Возвышение Меркурия. Книга 17 (СИ) - Кронос Александр - Страница 4

Половина защитных барьеров погасла, а единственное на что хватило сил самого Мьёльнира — обернуться браслетом вокруг моей руки и застыть, приходя в чувство.

В следующую секунду я наконец вырвался за пределы облака тёмного тумана и промчавшись раскалённым болидом ещё несколько сотен метров, рухнул на крышу частично разрушенного здания, судя по вывеске ранее бывшего гостиницей.

Прокатившись, вскочил на ноги, вливая силу в барьеры и сжимая в руках меч. Но больше стрел в меня не летело. Зато по почти погасшим каналам связи промчались острые сигналы боли от Ульяны и Прохора. Следом за которыми пришёл ещё один — на этот раз от Оболенского.

Я попытался окутать их порталами, перебросив за пределы чёрной дымки. Но техника не сработала — сила Бездны искажала плетения и энергетический фон, не давая развернуть сложные комбинации.

— Нужно рр-р-развеять эту погань!

Сандал, который всё же поднялся в воздух и сейчас кругами летал над местом боя, был абсолютно прав. Но вот с реализацией задачи имелась небольшая проблема — я не представлял, как подобное можно провернуть. Отдача от контакта с таким объёмом энергии Бездны меня бы попросту убила.

Из тумана вылетела Найхва, окружённая бурлящей стеной воды, которая непрерывно вращалась около девы, прикрывая от поражения. Выскользнул Олег, принявший призрачный облик и несущий на руках Асуку. Потом выскочила, в буквальном смысле объятая огнём Дарья, а мой разум снова хлестнуло болью — на этот раз от Лады.

Четверо богов. Пока ещё живых, но определённо раненных и чувствующих себя, мягко говоря, не слишком хорошо. Особенно это касалось Лады и Ульяны — девы могли умереть в любую секунду.

Я застыл, стоя на крыше здания и пытаясь сообразить, как развеять туман, который никак не желал убираться самостоятельно. Контакт с моей собственной силой был исключён. Совместные усилия тоже не помогут — лишь изменится количество погибших.

Впрочем, одна идея у меня всё же возникла. Активировав артефакт связи с Эшмуном, который немедленно затараторил, пытаясь выяснить, что происходит, я отправил ему сигнал с указанием на центр небольшой площади и рявкнул.

— Сбрось сюда кусок Австралии! Быстро!

Финикиец попытался ещё что-то уточнить, но я перебил, надавив голосом.

— Немедленно! Или я найду способ обойти клятву!

Тон сыграл свою роль — бог сразу же отключился. А в следующее мгновение с неба рухнул громадный пласт земли, на котором я заметил растущие деревья. Взмыл в небо ошалевший громадный попугай, который заорал так пронзительно, как будто за ним гнались все ястребы мира. Всё остальное же благополучно ухнулось вниз.

Сомнения в выбранном методе у меня были, но энергия Бездны, какой бы перекрученной она ни была, тоже принадлежала нашему миру. Так что появление в центре её концентрированного скопления сгустка силы, которая разрывала любую божественную мощь, привело к ожидаемому эффекту.

Если быть до конца честным — почти ожидаемому. Я предполагал, что вступив во взаимодействие, облако просто развеется. Или ослабнет настолько, что это позволит нам сражаться внутри него. Вместо этого туман стремительными волнами устремился во все стороны, за секунду окутав меня самого и скрыв окружающие здания.

Мощный поток силы прокатился по окрестностям, заставляя вибрировать мои щиты и вовсю тратить силу. Но скрылся он так же быстро — какая-то секунда и воздух снова был чист.

Тратить время на изучение ситуации я не стал. Фигура Аполлона, который стоял с натянутым луком около Оболенского, не располагала к долгому размышлению. К тому же из тела князя уже торчал две стрелы и судя по тому, что Ратибор их не развеял, силы патриция были на исходе.

Сейчас эллинский кусок тухлой медузы поднял голову, удивлённо пялясь на большой кусок земли, который обрушился в центре площади, расплескав вокруг себя почву и разбросав стволы сломавшихся деревьев. Энергия, которой тот был пропитан, полность растворилась после взрывного контакта с силой Бездны, но реакция божества была вполне логичной. Любой удивился бы такому нежданному фокусу. Хотя эта парочка наверняка были в курсе существования Эшмуна — могли бы догадаться, что я способен использовать принадлежащую ему силу.

