Вот это жизнь! (СИ) - Леккор Михаил - Страница 6

Житель ХХI века, постоянно слышавший по телевизору и в Интернете о непробиваемой керамзитовой защите и мощном огнестрельном оружии, будет откровенно разочарован своими скромными возможностями. Но это была совсем другая эпоха.

Многие из дворян могли хотя бы похвастаться военными трофеями, но Дмитрий и Никита были еще молоды, недавно вписаны в разрядные книги и, по сути, впервые отправлялись на настоящую войну. До этого два года их походы ограничивались приписками в разрядные книги. Все у них еще было впереди: и трофеи, и победы, и возможная скорая смерть. Обычные новики из детей боярских, каких многие тысячи.

Кроме всего этого, Дмитрий обязательно имел коня, практически ту же крестьянскую лошадку и вел с собой боевого холопа Леонтия, главным достоинством которого было холостяцкое положение, а, значит, если его убьют, не останется вдова с сиротами, а земельный крестьянский участок не надо было переверстывать под свободных мужиков. Баба же пахать не будет?

Он лениво перебирал оружие и одежду под причитания закручинившейся Марьи, когда вновь появился Никита. Тот уже опохмелился из собственной заначки, сделанной как раз на этот случай и опять был весел и деятелен.

— Ты, баба, не стони, не век же мужику около бабьего подола вертеться. Скидывай лучше на стол, перекусим, да и в дорогу пора. Опоздаем, будет нам плетей от крапивного племени.

Крапивным племенем назывались дворянами дьяки, подьячими и прочие работники пера и взятки. Замечание было дельным и Дмитрий сел завтракать.

Решимость Никиты, впрочем, за столом понемногу испарилась и в дорогу они собрались только ближе к вечеру, усталые от нескольких дней загула и непрестанных сборов. Кони, в отличие от них, засидевшиеся в конюшне, охотно выхаживали по дороге. Впереди ехали дворяне, за ними их холопы (с Никитой тоже был один холоп).

Боевые холопы — это не слуги и не зависимые крестьяне, хотя они тоже были крепостного состояния. Богатые бояре покупали в холопы даже дворян, получая сильных воинов. Детям боярским приходилось подбирать их из крестьян и не из тщеславных побуждений — таковы были требования.

Согласно разрядной книге помещики Кистенев и Логинов должны прибыть на дворянские сборы сами конные и оружные, и привести с собой боевого холопа оружного и конного. Не выполнил требования — обругают, а то и отберут часть поместья за недоимку.

К месту дворянского сбора они приехали совсем уже затемно, даже к полуночи, поэтому лишь побеспокоились о конях, наспех перекусили, чего было с собой, и сразу легли спать неподалеку, прямо на улице, благо осень только начиналась, и было совсем не холодно.

Засыпая, Саша практически уже полностью осознавал себя Дмитрием Кистенем, мелким помещиком Московского уезда. На этом и отключился от текущей реальности. Последнее, что осознал — довольное согласие Дмитрия на такое положение. Так-то ему лучше, пусть новый хозяин мучается!

Наутро встали в очередь на общую перепись мелочи дворянский, небогатой. Вообще-то сборы подобного ополчения проводились в год дважды, вне цикла проходивших летних сельскохозяйственных работ, дабы не подкосить и без того слабое дворянское хозяйство. Но в экстренных случаях, когда начинались военные действия, этот щадящий режим нарушался. Дворян собирали по мере надобности, без учета их экономических потребностей и нужд. И не из гордости боярской, а из государственных надобностей.

Хотя уже при отце сегодняшнего государя Петра Алексеевича — Алексее Михайловиче — начали создаваться регулярные полки, но их все равно оставалось немного. Так что без дворянского ополчения государство и в начале XVIII века воевать никак не могло. Это только после петровских реформ первой четверти этого века положение радикально изменилось, но когда это будет!

А неугомонное государство, в данном случае монарх Петр Алексеевич, еще никакой не великий, но, видимо, хотевший быть им, бросил в бой се, что было.

