Выбери любимый жанр

Пако Аррайя. В Париж на выходные - Костин Сергей - Страница 5


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

5

Пол, с которым мы, можно сказать, дружим, после того случая постоянно предлагает мне совершить обмен. За Элис он дает свою мегеру, ранчо неподалеку от Палм-Спрингс, куда он всё равно не ездит из-за занятости, и свою старую мать Голду, с которой у нас с первой же встречи возникла нежная любовь, но которая живет в доме престарелых в Коннектикуте около Гринвича, на берегу моря, с собственной клиникой, ресторанным питанием и ежемесячным счетом в 2400 долларов.

Элис! Теплая волна в груди с неизменной примесью сожаления! Но я был прав, что закруглил разговор. Занавеска на окне Метека вдруг резко втянулась в глубь комнаты, а потом разом сникла. Видимо, он вышел из номера.

Я подошел к окну. «Бальмораль» казался вымершим. Колыхалась лишь занавеска в номере Метека на втором этаже. На моем уровне все окна были закрыты ставнями. И лишь еще выше, на четвертом этаже, прямо напротив моего номера, в двух распахнутых окнах жили своей жизнью тюлевые паруса. Видимо, обитатели этих комнат уже давно топтали размякший асфальт туристических маршрутов, наивно полагая, что ветер с улицы сохранит прохладу.

Я угадал. Блеснула стеклянная дверь, отразив припаркованные у тротуара малолитражки – основу автомобильного парка Парижа и вообще всей Франции, – и на пороге возник Метек. Он был всё в той же дурацкой черной майке с Эйфелевой башней и синих джинсах с торчащим из заднего кармана бумажником. Я злорадно усмехнулся – карманники, которых в Париже раз в пять больше, чем полицейских, оприходуют его в два счета. Метек нацепил на нос элегантные темные очки и развинченной походкой туриста двинулся вверх по улице, к Триумфальной арке.

Я вздохнул с облегчением. Вот что бы я делал, если бы он вышел сейчас с чемоданом, к дверям подкатило бы заказанное им такси, и через двадцать секунд его бы и след простыл? Меня даже пот прошиб. «Сегодня надо всё закончить, кровь из носу!» – сказал я себе.

Что? Вы бы пошли за ним, надеясь улучить момент, когда вокруг никого не будет? Поэтому вы и продаете миксеры или что там еще! Профессионал всегда обнаружит за собой слежку – а он безусловно профессионал. Это чудо, что мне удалось вчера провести его от Елисейских Полей до «Бальмораля» и снять номер в гостинице напротив. Вполне возможно, учитывая, что произошло тогда, семнадцать лет назад, Метек бы меня тоже узнал. Так что мне лучше было дожидаться его возвращения.

А если он вернется затемно и сразу задернет шторы? А если он вышел купить сигарет, потом вернется и тут же уедет? «Нет, – сказал я себе, – по всему его виду ясно, что он намерен насладиться еще одним погожим днем в столице мира. Но нужно быть начеку и времени больше не терять».

В номере даже не было минибара, но оставаться в нем теперь смысла не было. Я вышел в коридор, подождал, пока горничная с тремя эйр-бэгами по фасаду выключит пылесос, попросил, чтобы она немедленно убрала мой номер, и спустился на улицу.

Было так жарко, что голода я не чувствовал. Я вышел на авеню Карно, повернул налево к вылезшей из-за домов Триумфальной арке, дошел до следующего угла и зашел в бистро. Меня встретила прохлада кондиционера и невытравляемый запах пивных опитков. Пожилой официант в белом фартуке принес мне пол-литровый круглый бокал бочкового «гримбергена» – плотного, янтарного, горьковатого бельгийского пива. А чуть позже – я почему-то тупо уткнулся в него глазами, как будто увидел впервые – и греческий салат с крупными кусками брынзы, белеющими на ложе из зеленого салата, огурцов, помидоров и красного лука. Что-то говорило мне, что Метек вернется не скоро, а, может быть, я просто оттягивал решающий момент.

Расправившись с салатом, я, чтобы не заснуть, заказал двойной эспрессо. По непонятной причине разница во времени при перелете из Европы в Америку переносится намного легче, чем в обратном направлении. В Нью-Йорке я часто прямо с самолета еду в свой офис, а в Европе целую неделю хожу, как сомнамбула. И, когда втянусь в жизнь по местному времени, как правило, уже пора возвращаться в Штаты. Я двумя большими глотками допил кофе и заказал еще. Я сидел за вторым от застекленной стены столиком, и, защищенный отблесками от взглядов прохожих, наблюдал за тротуаром, по которому, скорее всего, он будет возвращаться в отель. Наблюдаемый тоже любил наблюдать.

Почему-то – каждый из нас в чем-то извращенец – люди вызывают у меня чувство жалости. Но мне жалко их не тогда, когда им плохо – тогда срабатывает другое чувство, – а когда они думают, что им хорошо, или пытаются себя в этом уверить. Мне жалко людей, бегающих по утрам, чтобы долго жить. Жалко выехавших на пикник с толстыми крикливыми детьми, двумя корзинами, бадминтоном и надувной лодкой. Жалко сидящих на трибунах в бейсболках и смакующих выдохшееся теплое пиво из бутылки перед футбольным матчем. Жалко парочек, идущих рядом, но еще не в обнимку, устремив затаенный взгляд в пустоту и перебрасывающихся фразами, полными сознания собственной значимости. Жалко вот этого красноносого немца с бесцветными глазами, торопливо и жадно уписывающего в одиночестве третью порцию улиток с белым вином. Жалко эту старую даму с фиолетовыми волосами, которая ложечкой крошит пирожное и с апломбом описывает подруге превосходство собственной аргументации в полемике с консьержкой.

Элис была права, проявляя деловую настойчивость, но, к сожалению, контролировать меня каждую минуту она не могла: в это время я прекрасно мог бы позвонить Жаку Куртену. Но – у меня это просто хронический симптом, хотя такое, наверное, случается со всеми, – когда дел невпроворот, я позволяю себе минуты полного штиля. Это, оправдываю я себя, позволяет мне мобилизоваться на сто процентов, когда решения нужно принимать мгновенно. И, поскольку я сам и контролирующий, и контролируемый, вывод, к которому я неизменно прихожу: эта система работает.

Главное, жить в гармонии с самим собой.

Телефон зазвонил так неожиданно, что я вздрогнул. Это был Моцарт – мой выстраданный парижский мобильный, арендованный на несколько дней. Тем не менее, поскольку любой звонок можно потом проследить – кто вам звонил, откуда, когда и как долго вы разговаривали – риск всё же был. Поэтому, как мы договорились, Николай произносил буквально несколько слов, как если бы кто-то ошибся номером.

5
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело