Качели судьбы. Каторжанин (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 29

— Ты не Иван Силаев! — выпучив на меня взгляд своих удивленных глаз, уверенно заявил староста. — Кто ты?

— Кто я на са-мом де-ле, те-бя не дол-жно вол-но-вать. Счи-тай анге-лом-мще-ния, нис-пос-лан-ным Гос-по-дом для на-ка-за-ния пя-те-рых по-дон-ков, из-мы-вав-ших-ся пос-то-ян-но над без-ответ-ным ка-ле-кой. А тут еще и ба-тя одно-го из них под-вер-нул-ся весь-ма кста-ти. — Чёрт, проклятый речевой аппарат, аж челюсти свело от столь длинной тирады. Нужно будет обратить самое серьезное внимание на его тренировки. Карл у Клары…

Далее я во всех подробностях, хоть и довольно медленно, по понятным причинам, расспросил Саврасова о том, каким образом тот узнал о моей причастности к гибели Андрея и прочих его дружков. Калечить старосту не пришлось, поскольку осознав безвыходное положение в котором оказался, тот не стал кочевряжиться и рассказал всё как на духу. По большому счету, его ответы были для меня вполне ожидаемыми и предсказуемыми. Тобольскому магу-менталисту удалось докопаться до истины. На свою беду Евграфу Евграфовичу также пришла в голову мысль пообщаться со мной лично, по этой причине он не отправился обратно в губернский город, остался в Дубках. Слишком любознательным оказался чародей, за что и поплатился собственной жизнью. Интересная, кстати, защита на нем стояла. Если бы мне не удалось ошеломить мага суворовским наскоком, боюсь, что тот запросто применил бы против меня какое-нибудь убойное заклинание. Ну всё, сослагательное наклонение в подобных случаях неуместно, кто выжил, тот и прав. Благо, кровищи с чародея натекло не так уж и много — практически все жидкости остались внутри телесной оболочки, обтянутой неповрежденной кожей.

Наконец, я задал Саврасову главный интересующий меня вопрос: кому еще, кроме него и мага известна истинная причина гибели ребят?

Тут староста сделал попытку ввести меня в заблуждение. Он поведал о якобы хранящемся в ящике его рабочего стола письме в жандармерию на случай его неожиданной гибели. Он тут же предложил взамен на жизнь не предпринимать против меня никаких враждебных действий и, разумеется, уничтожить компромат.

Ну да, так я и поверил, чтобы такой опытный волчара оставил письменное доказательство своей противозаконной деятельности. В мой дом Саврасов шел вовсе не умирать, а гарантированно убивать. В чем был абсолютно уверен. К тому же, случись, что после моей смерти подобное письмо какими неведомыми путями оказалось бы в руках хотя бы того же поручика Парамонова. Тут никакими взятками не отделаться, поскольку магическая клятва, данная полицейским, не позволила бы ему утаить факт столь вопиющего преступного деяния. На всякий случай, я задал пленнику еще пару хорошо продуманных вопросов и на основании его ответов сделал окончательный вывод, что никакого письма в природе не существует.

Ну всё, вопросов у меня к моему визави больше не имеется. Так что пора с ним заканчивать. Подошел к старосте, крепко обхватил его голову руками и преодолевая сопротивление мышц шеи, повернул её на сто восемьдесят градусов. Негромкий хруст, болезненный хрип, толика брызнувшей из носа и рта крови и, как результат, остекленевший взгляд угольно-черных глаз теперь уже покойника Саврасова-старшего. Легко ушел, подлога, меня бы он так просто вряд ли отпустил, даже если бы я вывернул перед ним всю свою душу наизнанку. Волчара, конечно, но для Дубков управленцем был вполне подходящим, в меру коррумпированным, порядок соблюдал, даже жаль его немного. Впрочем, сетовать не стану, сидел бы спокойно дома, был бы жив-здоров, а наследников у него кроме покойного Андрея предостаточно. На счет места старосты, таки свято место пусто не бывает. Найдется жучила не менее проворный и оборотистый.

