Грязелечебница «Чаша Аждаи» - Луговцова Полина - Страница 9

И все же Тияна не удержалась, достала телефон, нажала клавишу разблокировки и разочарованно уставилась на вспыхнувший экран: в верхнем правом углу чернело два крестика, и это означало, что ни сотовой связи, ни интернета здесь нет. Без особой надежды Тияна перезагрузила телефон, недоумевая, почему так произошло: еще до вылета в Сербию она специально узнавала у сотового оператора, будет ли работать ее действующая сим-карта за границей, и ее заверили, что беспокоиться не о чем, разве что стоимость минуты заметно повысится, но финансовая сторона вопроса Тияну не волновала. Если дело не в сим-карте, тогда в чем же? Она трясла ставший совершенно бесполезным телефон, нажимала на экран и на корпус в разных местах, вытаскивала и заново устанавливала сим-карту (вдруг где-то контакт пропал, или «глюк» случился), но ничего не менялось. Вернувшийся с огромным бумажным пакетом Горан застал ее за этими манипуляциями и, сразу сообразив, в чем дело, сообщил:

– Сотовой связи здесь нет.

Тияна вскинула голову, отрывая взгляд от экрана:

– Да, я вижу, но не понимаю, почему.

– Потому что программа оздоровления на нашем курорте предусматривает полную изоляцию пациентов от внешних раздражителей – это и телевидение, и интернет. Телефонные разговоры, конечно, тоже в этом списке. Иначе лечение может не сработать.

– Ка-ак?! И клиенты соглашаются? – От разочарования у Тияны даже голос дрогнул.

– Ну, еще бы! – усмехнулся Горан. – У многих настолько серьезные недуги, что они согласны на все ради исцеления. И мы им это исцеление гарантируем, но лишь при соблюдении всех условий.

– А как же сотрудники? Им ведь не обязательно придерживаться таких ограничений?

– Да, но мы не можем изолировать одних только пациентов, связь глушится на всей территории грязелечебницы.

– Как же вы работаете без связи? Как находите новых клиентов, общаетесь с поставщиками продуктов, с коммунальными службами и тому подобное?

– Что касается поиска клиентов, у нас полно представительств повсюду, ну а для решения хозяйственных вопросов есть отдельный офис в поселке Миран.

– Тот самый поселок, который опекала Йована?

– Точно. Она была оттуда родом, как и ее мать, твоя прабабка. Там мы ее и похороним, на местном кладбище. Погребальная церемония назначена на завтра, в десять утра из грязелечебницы в поселок отправится катафалк с ее телом и автобус с теми, кому позволено присутствовать на погребении.

– Позволено? То есть поехать могут не все желающие?

– Кто-то ведь должен остаться, чтобы проводить процедуры, многим пациентам нельзя прерывать лечение даже на один день, поэтому те, кто не сможет поехать на кладбище, попрощаются с Йованой здесь. Гроб будет выставлен в холле этого здания. Но ты, безусловно, можешь поехать.

– Конечно же, я поеду! – поспешно воскликнула Тияна, думая о том, что сможет позвонить детективу из поселка, если, конечно, удастся хотя бы ненадолго отделаться от Горана, который наверняка тоже поедет на кладбище.

– Я буду сопровождать тебя, – произнес Горан, подтверждая ее предположение. – Да, кстати, а кому ты хотела позвонить?

Этот вопрос застал Тияну врасплох. Какая бестактность! Она что, должна ему отчитываться о своих действиях? Жаль, что воспитание не позволяет ей сказать то, что хочется.

– Да так… ничего важного. Хотела перекинуться парой слов с одной подругой, – невозмутимо ответила она, пряча телефон в карман.

У Горана сделался такой удивленно-недоверчивый вид, словно он точно знал, что она лжет. Бумажный пакет с продуктами захрустел в его руках, сжавшихся от напряжения. Он поставил его на круглый столик из белого мрамора, стоявший в гостиной напротив окна.

– Приятного аппетита! Позже можешь вызвать горничную, она все уберет. Стационарный телефон внутренней связи найдешь в спальне, на тумбочке у кровати. Там же лежит буклет со списком служебных номеров и меню столовой, можешь заказывать еду в номер или распорядиться, чтобы тебе накрыли в столовой заранее. Располагайся, отдыхай. Привыкай.

Последнее слово вызвало протест в душе Тияны.

