Мой босс - хам (СИ) - Счастливая Вера - Страница 17

«Еще раз спасибо»

«У меня планерка»

Я усмехнулась. Конечно, можно было ли ждать, что злостный начальник превратиться в романтичного принца? Глупо, но мне стало обидно. Наверное, я ждала, что что-то поменяется после этой ночи, но я глупая фантазерка.

Действительно, через полчаса приехал водитель фирмы, привез мою машину, сокрушался над моей физиономией, а я даже не смогла нормально поговорить с человеком. На душе было пасмурно и пусто. В зеркало я на себя смотреть не могла. Перерыла в интернете множество рецептов от синяков. Все выходные пыталась привести в более менее нормальное состояние. Хоть у меня и был больничный, но девчонки слезно просили выйти. Два тендера, огромный пакет документов, и конец квартала. Они не могли разорваться.

В понедельник с утра тщательно замазывала свои синяки, конечно, особо не помогло, но хоть так я чувствовала себя более комфортно. Затеняющие очки на нос и я была готова опять окунуться в рабочие будни.

Сотрудники бурно встретили в офисе. Цветы на рабочем столе, шоколадки и коробки конфет подняли настроение, считай до небес. Как все-таки приятно, что коллектив меня принял.

Но не успела я толком включить компьютер, как грозный рык разнесся по холлу.

— Какого… ты на работе? — я даже растерялась от такого приветствия технического директора.

— Я… Я… — даже не могла найти слов, чтобы ответить пышещему гневом Евгению.

— Что ты? Ты должна быть на больничном еще неделю. Чего ты приперлась сюда?

От обиды и несправедливости на глаза навернулись слезы, но я не могла позволить им пролиться. Сколько можно меня унижать перед сотрудниками, ведь они все высыпали в приемную.

— Евгений, это мы попросили прийти, — робко произнесла наш бухгалтер, но мужчина только полоснул ее взглядом, снова впиваясь в меня. На щеках играли желваки, казалось, что он так сжал зубы, что они раскрошатся от бурлящей ярости.

— Жень, ты чего орешь с утра пораньше? — из своего кабинета вышел вечно довольный генеральный. Окинув нашу компанию понимающим взглядом, продолжил спокойном, но твердым голосом. — Зайди в кабинет.

Это звучало не как просьба, а самый настоящий приказ. Такой интонации я еще не слышала у Павла за все время, что здесь работала. Евгений больше не сказав ни слова, проследовал за директором, хлопнув дверью так, что показалось, что обрушиться штукатурка.

— Юльчик, не обращай на него внимания, — аккуратно погладила меня по плечу Марина. — Чего-то он совсем с катушек слетает.

Но ободряющие слова подействовали на меня обратным образом, слезы, так долго сдерживаемые, полились из глаз.

— Я сейчас подойду, ответишь на телефон? — я быстро вышла из приемной. Мне нужно было прийти в себя.

— Юль…, - но я ничего не ответила ей.

Я стояла в переговорной, наблюдала за происходящим за окном. За облаками, проплывающими по голубому небу, за людьми, спешащими по своим делам, машинами, проносящимися мимо. И никак не могла успокоиться. Возникло огромное желание написать заявление по собственному, и, отсидев больничный, никогда больше не сталкиваться с этим ужасным человеком. За что он со мной так? Сколько можно на меня срываться? И как объяснить его совершенно другое нормальное ко мне отношение?

Я вздрогнула, когда горячие руки опустились на плечи. Не услышала, не почувствовала, когда Евгений подошел так близко. Он моментально отдернул ладони, но кожа под тонкой рубашкой продолжала гореть.

— Прости, я погорячился. Но ты не должна была сломя голову нестись на работу, у тебя больничный. Без тебя бы справились.

Я молчала, так и стоя к нему спиной, обняв себя руками.

— Юль, посмотри на меня, — что-то в его голосе заставило внутри все сжаться. Я быстро вытерла слезы и медленно повернулась к мужчине.

Он стоял на шаг позади, но даже на таком расстоянии я чувствовала его мощь. Я подняла голову, сталкиваясь с темными омутами. Первый раз мне безумно захотелось прижаться к крепкой груди, чтобы он обнял меня, и я, наконец, почувствовала себя в безопасности.

