Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 11

— Не обращай внимание на других, — ответил я. — Она пытается устроить свою личную жизнь. Кольцо на руке отсутствовало, и ей не так уж и мало лет.

— Всё-то ты замечаешь! — улыбнулась Вера. — Меня также разглядывал?

— Тебя я срисовал моментально.

Подойдя к двери кабинета, мы не успели её открыть, как из него выскочил маленького роста мужчина. Лет ему так за пятьдесят однозначно, но глаза и движения настолько резкие, что у неподготовленного человека может и голова закружится.

В кабинете, кроме него никого не было, а ведь девушка сказала внизу, что он с инженерами работает.

— Родин и… Родина! Прекрасно! Пчёлкин или просто Аркадич, — быстро пожал он мне руку, и вернулся в кабинет, оставив дверь открытой. — Заходим, вещи вешаем, на стулья садимся, готовимся отвечать…

И это всё Пётр Аркадьевич проговорил за секунды. Вера уже была в шоке.

— Итак, первое! Сергей, рады тебя приветствовать в нашем КБ. Здесь у тебя будут все условия. Как окончишь школу испытателей…

— Стоп! Стоп! Пётр Аркадьевич, подобные предложения рано делать, — посмеялся я.

— Ладно. Это была шутка. Но в ней есть только доля шутки, а остальное совсем не шутка, — тараторил Пчёлкин, успевая при этом ещё и что-то в блокноте у себя писать.

Дальше они разговаривали с Верой по поводу работы, а я спокойно слушал.

— Так что, я предлагаю тебе поработать над моими программами беспилотных систем. Что скажешь? — спросил у моей жены Аркадьевич.

Судя по всему, первая моя мысль о выполняемых работах в этом КБ была неправильной. Помимо самолётов с вертикальным взлётом и ещё нескольких образцов техники, «яковлевцы» занимались разработкой беспилотников. А вот это реальный джекпот!

Если Верочка будет здесь работать, я смогу ей помочь с идеями. Там, глядишь, и не «профукает» страна — это направление развития авиационной техники. Только бы у Советского Союза хватило технологий. И главное — Вера захотела этим заниматься.

— Это очень сложные проекты. Я только слышала о них во Владимирске. Пару раз наблюдала пуски больших, реактивных аппаратов, — смущалась Вера, посматривая на меня.

— А у нас иная концепция, но пока сказать не могу, какая, — улыбнулся Пчёлкин.

Вера сжимала мою руку, пытаясь найти поддержку. Аркадьевич попросил нас посидеть в кабинете, а сам вышел.

— Ты в чём-то сомневаешься? — спросил я.

— Да. Я могу не справиться. Что, если на меня возложат важную работу, и мне не удастся её выполнить? — продолжала вздрагивать Вера.

— У тебя получится. Ты самая умная и способная, — обнял я жену. — Всё получится.

В кабинет вернулся Аркадьевич с ещё одним человеком.

— Вера, что мы решили? — спросил Пчёлкин.

Жена посмотрела на меня и утвердительно кивнула.

— Вот и хорошо! Тебе повезло. Здесь часто представитель по тематике наших испытаний из Министерства авиационной промышленности бывает. Приезжает проверять нас и общается с работниками, — сказал Аркадьевич и мы с Верой встали со стульев, чтобы поприветствовать пришедшего человека.

Он посмеялся и поздоровался с нами.

— Увы, ребята, я не из министерства. Всего лишь простой лётчик-испытатель. Михаил Дексбах, к вашим услугам, — сказал пришедший вместе с Аркадьевичем человек.

Концентрация знаменитых авиационных личностей в Циолковске очень большая. Михаил Сергеевич Дексбах — один из них.

Заслуженный лётчик-испытатель СССР. Первым в Советском Союзе совершил посадку на палубу корабля на самолёте вертикального взлёта и посадки Як-38. В 1981 году он был удостоен звания Герой Советского Союза. Вся его лётно-испытательская деятельность связана с конструкторским бюро «Яковлева».

К большому сожалению, в 2006 году его не станет.

— Большая честь познакомиться с вами, — совершил я крепкое рукопожатие.

— Да прям уж там, честь. Рад, что вот такое у нас молодое поколение. Смотрю на вас и не нарадуюсь, — сказал Дексбах.

Вера с Аркадьевичем вышли из кабинета в отдел кадров. Какой-то прям день сегодня слишком хороший. Всё получается.