Рухнувшая сверху струя драконьего пламени заставила Аполлона отвлечься и отпрыгнув в сторону, взмыть вверх. Но от первой стрелы Сандал сумел уклониться, а выпустить вторую эллинский бог не успел — в его энергетический доспех врезался столб пламени Агвира. Компонент «искры» бога войны и огня, пульсировал, наполняя сознание гневом и сейчас это было полезно. Помогало снизить негативные ощущения отката после контакта с силой Бездны.

Ударив повторно, я пустил в дело одну из техник, что достались от Карающей Длани и в воздухе полыхнул формируемый конструкт. Эллин, которого снесло на пару десятков метров в сторону, уже стабилизировался и вскинув лук, с поразительной скоростью выпустил несколько стрел. Две, что летели в меня я спалил огнём Агвира. Ещё пару сбил с курса поток драконьего пламени. А пятая, нацеленная в конструкта, прошла мимо — я успел убрать его с линии огня.

Следующей в дело вступила Найхва — заключив Аполлона в громадный водный смерч, закружила того по воздуху, давя силой и не позволяя вырваться. А когда тот всё же высвободился, на него обрушился мощный комплекс плетений, напитанных драконьей мощью. Дарья тоже сделала свой ход.

Чем именно являлась её комбинация, я рассмотреть не успел, но божественного атлета перекосило настолько, что тот едва не выпустил из рук лук. От самой Рюриковны тоже потянуло дикой болью отката, который не знал жалости ни к кому. Но дева продолжала напитывать силой комплекс плетений, терзая энергетический каркас врага.

А в следующую секунду, в его спину врезался огненный конструкт. Орёл Агвира. Техника, которая на первый взгляд казалась крайне простой — обычный сгусток силы, оформленный в виде птицы из энергетической плоти, который атаковал каркас цели, прорубаясь через щиты. Что может быть проще? Если бы не одно «но» — конструкт питался страхом и болью противника, при этом воздействуя на разум и вводя того в состояние безудержной паники. Чем больше боялся враг, тем мощнее становилось воздействие. Замкнутый круг, который было крайне сложно разорвать.

Объятый пламенем и что-то кричащий Аполлон закружился над площадью,. Через секунду в разные стороны посыпались беспорядочно выпускаемые стрелы. Но теперь он даже толком не целился — большая часть выстрелов приходилась в никуда.

Вернувшийся на площадь Олег склонился над лежащей Ладой, развеивая торчащую из тела стрелу и вытягивая из её каркаса силу Бездны. Я же, сцепив зубы, принялся формировать второго Орла Агвира.

Плоть оболочки едва держалась — мышцы дрожали, как у смертного после марафона, а ноги удерживали меня в вертикальном положении только за счёт божественной мощи. Но в сознании продолжал бушевать гнев, питаемый «искрой» божества войны, что помогало сосредоточиться на задаче.

Найхва тоже приступила к формированию конструктов — в воздухе проявились фигуры сразу пяти водных существ, напоминающих джиннов из арабских сказаний. Каждое из которых сжимало в своих руках массивный трезубец.

Сандал кружил рядом, но атаковать пока не спешил — дракон потратил уже немало сил, а любой его удар сейчас оказался бы раз в десять менее эффективным. Слишком много силы было закручено вокруг Аполлона — она растворила бы большую часть пламени спутника.

Второй конструкт, сотканный из пламени Агвира врезался в щиты противника, вцепившись в них когтями и над площадью пронёсся ещё один вопль эллина. Всё верно — суть этой техники не столько в физическом, сколько в ментальном воздействии. Но чем больше это порождение Эребуса паникует, тем слабее становится его защита. В конце концов Орлы прорвут её и спалят ублюдка ко всем циклопам. А если не справятся, то следом ударим мы и с ним всё равно будет покончено.

Изрядно вымотанный Мьёльнир, который лишь частично оправился после многочисленных столкновений с мощью Бездны, потянулся к брусчатке площади, формируя артефакты и заливая в них ту же самую технику, которую только что использовал я сам. Умный ход — подготовленная заранее, она не требовала столь детального внимания во время создания конструкта, а вся необходимая мощь заранее запечатывалась внутри артефакта и могла выплеснуться за доли секунды.