Лекарь 9 - Белов Иннокентий - Страница 1

Приплыли.

Сразу, да по самому больному месту. Откровенный удар ниже пояса без всяких правил и никакой соломки не подстелить.

Паспорт я могу и показать, только дальнейшие действия милиционера предсказать нетрудно. Возможно даже в этом случае, что он достанет оружие для задержания такого глупого шпиона. И вскоре местный отдел милиции превратится в очень популярное место. Все органы в республике очень захотят познакомиться с таким гостем из будущего.

Именно – гостем, а не гостьей, как в одном популярном фильме.

Заберет меня в свою юрисдикцию конечно местное КГБ и не факт, что я доберусь до Москвы со всем своим великим знанием, могу и здесь пропасть бесследно. При попытке бегства.

За мои знания, хотя бы одной будущей истории – как скурвившаяся элита партии сдаст страну за мелкий прайс, меня прикончат на месте. Местные то давно уже готовы это сделать и рулить самим в своей стране, безо всяких проверок с севера и глупых лозунгов, которые только смешат серьезных мужчин своей карикатурной непрактичностью.

Это если не думать про мои умения и способности, особенно в магии и лечении. Закроют меня навсегда к херам собачьим, буду всю жизнь лечить местных бонз и будущих олигархов. Жизнь можно будет сравнить с безвылазным сидением в золотой клетке, может даже и на цепи, как уже намекал первый встречный житель южной республики.

Можно, конечно, убиться, пока не выпытали про Храм и путешествия между мирами во времени, это не так и трудно, хоть и определенно – неприятно.

Есть правда вполне возможный риск, что ожить на Столе не получится, что окажется самым печальным исходом из всех ожидаемых.

Только что-то мне не хочется плыть по течению, беспрекословно слушаться сержантов милиции и проходить обыск в отделении, который выявит у меня неучтенные драгоценности в виде двух ювелирных изделий потрясающей красоты, пары наверняка ворованных золотых монет и пары таких же слитков, интересного прозрачного мерцающего шара, еще нескольких специально обработанных камней непонятного предназначения. Еще и документов, выданных далеко в будущем, именно страной Российской Федерацией, именно в Санкт-Петербурге, а никаком не Ленинграде.

Те же две тысячи рублей в моих карманах окажутся уже совсем мелкой мелочью.

Все эти мысли пронеслись в моей голове, пока я поворачивался и крайне недоуменно, но весьма доброжелательно уставился на сотрудника внутренних органов:

– Вы ко мне обращаетесь, уважаемый?

– Да, к вам. Предъявите документы! – сержант, невысокий и худой мужчина с усами лет двадцати пяти, смотрит серьезно и говорит с едва заметным акцентом.

Фуражка явно большевата ему и съезжает на затылок, но взгляд твердый и проницательный.

За ним в десятке метров стоит милицейский козлик в желтой расцветке с голубой полосой по центру, оттуда выглядывает второй милиционер, сидящий за рулем.

– Вы понимаете, – как можно более доверительно говорю я сотруднику. – Я из экспедиции Ростовского университета, профессор Полянцев, наша группа находится в горах, а документы, в частности мой паспорт остались в лагере, на высоте 2450 метров, поэтому сейчас я вам не могу их показать. Очень хотел бы, но не могу, не имею такой возможности.

Взгляд сержанта становится менее жестким, все же мое представление профессором и научным деятелем производит на него впечатление. Но когда он переводит внимательный взгляд на мою прическу, я понимаю, что это именно мои сильно неухоженные патлы и заинтересовали проезжающую милицию, он собирается и спрашивает:

– Кто может подтвердить, что вы профессор из Ростова? Кто принимающая сторона вашей экспедиции?

