Тот самый сантехник 8 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 9

Раньше-то необходимости не было. А теперь голем взял и покусился на святая святых – и объявил ЛГБТ вне закона, чем встревожил всех пидоров на планете! А пока голем тёр глаза и пробуждался далее по нарастающей, он «вдруг» с удивлением обнаружил, что такие пидоры без пометки уже у каждой границы ждут, как бы поднасрать народному благосостоянию.

Пусть даже враги совсем недавно притворялись друзьями и тоже были за мир во всём мире, дружбу и жвачку, но сейчас «вдруг» стало видно – уже не те они. Не те соседи, которым можно много позволять. Вкус жвачки кончился и осталось лишь выплюнуть безликую серую массу.

Раздумывая над всем этим, Боря сплюнул в урну и устало поднял голову к электронному табло в зале ожидания сообщения между городами. Самолёт с Шацем и Стасяном на борту уже совершил посадку в аэропорту Новосибирска, что так и остался для народа аэропортом Толмачёва, как бы его не пытались доименовать «имени Покрышкина».

Против Покрышкина Глобальный ничего не имел против, но к чему аэропортам двойное имя, Боря даже не догадывался. Просто был рад, что эта эпидемия имени «чего бы ещё переименовать» сошла на нет.

Ведь «внезапно» оказалось, что деньги можно потратить и на что-то более полезное для общества. Вроде новых школ, дорог. Или детских садиков, которых не хватает детям, но просят рожать больше детей. Или больниц, где ещё вроде бы можно лечить, а не просто пациенты мешают докторам работать с документацией.

В любое, даже самое сложное время для истории страны всегда есть ещё те, кто хочет жить и те, кто могут этому помочь. Особенно на «новых территориях», что по сути всегда были своими, просто на них на время забыли, пока голем спал. Как и о самом русском человеке в России забыли. Но обязательно вспомнят, пока тем озабочены рабочие мужики и даже некоторые из тех, кто из пиджаков не вылезает.

«Тут же в чём проблема, Борь?» – всё не унимался внутренний голос: «Так уж повелось на Руси, что сначала думают о «маленьких». То есть малых народах, «дорогих гостях», хлынувших в страну на место тех, кто временно отсутствует. Или даже тех, кто находится далеко, но тоже нуждается в заботе и помощи. Например, при землетрясениях, пожарах и эвакуациях в случае военных локальных конфликтов. Те ведь «вдруг» начали полыхать во всему миру, от Ближнего Востока и Африки до Южной Америки.

Тогда как в цивилизованных странах общество «вдруг» тоже начало задавать вопросы. Например, какого хрена им не дают растить растения в горшочках? Почему нельзя заводить домашних животных? И почему нельзя просто нормально жить в мире, помогая тем, кому нужно внимание в силу возраста? А не плодить и поощрять создание и развития оружие смерти! Ведь огромными темпами развивается только ВПК и полевая хирургия, где снова начали делать всё, лишь бы спасти человека.

Причём делать без талонов и записей, напрямую. По необходимости.

Боря вздохнул. Ответов на всё сантехник не знал, но зато его постоянно консультировал эксперт по всем вопросам – Василий Степанович Дедов. Причём, названия по видеосвязи с Таиланда.

Как и в этот раз.

– Нет, Борь, ты понимаешь? – спросил он, едва обнаружил сантехника на экране смартфона. – У них манго вместо картошки и ананасы в огороде растут, а они ни налоги не поднимают, ни о на рост цен сквозь пальцы смотреть не желают. Скучно живут! Никаких пикетов и требований.

– Чего так?

– Так жарко же! – ответил, как само собой разумеющееся Дедов. - Какой дурак будет при плюс тридцати стоять у мэрии и чего-то требовать? Или Капиталий захватывать? Пикеты это для северных стран, где оказывается «вдруг», что зимой дуба можно дать, если отоплением не озадачиться, зимнюю одежду не купить и оливье на Новый год тазик не настрогать, чтобы неделю о пропитании потом не думать.

– Не знаю, мне на Новый Год не до оливье было, – припомнил Боря настойчивые ласки в четыре руки. – Но подарков отгрёб. Подарки – это часто сами люди, а не вещи.