Стрелки настенных часов показывали около четверти второго. Летние ночи коротки, в моем распоряжении около двух часов, чтобы избавиться от кмертвых тел. Пропавших старосту и мага непременно будут искать, не сразу, через какое-то время, и скорее всего с привлечением чародеев. Так что скрывать следы содеянного мне следует весьма и весьма тщательно. Из кладовки достал парочку двухсотлитровых пакетов из плотного пластика. В них и поместил мертвые тела. Затем основательно обмотал скотчем, посредством все той же липкой ленты сделал прочные удобные ручки. Прихватив получившиеся баулы, шагнул в темноту ночи. Путь мой лежал через сад в лес, через который по знакомой Ивану Силаеву тропинке мне предстоит добраться до интересующего меня места.

За час, ориентируясь опять же по воспоминаниям своего реципиента, мне удалось добраться до берега Тюменьки. Быстренько разоблачился и, покидав мешки в воду, начал недолгий буксировочный заплыв на другую сторону. Дальше все получилось просто. Оттащил тела метров на сто вглубь лесной чащи, срезал ножом мешки и поместил их в небольшой пластиковый пакет, который прихватил с собой. Хотел было уйти, однако внутренние «жаба с хомяком» не позволили этого сделать просто так. Перстни, амулет и серьги я все-таки снял с тела мага. Пару пальчиков пришлось отмахнуть ножиком, не хотели «гайки» с них слезать, а еще уши порвал — уж больно замысловатая застежка оказалась на серьгах. У старосты забрал нож и револьвер с запасным барабаном. Трофеи завернул в огрызок пластикового мешка и прикопал под корнями приметного дубка на бугорке метрах в тридцати от Тюменьки. Мешок с остатками пластиковых пакетов и скотча, наполнил камнями, хорошенько завязал и закинул на глубину.

Обратная дорога заняла значительно меньше времени. Так что минут через тридцать я оказался дома.

Оно, конечно, стоило бы хорошенько выспаться, но сейчас не до этого, нужно в срочном порядке избавиться от следов пребывания гостей незваных. Оно хоть изба Ивана Силаева будет едва ли не самым последним местом, где станут искать пропавших старосту и тобольского мага, но все-таки, как говорится, береженого Бог бережет. Ну а с не бережеными сами знаете, что бывает. Так что ведро с водой, тряпку в руки, заодно и порядок наведу, давно нужно было это сделать.

Сказано — сделано. Для начала вымел мусор, скопившийся в комнатах из-за небрежного отношения Ивана к порядку и чистоте. Иже с этим смахнул пыль со стен и мебели

Наконец выставил во двор пропахший плесенью матрас, после отнесу на помойку. Постельные принадлежности Ивана и еще всякое грязное белье, разбросанное по дому в хаотическом беспорядке, частично сложил в специальную корзину, частично отправил в бак для стирки. Емкость наполнил водой и, кинув туда приличную порцию стирального порошка, поставил кипятиться на одну из конфорок печи, которую растопил для устранения избыточной влажности и затхлости в комнатах.

На заметку взял необходимость подводки к дому газовой магистрали и водопровода. Еще нужно будет оборудовать коллектор для сбора канализационных вод. Тогда появится возможность обзавестись современными кухонными приборами, а также посудомоечной и стиральной машинами. Все эти необходимые в быту штуковины присутствуют в местном хозяйственном магазине «Уют» в приличном ассортименте и стоят не так уж и дорого. Таким образом поле деятельности для улучшения моих бытовых условий на ближайшее время потихоньку вырисовывается. Накопленных Иваном средств для этого вполне хватает, еще и гости недавние незваные подбросили в мою копилку деньжат нехило.

Следы крови покойных мага и старосты на досках пола и лестничных ступенях тщательно отскоблил ножиком, а потом еще наждачной бумагой прошелся по этим местам. Пришлось постараться, ибо кровища успела основательно впитаться в древесину. Затем хорошенько вымыл полы аж три раза. Первая вода после отжима тряпки была чернющая-причернющая, зато по окончании уборки и после полной просушки полы приобрели приятный золотистый оттенок струганой лиственницы, которую в свое время регулярно обрабатывали восковой мастикой. Единственная засада, места, где я зачищал следы крови заметно выделялись на фоне остального пола. Пришлось в срочном порядке доставать из подвала банку с мастикой, разогревать на печи и с помощью специальной кисти обрабатывать доски, а потом еще и старым валенком блеск наводить.