Возвышение Меркурия. Книга 17 (СИ) - Кронос Александр - Страница 45

Полковник приподнял брови, смотря на меня.

— Я вижу, что это легат. И солдат его тоже видел. Кому он служил раньше? Почему согласился выполнять твои приказы?

Мышцы снова заработали против моей воли, открывая рот и выплёвывая слова.

— До того он и его воины служили Марсу. Моему брату.

По лицу ставшего исполнителем чужой воли Оболенского, скользнула тень беспокойства.

— И где он сейчас?

Голос вроде бы звучал, как и прежде, но чувствовалась в нём какая-то доля опасения. Каналы связи с обоими Оболенскими, сейчас не передавали ровным счётом ничего, но я был уверен, что упоминание Марса их взволновало. Вернее, не их самих конечно, а того неизвестного кукловода, который сидел где-то вдалеке и дёргал за ниточки.

— Скорее всего мёртв.

Слова звучали сами по себе, а я напряжённо думал, прорабатывая один вариант за другим. О том, какой силой располагает Марс, противник знать не мог. Максимум — предположить, что не слабее меня. Значит его испугало появление равного мне по мощи бога. Что намекало на потенциальное сопротивление.

Или нет. В конце концов, какая разница, насколько силён тот или иной бог, если он неспособен тебя даже пальцем тронуть? В таких условиях, любая мощь моментально становится полностью бессмысленной.

Догадка полыхнула спустя несколько секунд, на протяжении которых Ратибор с мрачной задумчивость рассматривал моё лицо. Марс единственный, кто не связан со мной каналами связи. Все остальные находятся в контакте — напрямую или опосредованно. Даже бывшая управляющая корабля Агвира. А вот брат, если предположить, что тот выжил — нет. Ещё одним исключением являлся тот, что ранее звался Карающей Дланью, но с тех пор, как ему вручили поместье на Сицилии, мужчина ни разу не выходил за его пределы.

Выходит эти отродья циклопов сработали по той же самой схеме, что я с Меркурием из Древа. Только провернули всё чуть более хитро, установив полный ментальный контроль.

— Легат, давай на центр зала. А против тебя пусть будет вон тот здоровяк, — тыкнул князь пальцем в Ульриха.

От Леры немедленно повеяло лютым бешенством, а я попытался абстрагироваться, продолжая прогонять в голове варианты сопротивления ментальной атаке.

В подобных вещах я силён не был. Но если отталкиваться от знаний, что были почерпнуты из самых разных источников, вариантов сбросить поводок, который уже оказался надет на твоё сознание, было не так много.

Во-первых, можно было запустить одно из профильных плетений, которые очищали разум от стороннего воздействия, параллельно выставляя ментальную броню.

Во-вторых, ты мог на время покинуть свою оболочку и оказавшись в виде чистого разума, сбросить чужие оковы.

Третьим вариантом оставался хитрый специализированный артефакт, который срабатывал сам по себе, при обнаружении подобного вторжения.

Две первые версии не годились, потому как они требовали использования силы, что сейчас было недоступно. Что касалось третьего подхода, то подобный артефакт у меня и правда имелся, но на действия противника не отреагировал. Видимо попросту их не заметив.

Тем не менее оставалась ещё одна возможность сбросить чужой контроль — умереть. Или шагнуть на такую грань, от которой до гибели останется совсем немного.

До этого я пытался использовать силу для противодействия. Пробовал запустить плетения за пределами своего тела, усиливать плоть или влиять на разум. В самых разных вариациях, но все они закончилось полностью безуспешно. Теперь же пришло время опробовать ещё один подход — я направил силу вглубь своей собственной «искры».

Сначала приложил совсем небольшое усилие, а почувствовав, что энергия послушно движется в нужном направлении, надавил в полную мощь. Нужно было спешить, пока противник не понял, что происходит.

Сейчас я направлял силу внутрь собственной «искры». Это было полностью бесполезно с точки зрения воздействия на внешние объекты и опасно для самого бога. Рискну предположить, именно поэтому ментальный запрет, который включал запрет на применение божественной мощи во всех её вариациях не включал подобного варианта. Противнику выбранная им формулировка, наверняка казалась надёжной и всеохватывающей, но о таком способе он не подумал. Что отчасти даже логично — вероятность того, что одна из целей вдруг попробует совершить самоубийство таким экзотическим способом, была крошечной. Я бы и сам вряд-ли о таком подумал, составляя вариант клятвы для подчинения.