Боря знал, что лучше, чем пить, это спать с женщинами. Именно так, во множественном числе. Потому что мужиков уже на всех не хватает, дичают. А так и до разложения общества не далеко. Не того мифического, а до конкретного, вынужденно-бытового. Когда один мужик на десять женщин по факту приходится и тому некогда.

Степаныч только отмахнулся, как и от любой экспертной аналитики первых каналов, где половина экспертов по Украине была с самой Украины и прекрасно знала, как русским победить в этой необъявленной войне за их же рубли. При этом называла себя малороссами, а иногда и новоросами для большего разнообразия. Тогда как другая половина украинских экспертов, что определённо хохлы, больше рассчитывала на помощь запада и предпочитала за консультации брать оплату в долларах и евро.

«Политические староверы», – бурчал внутренний голос.

Конечно, те и другие никакого отношения к русским и украинцам, конечно, не имели. Но на всякий случай уже победили. Просто немного потом, не напрягаясь и, возможно, сразу из бани.

«Или хамама», – тут же добавил внутренний голос: «Тут уж где нужда жить застанет. Они ведь все болеют за родину, не вставая с полки в парной».

А на всё это смотрели белоросы и выжидали, пока великоросы перестанут слушать тех и других и сами, наконец, сформируют повестку. А там вместе можно будет дойти до Берлина, прогуляться по Парижу и посмотреть на закаты на побережье Атлантического океана.

Но пока – команды не было. Пока – каша варится. Пока голем то ли сосредотачивается, то ли выходит из похмелья. И ясно только одно – быстро всё не решить. Сон был слишком долгим. В себя надо прийти, посидеть на краю кровати, понять, что происходит.

«И всё-таки определить, кто портит воздух в помещении!» – упорствовал внутренний голос.

– В жарких странах, Боря, никаких пикетов не бывает, – продолжал ликбез Степаныч. – Тут обычно сразу, если что – революция. Так надёжнее. Но ты заметил, что революции обычно происходят там, где для этого всё готово? А вот в «поясе стабильности» ничего такого нет. Не предусмотрено.

– Как нет? – удивился сантехник, которого с детства по сказкам учили, что добро всегда побеждает зло. Учили те же люди, которые совсем недавно считали, что все равны.

Но кто-то оказался ровнее.

– Поводы есть, а ничего другого нет, – добавил мастер по выведению глобализаторов на чистую воду. – Нет революций почему-то в Японии, Южной Корее, Таиланде и Сингапуре. А в «поясе не стабильности» есть. Ну потому что – надо так.

– Кому надо? – рефлекторно переспросил сантехник.

– Надо кому-то оружием торговать и какие-то колонии грабить, а в каких-то опиум выращивать, чтобы наркотики стабильной Европе и Северной Америке поставлять, – разъяснил Степаныч. – Там же настолько скучно бывает, что без кокаина и стрельбы в школах жизнь остроту теряет. А пикеты запрещены, если только профсоюзам не надо.

– А там есть профсоюзы?

– Конечно, есть. Но они – формальность. Вот ты слышал, чтобы те профсоюзы в Швеции или какой Швейцарии бастовали когда?

– Нет.

– Им что, не надо ничего менять, как неугомонным немцам или французам? – возмутился Дедов. – Чем там обещанному среднему классу ещё заниматься, если раз в квартал машины нельзя пожечь и витрины побить? Как квартал прожить без того, чтобы телевизоры вообще без акций домой принести и не в кредит вышло? Страховые компании всё равно своих в убытках не оставят. Чуешь, Борь? Рука руку моет!

– Степаныч, – устал от этого разговора Глобальный. – Я рад, что вы с Зоей путешествуете по всему миру и многое замечаете между купанием в море и принятием мохито у бассейна. Но сам как-то не слежу за внешней политикой. Мне бы за суетой в своём уездном городке уследить. У нас мэр, говорят, со смотрящим подрался. Вот хохма! А потом, как и полагается – сел. Никто бы на этого добряка и не подумал даже. Глаза на плакате были честные-честные!

Глобальный невольно улыбнулся. Лапоть говорил ему и о причинах подобной драки, но о том по телефону не стоит.