Михаил Сергеевич остался со мной и сел за стол напротив.

— Хорошая у тебя жена. Аркадич мне шепнул, что послушал её, посмотрел документы и доволен, — сказал Дексбах.

— Это очень хорошо. Большое вам спасибо, — ответил я.

— Никаких проблем. Пчёлкин у нас голова. Он знает, кого брать на работу, — махнул рукой. — Что о себе расскажешь?

Кажется, не зря привёл сюда заслуженного лётчика Аркадьевич. Хочет, чтобы мы побеседовали.

Я кратко рассказал о себе. Дексбах слушал внимательно. Удивительно, но впервые у меня не просили подробностей о моей командировке в Афганистан. Даже Анголу обошли стороной.

— Радует, что и ветеранов Анголы, Мозамбика, Египта и других горячих точек теперь признают. Много там ребят работали. А кто-то так и не вернулся, — вздохнул Дексбах. — И какие дальше планы?

— Михаил Сергеевич, давайте уже прямо разговаривать. Я не думаю, что вы мне сейчас предлагаете у вас работать. Мал ещё, да и школу испытателей не закончил, — ответил я.

— Само собой. Рано ещё это обсуждать. Но мы готовы будем за тобой следить. И я тебе больше скажу — следят за всеми слушателями. Толковых разбирают очень быстро, — улыбнулся Дексбах.

Мы пообщались с ним по поводу дальнейших перспектив самолётов с вертикальным взлётом и посадкой. Я ему поведал свои соображения на этот счёт, а Михаил Сергеевич утверждал, что будущий подобный самолёт будет намного более продвинутым, чем Як-38.

После того как мы перешли к обсуждению пассажирской линейки самолётов конструкторского бюро Яковлева, вернулась Вера.

Она объявила, что все дела на сегодня закончила и теперь мы можем идти. Попрощавшись с Михаилом Сергеевичем, мы пошли на выход из здания.

— Как всё прошло? — спросил я.

— Волнительно, но справилась, — ответила Вера, когда я помогал ей надевать пальто.

— Может стоит сегодня бокал чего-то хорошего пропустить? — шепнул я.

— Читаешь мои мысли. Но только бокал, — улыбнулась Верочка.

Когда мы вышли из здания, то я задержал взгляд на чёрной «Волге», стоявшей слева от входа. Мотор был ещё не заведён, но водитель ждал пассажиров.

Слабый снежок начал срываться, добавляя ещё пару слоёв «белому покрывалу». И этот воздух, который хочется глубоко вдыхать — смесь морозной свежести, запах елей и керосина со стоянки самолётов.

— Ой, я перчатки забыла в кадрах! — воскликнула Вера.

— Сейчас схожу, — ответил я, но любимая меня остановила.

— Может, я с тобой? Не хочу без тебя тут стоять.

— Не волнуйся. Зачем тебе ходить? Ещё успеет тебе надоесть это место, — улыбнулся я, поцеловав жену в щёку.

Кадры нашёл быстро. Удивительно, что вообще на лётно-испытательной станции есть свой отдел кадров. Главные кадровики сидят в Москве на Ленинградском проспекте, а здесь что-то вроде представителя.

Забрав перчатки, я вышел на улицу и не обнаружил на крыльце Веры. Она была внизу и…лежала с мужиком в сугробе. Рванул я по скользким ступенькам, словно горнолыжник по спуску. Только без лыж.

— Мне так неловко. Но и приятно, что нынче в сугробах можно отыскать такую красавицу, — прозвучал знакомый приторно ласковый голос.

Вставать он явно не спешил, поэтому я схватил его за воротник мехового пальто и отшвырнул в другой сугроб.

— Серёжа, аккуратнее! — воскликнула Вера, когда я уже смотрел в голубые глаза человека, который уже пытался меня прожечь своим острым взглядом.

— Да, да. Аккуратнее, товарищ слушатель! — громко сказал Егор Алексеевич.

— Как это всё понимать Вера? — спросил я, сжимая кисти рук в кулаки и сдерживая себя, чтобы не врезать по роже козлу, которого только что сбросил с жены.

Ловлю себя на мысли, что ревную и жутко бешусь от этого. Стыдно признать, но веду себя, как подросток.

Вера попыталась встать, но поскользнулась и плюхнулась обратно в сугроб. Шумно вздохнув и покачав головой, я протянул ей руку.