Месть Темного Бога - Флевелинг Линн - Страница 9

• Предыдущая
• 9/122
• Следующая

— Погоди-ка! — Алек сунул руку в кошелек и вытащил фебряную монету. — Это ведь она изображена здесь?

— Нет, это Идрилейн Вторая, царствующая сейчас. Алек перевернул монету и показал на полумесяц и пламя:

— А что значат эти символы?

— Полумесяц — знак Иллиора, пламя — знак Сакора. Вместе они образуют герб Скалы.

«Скала! — подумал Алек, убирая монету обратно в кошелек. — Ну, теперь по крайней мере я знаю, откуда ты родом».

Рассвет третьего дня их путешествия через холмы был ясным и морозным.

Серегил проснулся первым. Накануне вечером шел снег; на счастье, как раз перед тем, как солнце село, Алек нашел пустую берлогу, так что они смогли переночевать в укрытии. В яме чувствовался сильный запах предыдущего обитателя, но она была достаточно просторна, чтобы оба путешественника могли в ней улечься. Заткнув входное отверстие мешком и седлом Серегила, чтобы ветер не задувал внутрь, они согрелись в первый раз с тех пор, как оказались на взгорье.

Серегил испытывал соблазн позволить ровному дыханию Алека вновь убаюкать себя; покидать теплое убежище ему не хотелось. Глянув на сонное лицо юноши, он снова задал себе вопрос: «Не вижу ли я в нем просто то, что хочу увидеть?» — ощутив знакомое чувство узнавания. Впрочем, для размышлений на эту тему еще будет время. Сейчас нужно сосредоточиться на Вольде…

Растолкав Алека, Серегил выполз из берлоги. Золотисто-розовый свет заливал нетронутую снежную пелену; сияние ослепило его привыкшие к полумраку глаза.

Лошади выкапывали копытами из-под снега пожухлую траву. Глядя на них с симпатией, Серегил ощутил, как бурчит в его собственном животе. Как ни надоели путешественникам засохшие остатки колбасы и сыра, оставшиеся на завтрак крохи были всем, чем они располагали.

— Спасибо Создателю за солнышко! — воскликнул Алек, выбираясь из берлоги.

— Спасибо Сакору, хочешь ты сказать, — зевнул Серегил, отбрасывая с глаз волосы. — Из всей Четверки… О проклятие, что это меня с утра пораньше потянуло на философию! Как ты думаешь, сегодня мы доберемся до Вольда?

Алек бросил внимательный взгляд на юг и кивнул:

— Думаю, мы будем там еще до заката. Серегил, проваливаясь в снег, подошел к лошадям и похлопал свою кобылу по боку.

— Сегодня вас, ребятки, ждет хорошая порция овса, а меня — горячая ванна и сытный ужин. Если наш проводник отработает свои денежки, конечно.

Серегил был непривычно молчалив этим утром. Когда в полдень они сделали привал, чтобы дать лошадям отдохнуть, Алек почувствовал, что тот что-то задумал. Глаза Серегила обрели то же задумчивое выражение, как и в камере, когда он предложил юноше бежать с ним вместе: будто он сомневался, правильное ли решение принял.

— Помнишь, я в шутку сказал, что тебе следовало бы сделаться подмастерьем, — начал он, глядя через плечо и поправляя подпругу. — Что ты думаешь на этот счет?

Алек с удивлением посмотрел на него:

— Подмастерьем барда, хочешь ты сказать?

— Может быть, подмастерьем — не совсем подходящее название. Я ведь не вхожу ни в какую гильдию, да барды и не имеют собственного объединения. Но ты шустрый и сообразительный. Я многому мог бы тебя научить.

— Чему, например? — Алек испытывал некоторое замешательство, смешанное с любопытством.

Серегил заколебался, как будто еще раз оценивая Алека, потом сказал:

— Я в основном занимаюсь выуживанием всяких ценных вещичек и, главное, информации. Сердце Алека оборвалось.

— Так ты вор…

— Ничего подобного! — нахмурился Серегил. — По крайней мере не в том смысле, который ты в это слово вкладываешь.

— А в каком смысле? — настаивал Алек. — Может, ты шпион, вроде того жонглера, которого ты тогда убил? Серегил усмехнулся:

— Я бы почувствовал себя оскорбленным, если бы ты имел хоть малейшее представление о том, что говоришь. Давай считать, что я своего рода агент, и весьма почтенный господин нанял меня, чтобы узнать о некоторых довольно необычных событиях здесь на севере. Я не могу сказать тебе больше, но уверяю тебя — моя цель благородна, даже если методы не всегда оказываются таковыми.