– Я планирую уехать через пару дней после похорон, – решительно заявила она.

– Что за спешка? Разве тебе не нравится это чудесное место? – Горан пристально посмотрел на нее, не скрывая своего недовольства.

– Дело не в этом. Просто я не планировала задерживаться здесь надолго. Хочу поскорее вернуться домой.

– Эта грязелечебница может стать твоим домом. Йована доверила ее тебе. – Многозначительный взгляд Горана устремился к металлической подвеске на груди Тияны. – И ты приняла ее дар.

– Что? Нет, я лишь взяла ее украшение, потому что она меня об этом попросила. Это не имеет отношения к грязелечебнице. Я не смогу здесь остаться, мое место там, где похоронены мои родители. По закону ведь можно отказаться от наследства, так? Я хотела бы сделать это.

– Не стоит спешить с такими важными решениями. Вижу, ты измотана. Вернемся к этому разговору, когда ты как следует отдохнешь. И тебе не мешало бы показаться нашему главному врачу: все-таки двойные похороны – сильный стресс. А сейчас мне пора. Если я вдруг тебе понадоблюсь, набери номер управляющего, сейчас я исполняю эти обязанности.

Горан вышел из комнаты, раздраженно хлопнув дверью. Но, может быть, это был всего лишь сквозняк?

С тяжелым вздохом Тияна повернула защелку под дверной ручкой и вернулась в комнату, наполнившуюся аппетитными запахами, исходившими от пакета. Надо же, она и не подозревала, что так зверски голодна! Пакет был под завязку наполнен контейнерами с разнообразной едой, на каждом из которых имелась наклейка с названием блюда и его составом. Самым простым и понятным в этом кулинарном изобилии оказался салат из свежих шампиньонов с сыром. Тияна уплела его в одно мгновение и принялась за чорбу – густой томатный суп с фасолью и говядиной. Расправившись с ним, почувствовала, что свободного места в желудке совсем не осталось. Полюбовавшись румяными чевапчичами и алым паприкашем, она отломила крошечный кусочек зеляницы – слоеного пирога, начиненного сочной зеленью, запила съеденное ароматным ягодным морсом из цветастого картонного стаканчика с пластиковой крышкой и с сожалением завернула край пакета, не опустевшего даже наполовину. Наслышанная о достоинствах сербской кухни, Тияна познакомилась с нею впервые и теперь думала, что это была лучшая еда в ее жизни. Наверняка все блюда готовили с душой и надеждой на то, что гость, отведавший их, погостит здесь подольше. Или… или, может, так постарались специально для нее, Тияны? Может быть, все они тут сговорились и решили оказать ей такое гостеприимство, чтобы она захотела остаться в грязелечебнице насовсем? Но почему? Только лишь из-за того, что она – внучка Йованы? Так ведь это же еще не означает, что она будет такой же благодетельницей, как ее бабушка. Тияна вообще считала себя закоренелой эгоисткой, хотя сострадание не было ей чуждо. Иногда она жертвовала небольшие суммы приютам для бездомных животных и на операции для больных детей, но посвятить всю свою жизнь служению благим целям не смогла бы. Таких людей, как Йована, очень мало, и на них держится весь мир. Просто в голове не укладывалось, что кто-то мог желать Йоване смерти! Для жаждущих завладеть этим курортом не имело смысла убивать владелицу, это не привело бы их к желаемому результату. Значит, у Йованы был какой-то враг, ну, или злой рок, сгубивший всех, кого любила Тияна, добрался в конце концов и до бабушки. И вполне вероятно, что у этого злого рока имелось человеческое воплощение. Тияна очень надеялась, что детективу удастся докопаться до истины.

После сытной еды на Тияну накатила сонливость, и все тревоги отступили на задний план. С вожделением посматривая на пышную кровать и мечтая поскорее в ней утонуть, она все же задумалась, куда бы пристроить пакет с едой: выбрасывать его не хотелось, ведь там еще осталось столько всего вкусного! Окинув взглядом гостиную, Тияна приметила небольшой мини-бар, замаскированный под одну из тумб длинного стола, занимавшего почти всю стену. Наличие там холодильника выдал шум работающего компрессора, похожий на урчание сытого кота. В его прохладных недрах обнаружился целый арсенал маленьких бутылочек с минеральной водой. Судя по эмблеме грязелечебницы, красовавшейся на всех этикетках, вода была местного разлива.