Темный всадник (СИ) - "Каин" - Страница 60

Шло время. Помещик пришел в себя после разлуки. И начали селяне замечать за ним, что изменился барин. Стал нравом суров. И решил он старый закон нарушить. Чтобы дела расширить. Принялся в деревню народ зазывать, обещая большое жалование. И поехали в деревню новые жители. Да только на просто так старые законы писаны были. И начали люди пропадать. А люди на шепот жаловаться, который на болота зазывает и там губит. А потом и человека лягушачьей головой замечать начали. И черного всадника.

— А кто был этим всадником, вашество? — уточнил Фома.

— Такой вид душелова, который душегубов с собой забирает, — пояснил Морозов за меня. — В деревню-то разные ли ехали. Кто работать, а кто пересидеть, пока розыск не закончится.

— А, — протянул Питерский. — Тогда ясно.

— Испугала помещика эта новость, — продолжил я. — Велел он обнести деревню забором. А затем жрец приказал нанести особые знаки, которые ему ангел в видениях показал.

— Ангел? — не понял Шуйский.

— Вы же сами рассказали нам про жреца, которому было видение, — усмехнулся Зимин.

— Да я думал, это байка просто.

— Так и есть, — согласился я. — Только в ней есть доля правды. Жрец сильно пил, а явился к нему Коля, который тоже шаманизмом владеет. По матери. Вот он и принял это явление за слугу Искупителя.

— А, — кивнул Шуйский. — Теперь понятно.

— Так вот, — продолжил я. — Нанесли селяне знаки, и пропали голоса. Вернее, стали едва слышными. Но привычными местным. Все селяне свыклись. Кроме помещика. Видимо, сильная любовь создала своеобразную связь между Никоном и Василисой. И когда барин начинал новую суженую искать, Василиса заставляла его приводить на болота, и убивать. И не мог Двушкин ее ослушаться. И отвозил девушек одну за другой в тот домик, где он построил алтарь для Василисы. Вернее, для ее внутреннего зверя.

— В наказание за то, как он поступил с Василисой? — уточнила Арина Родионовна, но я покачал головой:

— Нет. К тому времени как помещик начал жену искать вырос у него сын. Коля. А новые мачехи не шибко жаловали мальца. Да и сестру его старшую. Насмехались над ними, поколачивали, да работой тяжелой изводили. А некоторые хотели избавиться от наследника. Василиса просто защищала своих детей. Пусть даже таким способом. Да только Двушкин раз за разом выбирал одинаковых женщин.

— Хорошо, — согласился Шуйский. — Но ведь… Никон утверждал, что не убивал.

— Он в это верил, — ответил я. — Потому что пути шаманизма неисповедимы. Своим проклятьем, она смогла расколоть душу супруга.

— Две личности в одном теле? — с интересом уточнила Арина.

— Не совсем, но… Вторая часть была связана с Василисой. Она и исполняла все эти душегубства. А затем засыпала до той поры, пока Двушкин не находил новую даму сердца.

— Выходит, Никон был виновен и невиновен одновременно? — уточнил Шуйский, и я кивнул:

— Такой вот парадокс.

— Но она же и на нас влияла, — потрясенно пробормотал Шуйский.

— Тут две теории, которую я объединил в одну, — ответил я. — Первое, что когда-то давно, здесь был заключен договор между предком Двушкина и неким существом о том, что людей в деревне должно быть не больше определенного количества. И когда Никон нарушил этот закон, болото выплеснуло наружу силу. Часть которой передалась Василисе. И после допроса Двушкина, она решила, что мы начнем за ней охоту. Вот и надумала от нас избавиться.

— А вторая теория? — уточнил Зимин.

— На болотах нельзя использовать силу, — ответил я.

— А мы использовали… — протянул Шуйский. — Но вы же тоже применяли здесь силу, Павел Филиппович.

— Темные не в счет, — отмахнулся я. — Очевидно, болота принимают нас за своих.

— Логично, — согласился Дмитрий.

— Хорошо. А чем закончилась сказка? — с нетерпением уточнила Арина Родионовна.

Я вздохнул:

— Двушкин ушел на болота вслед за любимой.

Девушка аж приоткрыла рот от удивления:

— Почему?

— Я думаю, после вмешательства Луки, когда миньон жреца поковырялся в мозгах Никона, помещик прозрел. Та часть его души разблокировала все воспоминания. И Двушкин понял, что натворил. Когда Синькова…

— Кто такая Синькова? — нахмурилась Нечаева.

— Не берите в ум, Арина Родионовна, — отмахнулся Зимин. — Мы подобрали ее на дороге.

— То есть… как подобрали? — не поняла девушка.

— Павел Филиппович все вам потом расскажет, — ответил кустодий. — Справедливости ради отмечу, что именно он предложил ее подобрать, но затем он передумал и грозился ее высадить.

Девушка взглянула на меня, и я пожал плечами:

— Не могли же мы бросить пьяную девицу посреди леса? Так вот. Когда Синькова пришла в деревню, и Василиса сразу же потребовала ее на алтарь, Никон решил сам выйти к ней. Чтобы искупить вину перед любимой.

— И теперь она его убьет? — уточнил Шуйский.

— Она для него не опасна. А вот призраки на болотах… — поправил я жандарма. — Но шаманы могут видеть призраков. Так что вероятно у Никона и Василисы есть все шансы снова жить вместе.

Фома поежился:

— Как-то это… неправильно, вашество, — пробасил он.

— Двушкин ушел на болота. Мое обещание призракам исполнено, — заявил я.

— Так или иначе, дело про Василису-лягушку закрыто, — заключил Шуйский. — Можно собираться и возвращаться в город.

— Царевну-лягушку, — строго поправила жандарма Виноградова. Но ее никто кроме нас с Фомой не услышал.

Гости попрощались и ушли. А мы принялись собираться в путь. Сборы были быстрыми. Всем нам уже успели порядком надоесть эти болота. К тому же впереди у меня было заседание комиссии. К которому нужно было подготовиться.

Фома погрузил вещи в машину. Я же подошел к комнате, где жила Нечаева. Осторожно постучал в створку. И услышав приглушенное «войдите», открыл дверь.

Арина Родионовна уже собралась в дорогу и готова была выезжать.

— Занятное вышло приключение, — произнесла она, и я кивнул.

— Да, вы правы.

Наши взгляды встретились, а через секунду, девушка опустила взор на носки ботинок:

— И сказка ваша была очень… познавательной, — пробормотала она. — Она кое-что мне напомнила…

Я шагнул к ней и взял ее за руки. И вкрадчиво уточнил:

— Вы же не хотите сказать, что решили уйти с поста секретаря моего кабинета?

— Я думала об этом, — тихо произнесла Нечаева. — После того как затащила вас в свой сон. И рассказала правду.

— Вроде бы во сне я сказал, что мне неважно, кем вы были в своем далёком мире, — ответил я, и девушка робко улыбнулась.

А затем вдруг резко и порывисто обняла меня.

— Простите меня, Арина Родионовна, — пробормотал я перед тем, как обхватить ее лицо ладонями и прижаться к ее губам своими.

На этом все. Любите страну)

Ждем вас в новой книге о нашем адвокате:

https://author.today/reader/342639