Так, похоже, что он не простой служака, хорошо понимает, что так просто экспедиции в горы не приезжают, кто-то из местных институтских людей должен организовать прием, размещение и сопровождение в горы. Похоже, что сам учится в местном юридическом, пусть и заочно, речь слишком правильная для сержанта и это плохо. Такого не удастся заболтать заумными словами, которых я и сам знаю не так много, но я все же пытаюсь рассказать про эндемичные виды позднего палеолита, которые почти идеально сохранились около Большого Кавказского хребта в первозданном виде.

Это производит некоторое впечатление, но последующее мое плавание в названии принимающей стороны снова усиливает подозрения милиционера. Пусть я и припоминаю, что встречает нас кто-то из представителей Тбилисского университета с кафедры биологии и ботаники, профессор Джапаридзе, вроде, как я помню.

Только это не помогает.

У парня есть нюх настоящей розыскной собаки, он чувствует мое замешательство и неуверенность в словах, что-то снова усиливает его подозрения. И он предлагает мне проехать в отделение для установления моей личности и связи с университетом. Никак мое звание и должность для него не коррелируются с гнездом на голове и неопрятной бородой натурального бомжа.

Сержант больше не колеблется, я вызываю у него явное подозрение, меры принуждения вскоре последуют после пары фраз с тем же предложением. Я это чувствую наглядно, поэтому просто хочу уехать с этого людного места, где точно не следует доводить дело до выкручивания рук и принудительного усаживания меня в козлик. Мне нельзя попасть в заднее отделение для буйных клиентов, требуется разместиться только на заднее сидение. Где у меня будут немного развязаны руки, если мы останемся втроем в машине. Тем более, что не следует производить оглушение бдительных сотрудников у всех на виду, тогда ловить меня начнут прямо сейчас. И даже на жигулях Зураба я не смогу опередить телефонные звонки во все стороны, придется бросать машину и вслепую пытаться добраться до дома с парниками, забираясь все больше вверх по горам. Мне требуется хотя бы один час форы по времени, чтобы добраться до большого города и попробовать затеряться в Кутаиси.

– Да, конечно, поедемте, – стараюсь я уменьшить его подозрительность. – Надеюсь, вы не станете сажать меня в клетку, как мартышку или пьяницу. Я все же профессор биологии!

Я рассчитываю очутиться на заднем сидении уазика и действовать по обстоятельствам, может просто оглушить сотрудников в тихом месте ударами маны и засунуть в тот же маленький обезьянник. Только где здесь найдешь такое место, чтобы получилось провернуть такое деяние без свидетелей.

Сержант провожает меня до машины, держась сзади на полшага и я понимаю, что он настроен серьезно довезти меня до отделения. Его напарник, наоборот, совсем не обращает на меня внимания, но и не спорит с сержантом, когда тот усаживает меня на заднее сидение. Похоже, хорошо знает, какой тот правильный служака, и хоть и не одобряет таких строгостей в отношении безобидного лохматого профессора, но споро заводит машину и рулит с площади, торопясь доставить меня в отделение.

Зато сержант садится ко мне в пол оборота и очень с интересом косится на мой рюкзак, хочется ему похоже его пощупать в отделе за слишком фирменную внешность. Как чувствует, что сокровища там скрыты невозможные для этого мира. Или просто крутой вид заграничного рюкзака привлекает внимание бдительного парня.

Козлик свернул за угол площади, не знаю, сколько нам ехать до отдела, поэтому лучше поторопиться с акцией устрашения.

Легкий толчок рукой с касанием головы сержанта Кавсадзе заставляют того хорошо приложиться о железную торпеду уазика и сползти под нее. Выхваченный из кармана столовый нож сразу же приставляется к горлу водителя, младшего сержанта, судя по лычкам и немного входит в шею, не прокалывая кожу, отчего тот пытается бросить руль и отбить в сторону нож из моей железной руки своей правой рукой. Но только режется об него и получает чувствительный подзатыльник от меня со словами:

– Я тебе брошу руль, сразу горло перережу! Остановись медленно и стой! Душу из тебя вон!

Служивый выполняет команду и с перепугу юзом притормаживает около тротуара, встав слишком наискосок.