Двери не для фэйри - Мамаева Надежда - Страница 3

– Да-да… сейчас! Я достану его из палисадника, – отозвался мужской голос, а следом за ним раздался треск ломающихся веток.

Этот звук подействовал на меня эффективнее, чем сигнал о пожаре. Потому что я вдруг осознала: лезут в мой палисадник. Точнее, моей арендодательницы. А хруст, что я слышу, – это от кустов элитных, демоны дери, роз, над которыми старушка тряслась больше жизни. И мало того, что все топчут, они пытаются спереть то, что им явно не принадлежит. Пусть это что-то и труп. Но наш же! Так что я была полна решимости сначала изгнать захватчиков и поругателей, точнее, потоптателей клумб, а потом уже разобраться, кто помер, когда и зачем.

Я пульсаром выскочила из кровати, наспех натянула на себя халат и всунула правую ногу в тапку. Вторая оказалась очень уж верткой и никак не желала надеваться на левую, так что я плюнула – цветы бабули был важнее – и выскочила на крыльцо, чтобы увидеть, как весьма упитанный детина прет напролом через живую изгородь к какому-то коту, нагло развалившемуся в центре розария.

– Стоять! – рявкнула я, глядя на этот вандализм.

Причем, как выяснилось позже, крикнула так, что у соседа – бывшего экзорциста, охотившегося на демонов и вообще ничего не боявшегося, – случилась паническая атака. У пацана, жившего через улицу, после моего вопля исчезло заикание. А собака, сторожившая дом напротив, закопалась в яму. К слову, ее она вырыла в рекордные сроки, посрамив всех хомяков и сусликов, и начала со дна тоненько подвывать, оплакивая чьи-то смерти. Видимо, нервных клеток всей округи, которые разом скончались от моего вопля.

Зато мужик остановился, так и не дойдя до моей цели полтора ярда. Прошел он примерно столько же. Причем сделал это в лучших традициях лесорубного маговоза, проложив за собой целую просеку. Ровную такую, широкую…

– Какого фтырха вы тут творите?! – потребовала я объяснений у этого типа в спортивном костюме, который в ширину был едва ли не больше, чем в высоту. А рост детинушка имел немалый.

– Спасаю… котика… – растерянно отозвался он и попытался сдать назад, едва не затоптав еще один розовый куст.

– Ни с места! – приказала я этому типу, а затем медленно и четко, словно обращаясь к террористу, держащему в руках разрывное проклятье, произнесла: – А теперь медленно повернитесь и покиньте частную свободность.

Мужик начал было выполнять команду, но тут раздался визгливый женский голос:

– Что значит покинуть частную согбенность?! А котик?! Его надо спасать! Он уже почти мертвый! – истерично завопила дама.

Я скептически посмотрела на эту любительницу спасать за чужой счет. Всклокоченные волосы, какой-то вытянутый на локтях несуразный свитер, длинная бесформенная юбка и горящие фанатичным блеском глаза.

– Я вызову законников! Наверняка это вы убили бедное животное. Всегда знала, что старуха Дженкинс котоненавистница! Только собак и держала! И ты такая же, как она! – обличительно ткнула в меня пальцем экзальтированная дама.

Та-а-ак, судя по экспрессии, тут были личные счеты. И котейка – лишь предлог. Понял это и детина в спортивном костюме, замерший посреди клумбы. Он, похоже, уже и не рад был быть героем. Но кто их, героев, посреди подвига об этом спрашивает?

Тут я заметила, как пушистая же морда, из-за которой все и началось, приоткрыв один глаз, с интересом поглядывала то на своего спасителя, то на меня, то на тетку. Еще и лежала при этом в игривой позе пузом вверх, картинно раскинув лапы, словно ее расплющило под гнетом обстоятельств.

– Никого вызывать не нужно. Я сама работаю в отделе правопорядка! – прошипела я. Спустившись с крыльца, обошла клумбу и, осторожно отодвинув ветви кустов, достала пушистую заразу.

Только та оказалась не кошкой. Точнее, кошкой, но с сюрпризом. С двумя. Один – в виде скорпионьего жала. Оно торчало из того места, на котором у приличных мурлык должен быть пушистый хвост. Второй – миниатюрные кожистые крылья, как у нетопыря.

– Мяу! – гордо заявило это создание, оказавшись у меня на руках и тут же попытавшись на них устроиться поудобнее.