— Извини, я не имел никакого права так говорить. Хотя это не оправдывает меня. Но обещаю такого больше не повториться. Корпоративная этика наше все, — грустно усмехнулся уголком губ. Ощущение было, что он прощался, отдалялся и, не знаю, выстраивал стену между нами. — Мир?

Евгений протянул руку и аккуратно большим пальцем стер слезинку со щеки.

— Мир, — дрогнувшим голосом прошептала я.

Я вложила в протянутую руку свою холодную ладонь. Мягко пожав ее, Карелин отступил еще на шаг, разрывая нашу связь.

Мне понадобилось больше времени, чтобы я успокоилась. Сложно взять себя в руки после такого. Но работу никто не отменял, тем более я сама пришла сюда сегодня.

Евгений уехал на объект, и я вздохнула свободнее, хотя в груди все еще оставался горький осадок. На обед Марина утащила меня в нашу столовую, странно на меня поглядывая, но молчала, как партизан, пока мы не заняли небольшой уединенный столик. Там, где нас никто не мог услышать.

— А теперь рассказывай, между вами что-то есть? — заговорщицким шепотом произнесла девушка. От такого начала разговора я чуть не подавилась.

— Что? Между кем? — удивленно воскликнула я.

— Только дурочку не строй из себя. Между тобой и Женей. Между вами искры летят с первого дня.

Чувствовала, что щеки наливаются краской. Хотя конечно, что можно скрыть в небольшом коллективе, когда все наши разборки у всех перед глазами.

— Ты что! Нет, конечно!!! Это же нарушение корпоративной этики.

— Ой, какие пафосные слова. Он просто так воздух сотрясает. Не расскажешь?

— Марин, честно, нет ничего. Он меня достал уже. Я уже просто ненавижу его. Это не человек, а машина какая-то. Бессердечный робот, стоит сделать что-то, что выходит за рамки его мировоззрения, то у него как будто все платы перегорают, и он становиться еще и жестоким, — не знаю почему, но я выплеснула на нее все скопившееся напряжение. Марина же сидела, как будто кол проглотила, странно дергая глазом. А я все расходилась. — С самой первой встречи, он же за человека меня не считал. Тупая курица, которая свалилась ему на голову. Это так несправедливо и обидно. Знаешь, сколько я рыдала, порываясь бросить все, но каждый раз думала, что все нормализуется. Но нет! Ему все мало. Если для него есть работа, только работа, а я хочу еще и жить спокойно, без нервного срыва.

Тут девушка не выдержала и прошептала.

— Блин, — и тут до меня дошло, как в дешевых американских комедиях, почему она так себя вела. Я закрыла глаза, выпуская воздух их легких.

— Он за спиной? — прошептала, уже прекрасно зная ответ. Внутри все оборвалось. Какая же я — дура. Ведь на самом деле, так не думаю. Я уважаю то, как Евгений относится к своей работе. И роботом его не считаю, просто у него должно быть все четко и правильно, чтобы был тот результат, которым можно гордиться и не было стыдно за сделанную работу. Я обернулась, но техдира уже не было в кафе. Так стыдно мне не было никогда. Но ведь не подойдешь к нему с извинениями. Теперь от этих слов не отмыться, и чтобы я не говорила, уже ничего не изменить.

— Даже не знаю, что тебе сказать.

— А ничего и не надо… Все сама знаю, — я потерла устало лоб, опустив голову.

— Юль, ведь ты так не думаешь? Он же нравиться тебе, верно? — я резко вскинула голову. Не уже ли так все заметно? Какой позор. Если все все видят, я же не смогу так нормально работать. — Нет, брось. Знаю, чего боишься, никто ничего не заметил с твоей стороны. Ты — кремень, а вот к Евгению большие вопросы. К нему уже монтажники подходили на чисто мужской разговор, за что он нашу девочку третирует, — я не знала про это, хотя с монтажниками общалась наравне с техдиром. — Мне кажется, он просто не знает, как к тебе подойти. Вот и крышу рвет, у него столько сейчас навалилось.

— Я не знаю, иногда он — само обаяние, и мое сердце тает, а иногда как с цепи срывается, что хочется его послать далеко и надолго. И эти мысли у меня в голове постоянно крутятся. Я так устала, — Марина похлопала меня по руке.