Чужие степи 7 (СИ) - Ветров Клим - Страница 23

Оставалось самое сложное, залезть.

Поплевав на руки, приступил к восхождению. Вообще, на физическую форму не жалуюсь, но этот подъём дался тяжело. Ладно ещё ногой удалось неровность нащупать и оттолкнуться, а то бы так и бултыхался как говно в проруби.

Оказавшись наверху, свесился вниз, принял сумку, потом забросил напарницу. С виду миниатюрная, девушка оказалась достаточно тяжелой, забрав у меня последние остатки сил.

Но оставалось совсем немного. Спрыгнуть вниз, а там пешком по знакомой дороге.

Прыгнул первым и едва не вывихнул ногу. Темно, видимость почти нулевая, но обошлось. Девушка приземлилась рядом спустя секунду и, судя по тишине, приземление было удачным.

Дальше шли в полной темноте. Она впереди, я сзади. Как ей удавалось ориентироваться — загадка, но вскоре мы добрались до нужного места. Куча земли, овраг, всё как и было обещано.

Ждали недолго, ровно в половине третьего рядом раздался какой-то шорох, и из темноты вынырнул помощник. Едва не столкнувшись со мной, он мельком глянул на Росицу и даже не удивился.

— Как там? — прошептал я, но ответа, понятно, не дождался. Вместо этого помощник промычал что-то, махнув рукой в сторону ворот.

По тому как мы двигались — в полный рост, ни от кого не скрываясь, стало понятно — вход свободен. И точно, одно тело обнаружилось прямо у ворот, ещё одно сразу за ними, и третье в дверях сторожки.

В темноте крови не видно, но мне показалось что её просто нет. Возможно сторожа отравлены, или задушены.

Того что лежал снаружи, затащили, и подперев ворота здоровенной оглоблей, двинулись к самолёту.

Пока шёл, чего только не передумал. То что казалось простым, теперь таковым уже не виделось. Огня зажигать нельзя, но как заправлять машину? Темень — хоть глаз выколи. А ведь нужно ещё на полосу каким-то образом вырулить.

Нет, дорогу я помнил отчётливо, но мало ли на что можно напороться? Тот же камень, или ящик какой. Стойки и так латаные перелатанные, и любое воздействие может привести к нехорошим последствиям.

Но долго переживать мне не дали. Почти сразу как дошли до машины, двое незнакомых мужиков подкатили бочку с бензином.

Шланги, насосы — делал всё на автомате. Интуиция буквально вопила — времени в обрез.

Росица сразу заняла место в кабине, мужики катали бочки с бензином и забивали салон какими-то ящиками. Спросить бы что в них, только не ответят, а писать темно, да и времени нет. Предложил языка взять — как бы оно не звучало, и минут через десять в салон затащили завернутое во что-то тело. Очевидный вопрос о состоянии задавать не стал, понимая что дохлого бы не тащили.

Наконец последний ящик занял место в салоне, и перед самолётом выстроились люди. Пока они сновали туда-сюда, было непонятно сколько их всего, но сейчас меня ждал неприятный сюрприз.

— Ты ж говорил пятеро⁈ — накинулся я на помощника. — С ума пошел? Это что тебе, автобус резиновый?

Десять человек, плюс мы с Росицей да еще «язык». Если в среднем килограмм по восемьдесят, получается больше тонны. Плюс топливо, плюс непонятно чем набитые ящики.

Помощник как и все остальные молчал.

— Выгружайте всё! Оставляем только самое необходимое!

Но тут со стороны города появился свет.

Раз…два…три…четыре…

Как минимум четыре пары фар, просто так ночью никто бы сюда не попёрся, а значит нас заметили и времени на погрузку-выгрузку нет.

Махнув рукой, заскочил в кабину, завёл мотор, и дав максимально возможное время на прогрев — а машины уже подъезжали к воротам, добавил оборотов.

Взлетали тяжело, но без происшествий. Судя по тому как управлялся самолет, перегруз оказался не смертельный. Тонны две, может чуть больше. Вот только взлететь, это пол дела, главное теперь сесть ещё удачно.