– Она живая! – радостно выдохнул детина, без всякого руководства с моей стороны аккуратно развернулся и покинул шипастую зону. Причем сделал это в один миг. А затем скороговоркой добавил: – Ну раз все в порядке, мне пора, а то на работу опоздаю. И так утренняя пробежка затянулась.

После этих слов этот недоспасатель рванул вниз по улице с такой скоростью, словно был бандитом, за которым гнались законники.

Я же с убийственной улыбкой повернулась к тетке, столь ратовавшей за котиков, и предложила:

– Раз уж вы так любите кисок, может, возьмете себе?

– Какая же это киска?! – возмутилась котозащитница. – Это мантикора! Отвратительное, магомерзкое создание! Издевка чародеев над природой. Как такое существо пускать в дом, где живут приличные животные?!

А дальше был эффектный разворот, гордое «Пф!» – и дама удалилась. А мы трое: я, мантикора и наше общее с ней недоумение – остались.

– И что мне с тобой делать? – спросила я, глядя на эту серую усато-полосатую животину и чувствуя, как в носу начинает свербеть.

– Мяу! – гордо, словно намекая, что исключительно любить, холить и лелеять, отозвалась киса.

Я решила проигнорировать этот запрос и поставила животину на лапы.

– Раз ты жива, здорова и полна сил, может, ты домой побежишь? – предложила я кисе.

Та уничижительно глянула на меня и… демонстративно похромала в духе «Злая ты, уйду я от тебя». Причем сразу на четыре лапы! Я никогда не думала, что так можно. Еще и крыло волочилось по земле, явно намекая, что пушистая не летун.

Мне стало совестно: куда она такая пойдет? Собаки погонятся – задерут ведь. Она же ни взлететь, ни убежать не сможет.

Мантикора прохромала ровно полпути от крыльца до тротуара и оглянулась.

– Мяу! – протянула она печально, намекая, что ей нужна помощь.

Я лишь выдохнула, печенкой чуя, что совершаю ошибку и что это решение принесет мне еще немало проблем. Но по-другому поступить я не могла. Сама когда-то была той, кого бросили. Пусть не на улице, а у дверей приюта, но все равно…

– Ладно… Пошли, чего уж. Тебе целитель нужен, – произнесла, беря кису на руки, и добавила: – А мне – маска и эликсир против аллергии, – выдохнула я, чувствуя себя полной идиоткой. Ну кто разговаривает с кошкой? – А потом выясним, кто ты такая и куда тебя пристроить…

Я искренне надеялась, что хозяева пушистой морды найдутся быстро и я смогу сегодня же сплавить, как выяснилось, очень даже живую, ни капли на труп не похожую живность из дома. С такими мыслями я вернулась к себе, где сразу же натянула на лицо зачарованную ткань, а из шкафа достала бутылек с мутноватой жидкостью. И только тут вспомнила, почему вчера я не выпила эликсир и едва не начхала на патрульных: у меня же зелье закончилось!

– Так, я в аптеку, а ты сиди тут и ничего не трогай, – наставительно ткнув пальцем в нос мантикоре, произнесла я.

Надо ли говорить, что увещеванию мохнатая жить не вняла, а начала с энтузиазмом и даже удовольствием облизывать мой палец. Голодная она, что ли? Глянув на вполне себе упитанную мохнатость, решила, что пушистая шерсть еще не показатель сытого желудка, достала из холодильного шкафа бутылку молока и налила его в миску.

– На, ешь… – Я подтолкнула к кисиной мордочке угощение.

Мантикора задумчиво посмотрела на меня, словно из нас двоих я была неразумным созданием, но все же, словно делая мне одолжение, начала лакать. Я же, запрыгнув в джинсы и футболку, поспешила за снадобьем, а когда спустя полчаса вернулась…

– Мать моя… Не встать! – выдохнула я, глядя на абсолютно пустой холодильный шкаф.

Еще недавно в нем лежал стратегический запас еды. На меня и на хозяйку Дженкинс. Сыр, молоко, тушка соленой рыбки, кусок окорока, молоко, салатик из квашеной капусты и маринованные грибочки! Сейчас же все это куда-то растворилось, зато на полке холодильного шкафа кристаллизовалась мантикора, которая урчала. Утробно, сыто и очень довольно. Лучше любого охлаждающего элементаля.