Как заподозрил Алек, последняя высокопарная фраза скрывала признание его компаньона в том, что он все-таки шпион и есть. Более того, не существовало доказательств того, что сказанное Серегилом — или то, на что он намекал, — было хоть в какой-то мере правдой. Но факт оставался фактом: Серегил спас ему жизнь, когда ему проще было бы бросить парня на произвол судьбы, да и потом Алек не видел от него ничего, кроме проявлений дружбы.

— Думаю, что ты уже и так здорово умеешь читать следы, — между тем продолжал Серегил. — И к тому же, по твоим словам, хорошо стреляешь из лука, а как ты управляешься с топором, я и сам видел. Тебе приходилось иметь дело с рапирой?

— Нет, но…

— Не важно, ты быстро все схватываешь — если, конечно, учитель знает свое дело. Я знаю как раз подходящего человека. Потом, конечно, нужно развить ловкость рук, научиться этикету, работе с замками, маскировке, языкам, изучить геральдику, фехтование… Читать ты, наверное, не умеешь?

— Я знаю руны, — возразил Алек, хотя на самом деле он мог прочесть только свое имя и еще несколько слов.

— Нет, нет, я имел в виду настоящую грамоту.

— Подожди, — вскричал ошарашенный юноша. — Мне не хотелось бы быть неблагодарным — ты спас мне жизнь и все такое, но…

Серегил нетерпеливо отмахнулся:

— Зная, при каких обстоятельствах тебя схватили и что тебя ждет, это было самое меньшее, что я должен был сделать. Но сейчас я говорю о том, кем ты хочешь стать — не завтра, не на следующей неделе. Скажи мне честно: ты на самом деле собираешься провести остаток жизни, выгребая навоз из хлевов какого-нибудь трактирщика в Вольде?

Алек замялся.

— Не знаю… Я имею в виду, охота — это все, что мне до сих пор было знакомо…

— Тем больше оснований заняться чем-нибудь другим. — Серые глаза Серегила горели воодушевлением. — Сколько, ты говорил, тебе лет?

— Шестнадцать.

— И ты никогда не видел дракона.

— Ясное дело, не видел.

— В отличие от меня, — бросил Серегил, вскакивая в седло.

— Ты же сам говорил, что драконов больше не осталось.

— Я сказал, что в Скале их нет. Но я видел, как они летают при полной луне зимой. И я танцевал на великом празднике Сакора и пил вина Зенгата, и слышал, как на рассвете в тумане поют русалки. Я ходил по залам дворца, построенного в незапамятные времена, и пожимал руку тем, кто первыми поселился в нем. То, о чем я говорю тебе, — не легенда и не плод моего воображения, Алек, я действительно все это испытал… и многое другое в придачу Алек молча ехал с ним рядом; волна смутных, но завораживающих образов захлестнула его.

— Ты говоришь, что не можешь представить себе жизни иной, чем та, которую ты ведешь, — продолжал Серегил, — но позволь тебе сказать: тебе просто никогда не представлялся шанс попробовать что— то еще. Я предлагаю тебе такой шанс. Поедем со мной на юг после Вольда, и ты увидишь, как много в мире всего — не то что в твоих лесах

— Но воровать?..

В кривой улыбке Серегила не было ни следа раскаяния.

— Что ж, должен признаться, что в свое время я не пренебрег кошельком-другим и многое из того, что я делаю теперь, тоже может быть названо воровством — зависит от того, кого ты об этом спросишь. Но ты только подумай — чувствовать, что ты преодолеваешь невероятные препятствия ради благородной цели! Подумай о возможности путешествовать по землям, где герои легенд встречаются тебе на каждом шагу, где даже цвет морских волн — что— то, чего ты себе никогда не мог вообразить! Я снова тебя спрашиваю — хочешь ли ты всю жизнь оставаться просто Алеком из Керри или предпочтешь увидеть, что лежит за пределами твоих лесов?

— Но это… честная жизнь? — настаивал Алек, стараясь противостоять соблазну.

— Большинство тех, кто нанимает меня, великие властители и благородные люди.

• Предыдущая
• 9/122
• Следующая