Начать заново (СИ) - Котова Екатерина - Страница 32

— Люблю тебя, Риса…

На этой секунде я вырвала себя из выворачивающего душу момента. Воспоминание отдалось ноющей болью в груди, а на глаза навернулись слезы. Следующие минуты я повторяла дремучую формулу Рамуса, стараясь не возвращаться в болезненные картины прошлого, заставляющие все в душе переворачиваться и скулить побитой собакой.

Думала не усну, но через час я провалилась в тревожный сон. А потом, не дав проспать и пары часов, кто-то осторожно защекотал мне шею. С дремы я не поняла, что происходит, а когда открыла глаза, то истошный вопль дикой виверны напугал не только неожиданную визитершу, но и соседа, который ввалился в комнату с такой проворностью и скоростью, будто дежурил под дверью.

Когда я очнулась, здоровущая крыса сидела прямо на моей груди и уж не знаю, что планировала, но от визга мы бросились в разные стороны. Я запрыгнула на стол и швырнула со всей дури подушку в улепетывающую к двери тварь, прилетевшую «спасителю» прямо в лицо. Нежданный визитер испугал «злодейку» стремительным появлением, и та резко забрала в бок и запрыгала, проворно поднимая отъевшийся серый зад. Марко ворвался с ножом, и я распахнула от ужаса глаза, схватив зачем-то цветущий «Каланхое» с подоконника, замахиваясь уже не то на крысу, не то на безумного соседа.

— Господи! — помянула я создателя в суе и следила за траекторией коварного существа. И уже не понимала в кого кидать несчастную кадку — в мужчину, ворвавшегося ко мне с холодным оружием или крысу!

— Где⁈ — выкрикнул он и, обозрев меня в ночной сорочке, не сразу заметил «злоумышленницу». Создателя врочем тоже не наблюдалось.

— Лови ее! — понадеялась на более разумную мысль, что Торренс все же не меня прирезать примчался. И нервно затыкала пальцем в создание, что в белой горячке забыло из какой дыры оно вылезло.

Мужчина оторвал взгляд от моих голых ног во фривольного вида сорочке и перевел более осмысленный на грызуна. Он снял рубаху, выбив меня окончательно этим жестом из колеи. Я даже перестала тыкать в «нахальную зверюгу» пальцем и не прилично уставилась на обтянутую светлой тканью поджарую, но крепкую фигуру. Благо под низом было простая майка, но вид полуголого соседа «в форме» почти убедил меня в сюрреалистичности происходящего! Это точно сон! И, я, приглушив испуг опустилась на коленки, осознав всю пикантность ситуации.

А мужчина ловко спеленал прыткого грызуна.

— Айрис, я думал к тебе вломился кто… — запнулся он о вырез взглядом. Я быстро слезла со стола, нервным движением накинула халат и плотно запахнулась, откинув волосы.

— Если бы смалила бы, то точно бы запалила огонек. — прокомментировала ситуацию. — Ненавижу крыс! — на этой ноте меня передернуло.

Зверюшка пищала и пыталась прокусить неожиданный капкан. Марко отдернул руку.

— Это мышь.

— Мышь⁈ — ахнула я. — Тогда она съела алхимический порошок роста. Я проснулась, а проклятая тварь сидела у меня на груди и скалила свои желтые зубы. Точно теперь не усну. — буркнула я, спускаясь за мужчиной по лестнице, шаркая тапочками.

К слову, Марко был одет, будто и не засыпал. Или только пришел? Не мог же он так быстро натянуть портки с рубахой и прискакать с третьего этажа к моей комнате.

Я пошла на кухню заваривать успокаивающие травки Тиль, которые она так яро рекламировала и подсыпала всем, кому плохо спиться ночами. Что ж похоже я ее клиент.

Запалила свечу, щедро сыпанула в заварник травы и поставила кипятиться воду. Меньше, чем через несколько минут Марко зашел в кухню, а я сидела на стуле в разобранном халатном виде.

— Ты убил ее? — спросила его, когда он прислонился к косяку и буравил меня странным взглядом. Он покачал отрицательно головой.

— Отпустил.

— Отпустил⁉ — охнула я. — Она же придет мстить мне! И приведет свое племя, таких же кровожадных негодяек! — с содроганием вспомнила решительный вид здоровущей мыши переростка.

Марко не сумел сдержать улыбки и, подцепив засвистевший чайник, залил травку, принюхался.