Вот и в этом году сбор детей боярских прошел в разгар осенних работ и было понятно, что с окончанием сборов их некуда не отпустят — отправят, где погорячей. Крестьяне будут сами убирать урожай. С помещичьего клина они, конечно, уберут спустя рукава — не заинтересованы. Поэтому дворяне в очереди были скучны и непрестанно матюгались. Царю не терпится повоевать, а у них хозяйство должно разваливаться.

И собрали их не в ближайшем городке на пару дней, а в самой тогдашней столице Москве явно с целью концентрации дворянских сил в рамках военного похода.

Дмитрия попаданец не чувствовал, только иногда ощущал — здесь! Похоже, они становятся единым целым в одном теле.

Очередь, несмотря на многолюдье, шла быстро, хотя и не без спора. Дмитрий, глядя на соседей, в большинстве таких же мелкопоместных детей боярских, оценивающе щупал подбородок. Сегодня он впервые в этом теле побрился. Впервые не в плане возраста, а в силу традиции.

При достославном царе Федоре Алексеевиче и регентше Софье Алексеевне, когда он был в младенчестве и постепенно рос, все было по-старому. Борода, которой взрослый мужчина был награжден самим Всевышним, была у каждого. Но нынешний государь, попавший в тенета богом проклятых иноземцев, осерчал на бороды и приказывал их сбривать.

Дмитрий-попаданец, в отличие от множества мужчин этой эпохе, суровому требованию государства только обрадовался. Всю жизнь ведь в далеком ХХI веке брился, каждый день. И в средневековье собирался сделать то же самое. Поэтому, при первой же возможности,поспешил от бороды избавиться. Не сам, конечно, лезвие для бритья в это время не зря называется опасным по конкретной причине. Сходил к цирюльнику, не пожадничал на серебряную денежку.

Цирюльник не зря специально поставили у пункта сбора дворян чуть ли не самим царем, чтобы дворяне были по европейски культурными и бритыми. Но дети боярские не спешили менять облик и держались за бороды до последнего, хотя и не ожесточенно. Чувствовалось, надавят на них посильнее, они и без спора сдадутся

Так или иначе, Дмитрий побрился едва ли не первым. Ничего, не мытьем, так катаньем государство победит, к концу XVIII века бородатые дворяне уже будут шокирующим исключением. Борода при Екатерине II будет ассоциироваться исключительно с простонародьем, в первую очередь с крестьянами.

И лишь после этого пошел к проверке, постояв в очереди. Поначалу его принимал рыжий канцелярист (по-старому подьячий), который споро записал данные сына боярского Дмитрия Кистенева, выжидательное поглядывая на посетителя.

Саша взгляды понял правильно, опираясь на опыт Дмитрия и на собственные знания о прошлом, полученные в университете. Солидный кус добротный копченной лосятины, специально взятый на подмазку подьячего, практически открыто был передан из рук в руки в присутствии других подьячих и посетителей. Таково было время, взятка не осуждалась и была своего рода компенсацией за недостаточное и несвоевременное государственное жалованье.

Кус был осмотрен, обнюхан и даже надкушен. Служащий заурчал, довольный. Подношение было соразмерено его положению. В книге появилась отметка «прибыл своевременно и в достатке» без какой-либо проверки и придирок. Первый этап был легко пройден. А вот следующие будут более строгими. Впрочем, это в последующие дни.

А пока Дмитрий решил, не спеша, погулять по столице. Москву ХХI века он знал неплохо, как провинциал, разумеется, проучившись пять лет в университете. Культурные и исторические центры, транспортные связки, известные театры и кинотеатры были им посещены неоднократно.

Но Москва начала ХVIII века сильно отличалась и далеко не в лучшую сторону. Да, с экологией здесь лучше, бензином и всякой химией воздух и окрестности очевидно не травили. Зато многочисленные очаги давали много дыма. В отдельных случаях создавалось практически некое подобие смога. Брусчатка даже вблизи Кремля появлялась только эпизодически, а в основном улицы были земельными, как проселочные дороги, что предусматривало грязь и огромные лужи. Если добавить к этому навоз, нечистоты, местами смердящие трупы собак и кошек (если не больше), то Дмитрий постепенно, по мере неспешной прогулки, начал пересматривать превосходную оценку российского средневековья.