Оболенский только начал разворачиваться в мою сторону, удивлённо хмуря брови, а «искра» уже раскалилась и полыхала жаром. Что в свою очередь дико перегружало энергетический каркас — если объём силы в нём оставался прежним, то условная температура росла, из-за чего плавились промежуточные узлы и лопались каналы.

Естественно, всё это било и по моей оболочке — та тоже принялась перегреваться. Стремительно и неотвратимо. Сложно было ожидать иного с моим текущим уровнем мощи.

Основной момент был в том, чтобы вовремя притормозить. Не выдать такую нагрузку, которая приведёт к сводетонации «искры», которая уничтожит не только меня, но и обратит пылью этот мир. В таком случае настоящий враг, который сидит где-то очень далеко отсюда, останется цел и невредим, а вот весь мой пантеон и солидная часть их свитских обратится пылью.

Всё происходило быстро. Вот в меня впивается взгляд красных угольков и начинает размываться картинка перед глазами — давление на каркас вызывает первые последствия. Князь присматривается, пытаясь понять, что происходит и делает шаг в мою сторону, а меня передёргивает от боли. Обычная ситуация, когда внутри тебя разом лопнул десяток натянутых струн, которые после этого принялись хлестать по всему вокруг.

Ещё секунда и мир вокруг померк, а я прекратил направлять мощь «искры» внутрь неё самой. На какое-то крохотное мгновение показалось, что уже слишком поздно, но божественная суть всё же удержалась, оставшись в шаге от полного распада. А вот мой разум вылетел из оболочки, как пробка из бутылки варварского шампанского.

Теперь я прекрасно чувствовал печать, которую поставил противник. Будучи в виде чистого сознания, управляться с ментальной энергией куда проще. Потому что ты сам из неё состоишь и развеять вражескую печать на собственном разуме, это всё равно, что в обычной ситуации счистить грязь со своей ладони.

Кукловод, который играл против нас, понял, что произошло. Но отреагировать не успел — прежде чем он что-то предпринял, я уже сорвал печать со своего сознания и моментально её растворил. Перед этим запустив ментальный импульс по тем прозрачным каналам, что связывали её с оттисками на разумах членов свиты. Враг использовал меня в качестве центрального компонента схемы, справедливо полагая, что я окажусь связан со всеми, кто входит в элиту нового Дома.

Это было практично и эффективно. Тем более они не ошиблись — единственной, кто не приносил мне присягу, была Найхва. Но с ней мы были связаны по иной причине. Так что у неизвестного мне автора этой стратегии, получилось накрыть всех и сразу.

Правда сейчас это работало против него — переданный ментальный импульс выжигал печати на разумах моих ближайших соратников и мчался дальше, разветвляясь и касаясь каждого члена пантеона.

Я не знал, что в такой ситуации может предпринять оппонент, но предполагал, что просто наблюдать за своим поражением он вряд-ли станет. И потому метнулся вперёд — к разуму Оболенского.

Стоило коснуться сознания князя, как на меня обрушился настоящий вал эмоций — ярость и гнев самого патриция, который всё видел, но ничего не мог сделать. Растерянность и злость кукловода. И отдача от массы сгорающих ментальных печатей, которые были завязаны на него же.

Ещё стал понятен способ, при помощи которого взяли под внешний контроль Оболенского, сделав его послушным исполнителем чужой воли. Враг использовал часть его энергетической структуры, при помощи которой добрался до разума и смог изолировать последний, перехватив контроль. И судя по тому, что задействованные компоненты отвечали за родовой Дар, дело тут было в играх Ордена Равновесия. Либо какой-то закладке, которую они оставляли на крайний случай внутри самих себя, либо своего рода генетическом сбое, что должен был проявляться у каждого из их потомков. Правда не совсем понятно, зачем тогда были нужны такие сложности с Афеей, раз они могли попросту приказать ей убить внука и всех его отпрысков, после чего прикончить себя саму.