— Валериановый корень?

Я лишь кивнула.

— Нервишки шалят? — спросил меня сосед.

— Что-то вроде. После такого валерианку в прикуску с чаем есть будешь.

— Кто он? — внезапно спросил меня Марко, разливая отвар по чашкам.

— Кто? — не поняла вопроса.

— Тот, от кого ты сбежала. — прострелил меня внимательными светлыми глазами горец.

Внутри меня что-то дернулось, и я приложилась к кружке, обжигая язык. Обмахивание руками не помогло.

— Аккуратней.

— С чего ты взял? — постаралась придать голосу ровный тон.

— Печать. — пояснил он и посмотрел на запястье.

— Проклятье! — ругнулась я прямо в слух, забыв про метку, которая иногда стиралась, если я не мазала дополнительно маскирующей мазью. А вчера, как назло, истратила последние капли утром. Беспечная идиотка!

Марко лишь усмехнулся.

— Не сокрушайся. В этом ничего такого. У каждого свое прошлое и секреты. — его желто-зеленые глаза блеснули в свете свечи, и я поняла, что толком не знаю ничего про смазливого весельчака-соседа, который приходит домой по ночам или под утро. — Так кто? — вывел меня из размышлений горец.

— Человек, которому я не доверяю. — он ведь спросил, от кого я сбежала, так ведь?

— Айрис ведь не настоящее имя? — быстро раскусил меня сосед.

Я промолчала и вперила в него вопросительный взгляд.

— Помогал Борзае в кабинете. Вешал карниз, она и разговорилась про тебя, сказав, что вряд ли ты надолго.

— Упомянула документы? — поняла я его. Следует добавить, что речь идет об их отсутствии.

Он кивнул.

— Не хочешь, не говори, просто знай, что если тебя кто-то обидел… то ты просто скажи кто. Мы ведь не чужие люди. Каждый здесь со своими причудами на улице Новой Зари, но мы своих не бросаем. Покровителя у тебя нет, насколько я понял. — речь Марко теплым покрывалом ложилась на плечи, и я не знала, как сохранить все в тайне и не оттолкнуть человека, который вроде взаправду хочет помочь. Мне хотелось ему поверить и думать, что я не одна в чужой стране.

— Он бил тебя? — спросил он после моего затяжного молчания.

— Кто? — опять не поняла я.

— Супруг.

— Нет. — усмехнулась почему-то. Представила Рейдара и сердце опять ощутило тоску и заныло. — Он не бил меня.

— Северянин? — еще один вопрос, который странной тупой болью отозвался где-то в глубине меня. — Увидел орнамент. Только у них такая геометрия.

Я перекладывала кружку из ладони в ладонь, погладила округлые бока.

— Марко… — заглянула я в глаза горца. — Ты сказал, что друг мне, поэтому… не надо, прошу. Я хочу забыть… прошлое. — искренне призналась ему. — Оно…

— Сложное? — глядел в меня как в воду Торренс.

— Более чем. — отпила я подостывший отвар, горечь и сладость валерианового корня тут же разлилась на языке.

— Гадость, да? — увидел он, как я скуксилась и закивала, но сделала еще несколько крупных глотков. Сразу стало легче. Травы дриада заготавливала сильные.

— Главное, знай, что ты достойна лучшего и не одна…

Улыбка сама собой поехала в сторону.

— Спасибо тебе, Марко.

— За мышь? — усмехнулся он.

— И за нее тоже.

Каир Торренс

Каир крутил в руках обожженную чашку, которую эта девчонка делала какое-то время назад. С ним. Взгляд тут же приковывал след, оставленный их пальцами на донышке. И я зачем-то до тронулся до него указательным пальцем. Шершавый. В голове тут же вспыхнули ее ужимки, тонкая шея, малиновые губы и броское: «для меня это дикость». Разве? Где ты выросла, девочка, что знаки внимания для тебя дикость? Но ведь и позволила же. Эта мысль заставила поехать уголки губ вверх и хмыкнуть каким-то странным мыслям более откровенного толка.

В комнату вошёл Ворн, выметая скрипом двери крамольные сцены из головы, и я поспешил поставить кружку на полку и заняться делом. Слишком много внимания уделяю мыслям не о том. Слишком. А ящики сами себя не поднимут. Нужно было перетащить шамот для скульптуры в подвал, там помещение более влажное, а фаянс для нового заказа в мастерскую. Да еще заняться новым «делом».