Захваченные земли (СИ) - Корнаков Даниил - Страница 39

Это был он, этот проклятый ротвейлер. И не один. Позади стояло еще семь разномастных псов. Целая стая.

Черный как сама смерть вожак стоял на фоне слепящего белизной снега и как бы улыбался, оскаливая свои желтые, наверняка пахнущие мертвечиной, клыки.

Матвей резко побежал вдоль дороги куда глаза глядят. Какое расстояние их разделяло? Десять метров? Пять? А может, он прямо сейчас прыгнет и вот-вот вцепиться ему в ногу?

Матвей добрался до захороненного на половину седана, дернул ручку двери и со скрипом открыл ее. Он упал на переднее сиденье, попытался закрыть дверцу, но почувствовал, как другой пёс каштаново цвета вцепился пастью ему в руку.

Собиратель закричал. Свободная рука потянулась к отцовскому ножу. Локтем он задел клаксон у руля, который внезапно подал оглушающий гудок.

Он пырнул псину в шею, заставив ее заскулить и ослабить хватку. Воспользовавшись моментом, он таки захлопнул дверь и, сделав два тяжелых вздоха, принялся жать на клаксон авто, пытаясь привлечь к себе внимание и, по возможности, спугнуть статую.

Но этого не сработало.

Морда ротвейлера оказалась у него над головой в дверном окошке и голодная пасть почти сомкнулась возле его лба. Нож выпал из руки и угодил куда-то вниз.

Матвей принялся отбивать ногами от постепенно пробирающегося внутрь вожака, нащупывая на полу нож. Он не решался увести взгляд в сторону пола хотя бы на секунду, боясь, что именно тогда зверь окажется вгрызеться ему в лицо конец.

Но вот вожак все же смог выждать момент для атаки и прыгнул внутрь автомобиля. Матвей только и успел, что вытянуть перед собой руку с ваттбраслетом для защиты, но черный дьявол, получив урок, на этот раз оказался умнее, и впился зубами чуть ближе к локтю.

Матвей закричал.

Стая снаружи напоминала толпу зевак, подначивающая своего лидера прикончить жертву. Их лай, рык зазвенели в ушах собирателя.

Когда нож оказался в руке, Матвей вонзил лезвие в шею вожака, затем второй раз, третий… Он не считал, он просто бил, бил и бил. Ему было все равно, сдохла эта тварь или нет, он будет бить до тех пор, пока не устанет.

Взор застелила кровавая пелена. От множественных ударов голова ротвейлера повисла на куске плоти. Он почти обезглавил животное, но вовремя заставил себя остановиться.

Матвей успел лишь выдохнуть прежде чем краем глаза заметил как в салон пытается прорваться очередная собака. Она почти набросилась на него, но вдруг ее дернуло в сторону так, будто чья то невидимая нога вдарила ей со всей силы.

Рядом раздались несколько свистов, заставивших всю свору собак разбежаться по сторонам, громко лая.

Вскоре Матвей услышал скрип снега. Кто-то приближался.

— Я здесь, здесь! — надрывисто произнес собиратель, придерживая кровоточащую рану.

Дверь машины с тягучим скрипом открылась.

Ожидавший увидеть кого-нибудь из своих, Матвей дернулся от неожиданности. Перед ним стоял мужчина, одетый в шерстяную шубу. В полуседой бороде завязли тающие снежинки, лицо скрывал шарф и плотные солнцезащитные очки. В руках чужак держал блочный лук.

— Ты из спасательного отряда? — спешно спросил его незнакомец на английском.

Матвей все никак не мог прийти в себя и с трудом выдавил:

— Да, — ответил он, сам и не заметив, что сделал это на русском.

Но его спаситель, судя по широкой улыбки, все понял без перевода. Он снял очки и шарф и открыл свое лицо. Первое, что бросилось Матвею в глаза. это длинные, касающиеся плеч волосы незнакомца и высокие надбровные дуги, придающие его внешности нечто дикое и первобытное, однако вместе с этим рассудительный взгляд серых глаз создавал образ мудрого не по годам старца.

Нежданный спаситель помог Матвею выбраться из машины, отбросив мертвого ротвейлера.

— Жак Дюран, — представился он и быстро протянул Матвею руку. — Так же известный под прозвищем Шаман.