Направление держал на лагерь, если всё верно рассчитал, до него немногим больше пятиста километров, но без каких-ориентиров на местности выйти точно к месту практически нереально. Даже один градус ошибки даст приличное отклонение, а сориентироваться, когда под тобой ровная степь, будет довольно сложно.

Это если о неприятном. А из приятного — у нас море под боком, поэтому за рекогносцировку особенно и не переживал. Даже если собьюсь, ничего не мешает «пройтись» по побережью до устья, а там считай что дома.

Поднявшись на четыреста метров, обороты убавил почти до минимума. Ориентироваться по приборам не впервой, но всё равно ощущение не самое приятное. Как в бочке сидишь, из всего светлого только подсветка на панели, да и она скорее раздражает, чем успокаивает.

Но это мелочи, особенно по сравнению с тем что могло бы ждать останься я в этом странном городе.

Интересно, во что превратится наша станица через пятьдесят, семьдесят лет? Пришлые повымрут к тому времени, останутся только местные, рожденные здесь. Да, понятно что какие-то вещи им удастся «впитать» от пращуров, но для них это будет скорее как сказка, и они уже не будут руководствоваться привычной для нас моралью и принципами. Суровые времена — суровые нравы. Не знаю кто сказал, но очень к месту. Технологии к тому времени станут редкостью, кое-что, конечно, доживет, но основная часть техники придет в негодность. Это сейчас мы заняты поиском топлива, у нас есть что заправлять, а потом, через сотню лет? Железо не вечное, изнашивается, ржавеет. А как показала практика, делать что-то с нуля мы так и не научились. Всё какие-то переделки, достройки и колхонизация. Да, умение плавить железо и клепать из него какие-то ручные орудия, никуда не денется, пушки лить и мечи с мотыгами ковать так и будут, но о технологиях придется забыть. Тот же генератор простейший, сколько не бьемся, а только и можем что чинить, да латать. Проволоку медную чтобы вытянуть, даже и не помышляем. Хотя, возможно, это от того что пока её и так в достатке. Разбирать и перематывать старье всякое еще не на один десяток лет хватит.

Погруженный в свои размышления, не сразу понял что изменился звук работы мотора. Едва начало светать, как он вдруг задрожал как-то неправильно, и спустя несколько минут умолк.

Высота небольшая, поэтому времени на принятие решения совсем немного. Пощелкал тумблерами — тишина. Даже лампочки на панели и те погасли.

Хоть и рассвет на носу, но внизу темень, поэтому посадка — та ещё лотерея.

Ладно в салоне спокойно, хотя по идее, должны уже начинать голосить. Нет, то что немые — понятно, но отсутствие языка паниковать не мешает. Значит, или настолько бесстрашные, или надеются что так и задумано.

Основной прибор теперь — высотомер. Вот только без подсветки ни черта не видно, поэтому держусь за штурвал и ориентируясь на едва различимую полоску света на затянутом тучами небе. Главное не «уронить» горизонт и не проспать касание.

Земля появляется неожиданно. Толчок, плавное торможение и остановка. Даже не верится что мне удалось посадить машину. Случайность, не иначе. Ещё темно, но уже видно что вокруг ровная как стол степь. Ни пенька ни горочки. Только ковыль, да куцые кустики чилиги.

Быстрый осмотр машины ничего не дал, кроме необходимости трусить проводку. Идей, по поводу причин остановки мотора, у меня не было, но помощник промычал что-то, и с умным видом полез под капот.

Я же смог рассмотреть пассажиров.

Кроме помощника и моей сопровождающей, ещё восемь человек. Пять мужчин и три женщины. Мужики обычные, чем-то похожие друг на друга, женщины же все разные. Пухлая брюнетка с правильными чертами лица и короткой стрижкой, высокая худая блондинка с испуганным взглядом, и среднего роста миловидная шатенка. Всем троим около тридцати, и все довольно симпатичные.

«Язык» так и лежит завернутый, поэтому его разглядеть не смог.

— Мм… Мм… — толкая меня в бок, замычал помощник.

— Нашёл? — развернулся я.

Тот кивнул, протягивая обрезанный с одной стороны и с расплавленным штекером с другой, кусок провода.

— Есть чем заменить?

Снова кивок.

— Тогда меняй и полетели. Что-то мне место это не нравится…