Пако Аррайя. В Париж на выходные - Костин Сергей - Страница 57

Варианты были. Я подошел к письменному столу и открыл большую кожаную папку с письменными принадлежностями. «Де Бюси» меня не разочаровал: помимо обычных конвертов в папке был и один большой, под формат А4, цвета манилы, в каких по почте можно послать и небольшую бандероль. Я сложил в туалетную сумочку свой парик, накладные усы, паспорт на имя Эрнесто Родригеса, под которым я зарегистрировался в «Фениксе», кредитку «Америкэн Экспресс» этого загадочного господина и контейнер. Потом сунул сумочку в конверт и, оторвав защитную полоску, запечатал его. После завтрака я оставлю конверт на ответственное хранение портье.

Хотя стоп! стоп! Эти действия были сродни фрейдовской оговорке! Бессознательное мое заюлило, но разум был на страже! Я что, больше не собирался заехать в «Феникс» и, если судьбе так будет угодно, предъявить к оплате самый большой счет за мою жизнь? Собирался. Так что предметы, которые не должны попасться на глаза Джессике, придется припрятать где-то в другом месте. И уже потом, если так было написано в книге судеб, дело будет сделано.

Я сунул конверт в сумку, рядом с видеокамерой. Хорошо, что хоть дело Штайнера для меня было закончено. После обеда я встречусь с нашим человеком из Леса… Пусть это будет Лешка Кудинов, хотя из-за Джессики мы с ним даже и выпить не сможем как следует. Так вот, я передам ему контейнер, всё объясню, и на этом операция завершится.

Но нет – было что-то еще, что я должен был сделать в связи с этим. Я напряг память: что же это было? Мысль ускользала. Я попытался прибегнуть к подсказке – часто это помогало: где я об этом подумал? В «Фениксе»? Нет. В «Клюни»? Тоже нет. Вот черт! Может быть, в суши-баре вчера вечером? Я зашипел змеей, с силой выпуская воздух сквозь зубы. Я точно знал, что это важно, но никак не мог поймать мысль за хвост. Нет, эти усилия явно превосходили мои скромные способности.

Я отказался от них и тут же вспомнил! Я проговорился Николаю, что моя семья прилетает в Париж. Теперь ради нашей безопасности, если он ведет свою игру, я должен сказать ему, что мы все летим в Италию. Хотя мне в любом случае придется до понедельника, то есть сегодня же, уехать из Франции. Но проще и ближе ехать в Бельгию. Точно: я скажу Николаю, что мы едем в Италию, а на самом деле мы на машине поедем на север. И Бобби там будет интересно: Брюссель, Гент, Брюгге, Антверпен! За три дня мы даже всё не осмотрим.

Хотя есть ли у меня теперь три дня?

Кстати – я всё-таки еще просыпался, и мое сознание подключалось секторами, как одна за другой загружаются программы при включении компьютера, – Джессика с Бобби сейчас же в Брюсселе. Зачем им лететь в Париж? Надо им срочно позвонить – пусть дожидаются меня там. Конечно, я еще не закончил дела в «Фениксе», но я придумаю, что сказать Джессике, чтобы они меня подождали в Брюсселе.

Но тут подключился еще один, надеюсь, последний сектор. И теперь, когда загрузка была закончена, в сознании, как на мониторе, высветилась самая важная информация. После обеда должен прибыть гонец из Москвы. И именно от него будет зависеть, смогу ли я еще раз повидаться со своей семьей или нет.

Даже последний день жизни человека состоит из вполне банальных вещей. Спускаться пешком с третьего этажа мне было лень, и я вызвал лифт. В нем, в отличие от «Клюни» или «Феникса», пахло не дезодорантом, а сопровождающей жизнь богатых особой смесью ароматов дорогих духов, мужского одеколона, трубочного табака, недавно купленных кожаных чемоданов и свежемолотого кофе.

Этот, последний, запах усилился, когда двери распахнулись на первом этаже. Завтракать можно было и в холле, и я закрутил головой, высматривая свободный столик.

С дивана в дальнем углу мне махала рукой какая-то блондинка. Мне? Я обернулся, чтобы убедиться, что за моей спиной никого не было.

– Идите сюда! – крикнула незнакомка по-английски.

Я пригляделся: это была вчерашняя дама из паба, любительница горького, но в меру, и эту меру еще не установившая. Она сидела на кожаном диване с разбросанными по нему – для домашнего уюта – подушками экзотических расцветок. Кресло справа от столика было свободным.

– Составите мне компанию?

Дама – я говорил, это по всему была дама, хотя и молодая – приветливо улыбалась. Она делала это не только губами, но и глазами, и всем своим видом. Эффект был неотразимым.

– Вы боитесь, что официант не догадается сам вылить в кофе сливки и положить туда сахар? – спросил я, усаживаясь.

– М-м, да вы злюка! – засмеялась дама. – А с виду не скажешь! Нет, я заказала зеленый чай – без молока, без сахара, без мяты и без… С чем там его еще можно пить?

– С дробленым жареным ячменем и прогорклым буйволиным маслом!

– Что, такое бывает?

– Я пробовал – в Тибете!

– Бр-р, я бы не рискнула!

– Вы вчера и не так рискнули!

– Ха-ха! Элизабет Барретт, Лиз! – протянула мне руку дама.

Для рукопожатия, не для поцелуя, как сделала бы какая-нибудь смешная жеманница.

Я на секунду взял ее руку в свою. Пальцы были длинные, тонкие, холеные, но без следов какого-либо, даже прозрачного, лака на ногтях.

– Франсиско Аррайя, Пако. Я не встаю, чтобы от смущения не перевернуть стол.

Лиз снова засмеялась. Смех у нее был звонкий, заливистый, заразительно беспечный.

– Вы же не думаете, что я с вами заигрываю?

– Конечно, нет! Вам просто скучно!

– У вас великолепная память!

Я подумал, что зря назвал Лиз свое постоянное имя. Но мы сидели в гостинице, в которой я именно под ним и зарегистрировался.

Официант как раз нес ее поднос. Я тоже был бы не против зеленого чая, но, чтобы проявить свою индивидуальность, заказал черный – с молоком и сахаром.

Я хочу спросить сейчас самого неискушенного человека – неискушенного и в женско-мужских отношениях и особенно в шпионских играх. Бывают такие совпадения? А? Бывают?

Вот эта восхитительная, очень сексуальная, умная и занятная молодая женщина обращает на себя внимание офицера спецслужб, осуществляющего секретную операцию. Обращает раз – в пабе, где они якобы случайно оказываются вместе. Увы! – агент слишком занят работой и продолжить знакомство не стремится. Однако по удивительному совпадению эта женщина, оказывается, остановилась в той же гостинице, что и он. И там, поскольку они уже почти что знакомы, без труда обращает на себя внимание агента второй раз. Только сейчас у нее есть, по крайней мере, минут двадцать, чтобы закрепить успех. Ведь перед такой устоять трудно, практически невозможно!