Перевязывая кровоточащий укус тонким куском тряпки, Матвей наблюдал как Шаман резким движением выдернул стрелу из собачьей плоти и положил ее к остальным в поясной колчан.

— Вам повезло, мсье Беляев, что сегодня поднялась буря, вынудившая меня выйти на охоту в этом районе. Обычно я хожу восточнее, в сторону Измайловского парка. Живность там обитает попитательнее этой. Но сегодня предпочел зайти немного севернее.

Он криво ухмыльнулся и пнул носком сапога убитую собаку.

— Значит, говорите, отбились от группы? — продолжил он.

— Вроде того, — ответил Матвей, не желая вдаваться в подробности. Место укуса неприятно щипало, до чего же мерзкая псина!

— Довелось встретить мерзляков в городе?

— Нет, только в области. Мы идем оттуда с самого утра, этакий марш-бросок. Сегодня резко похолодало, и я решил как можно скорее увести группу в город.

— Правильное решение. — Шаман коснулся мокрого снега на капоте автомобиля и протер им свою бороду. — Как вы должно быть уже заметили, мсье Беляев, поведение мерзляков на этой территории совершенно отличается от того, к которому мы привыкли за эти годы, однако это не означает, что они вовсе перестали бояться холода. Они по-прежнему его не переносят, особенно в бурю, когда холод пронизывает до костей еще сильнее. Обыкновенно я пользуюсь такими случаями и выхожу охотиться, дабы…

Вдруг Шаман стал резко озираться по сторонам, будто что-то учуяв.

— Что? Что такое? — прошептал Матвей, принявшись тоже беспорядочно оглядываться по сторонам.

— Лучше убраться с улицы, да побыстрее. Ombres* могут быть поблизости.

*Тень (фр.).

— Ombres? — Матвей впервые слышал это слово.

— Да, Ombres, тени. — Голос опытного собирателя прозвучал таинственного. — Такие мерзляки.

— Никогда прежде не слышал о подобных, — ответил он.

— Я тоже, до тех пор пока не оказался здесь, в этом городе. — Шаман продолжал зорко оглядываться на близлежащие дома, словно ожидая нападения в любую минуту. — Это я дал им такое прозвище — тени. Будь вы на моем месте и увидь их собственными глазами: назвал бы их точно так же. Вам чертовски повезло, что вы до сих пор не столкнулись хотя бы с одним из них.

Первая встреча с легендарным собирателем вызвала у Матвея ворох противоречивых чувств. Столько баек и мифов травили между собой постояльцы «Берлоги», обсуждая знаменитого канадского собирателя Шамана, что порой казалось, будто говорили они ни о простом смертном, а о боге

Но прямо сейчас перед Матвеем стоял вовсе не бог. Это был обычный человек чуть ниже его ростом. Выглядел он крайне потрепанным и усталым. Показавшийся на мгновение из под рукава толстой шубы ваттбраслет перемотан изолентой, половина экрана треснута. На шее виднелись множественные царапины и порезы.

Но самое главное — это его взгляд: напряженный, внимательный, изучающий и даже немного безумный. Казалось он не прибывал, а постоянно жил начеку. Каждое его движение, будь то простой поворот головы или прежнее протягивание руки, было резким и словно кричало: «давай быстрее, нас могут увидеть!»

Шаман открыл заднюю дверь седана, в которой Матвей отбивался от стаи, и за задние лапы вытянул тушу ротвейлера.

— Так где, говорите, укрылся ваш отряд? — спросил он, даже не поморщив нос при виде дохлого пса.

— Какой-то торговый центр примыкающий к железнодорожной станции. — Матвей не спускал глаз с собирателя, который вытащил из-за пояса большущий нож.

— Ага… — Он нахмурил кустистые брови. — Знаю такой, у метро Красносельская, вроде так называется. Это в полутора километрах отсюда.

Шаман поднес лезвие к тому, что осталось от шеи пса сделал пару несколько движений. Отрезанную голову он бросил в сторону бордюра, после чего взвалил две собачьи туши на плечо.

— Нужно идти, мсье Беляев, — поторопил его Шаман. — Отыщем ваш отряд и спустимся в метро. В тоннелях будет немного безопаснее.

Матвей завязал узел тканевой повязки, подобрал отцовский нож, протер его лезвие об обивку сиденья и направился вслед за Шаманом, уже отправившегося дальше по улице.