дикий лес, тропу, что выводила меня на лесную поляну. Там меня ждал бревенчатый дом, с небольшими окошками и порогом, на котором сидела девушка. На ее коленях примостился черный кот, который при виде меня выгнулся и спрыгнул в траву.

— Здравствуй, добрый молодец… — ласково протянула незнакомка. — Устал с дороги? Проходи…

— Злые языки разносят нелепые слухи, — прорвался голос Арины, покачивая марево возникшей передо мной картинки. — Говорят, что она губит героев. Что поедает детей. Да только Ягине не нужно никого убивать. Ей достаточно дать человеку время. И он сам умрет. Судьба придумает недостойному нужную кару. Или благословит на жизнь.