Захваченные земли (СИ) - Корнаков Даниил - Страница 45

— Мы, по настоянию Матвея, весь основной запас оставили в Титане, — поделился с ней Вадим Георгиевич, оглянувшись на собирателя. — Прихватили всего парочку.

— Это мудрое решение, — произнес Шаман. — Нести эти штуковины было очень тяжело. Но, как и сказала мадемуазель Зотова, выбора у нас не было. К вездеходу мы вряд ли вернулись бы.

— Но что тогда произошло со всеми вашими батареями? — недоумевал Вадим Георгиевич.

— Я еще доберусь до этой части рассказа, — заверила его Маша и вернулась к месту, где ее прервали: — Мы дошли до огромного КПП на трассе.

— Там мы и оставили наш вездеход, — спешно добавил Вадим Георгиевич, жестом веля продолжать дочери.

— Тогда вы видели эту гигантскую свалку машин. Мы сразу поняли, что будь у нас вездеход, мы ни за что ее не преодолели бы, поэтому направились пешком вдоль нее, пока Ване совсем стало плохо. Его охватил жар, он жаловался на невыносимую боль. И мы… — Было заметно, как Маше тяжело давался рассказ про ее коллегу. — Точнее Жан исполнил его последнюю просьбу.

Шаман подтвердил ее слова, качнув головой.

Все поняли, о какой именно просьбе шла речь. Матвей вспомнил заключение Ясира, когда он сделал быстрый осмотр трупа, увидев огнестрельное ранение в сердце.

— Дальше идти стало чуточку легче, — с горечью в голосе продолжила Маша. — На подходе к Москве было довольно холодно, минус двадцать, но мы все равно оставались начеку. Впятером кое-как добрались до города, заночевали в одном из домов недалеко от метро «Савеловская», а проснувшись утром обнаружили температуру в ноль градусов Цельсия.

Маша замялась и перевела взгляд на Шамана, дав ему слово.

— Произошла странная температурная аномалия, — подключился с разъяснением Шаман. — Точных причин ее возникновения назвать мог бы лишь метеоролог, имеющий данные со спутника, но никак не наши метеодатчики и зонды, работающие на ограниченном расстоянии. Причиной подобного резкого потепления могли стать процессы в циркуляции земной атмосферы, смещение антициклонов, высокое давление, много чего, только это было неважно. Важно было то, что проснувшись утром мы к собственному ужасу обнаружили себя в желтом уровне опасности. — Он посмотрел на Матвея и спросил: — Тебе довелось когда-нибудь побывать на этом уровне?

— Да, — выдавил из себя Матвей, припоминая свою последнюю вылазку перед этой экспедицией. Он перевел сказанное Шаманом и поведал команде какие неприятности ожидали бы их, окажись они в желтом уровне: — Мерзляков становится не только больше, их обоняние и все остальные чувства, способные учуять и обнаружить человека, становятся куда острее.

— Одним словом, — продолжил Шаман на русском, как только закончил Матвей, — избегать встреча с ними становиться гораздо, гораздо сложнее. — Он поднес руки к огню и продолжил, на этот раз на английском: — Я стал искать место, где мы смогли бы переждать эту аномалию. Оставаться в доме, где мы ночевали, с каждой минутой становилось все опаснее. Я вышел на разведку и заметил на одной из улиц снующихся потрошителей, три особи. Еще через двадцать минут отыскал небольшой универмаг с большой холодильной камерой внутри, на удивление рабочей. Мне довелось слышать от одного американского собирателя, что он умудрялся переждать желтый уровень в подобной камерах, только вот отыскать такую в рабочем состоянии — огромная удача. Нам, к счастью, эта удача улыбнулась. Я вернулся и стал провожать команду к тому универмагу, но… нас учуяли. Мы смогли отбиться, но нашего врача, Игоря, смертельно ранили. Пришлось его бросить…

— Потрошитель пронзил его насквозь, мы ничего не могли бы сделать, — пробормотала Маша, слегка покачиваясь на месте и со стороны выглядевшая будто зачарованная.

— По итогу нас осталось четверо: я, мадемуазель Зотова, мсье Юдичев и Левченко.

— Могу я спросить, — задумчивым голосом промолвил Вадим Георгиевич, — а как именно эта холодильная камера спасает от мерзляков?

— В сущности, она не спасает, — стал объяснять Шаман, — а лишь помогает мерзлякам не почуять нас, поскольку тело начинает меньше выделять тепла и прочих запахов, а следовательно пришельцам тяжелее нас учуять.

— Только вот за это приходится платить, — неожиданно добавила Маша и показала свою правую руку, которую на протяжении всей беседы прятала в кармане.

Вадим Георгиевич охнул, увидев отсутствующий у нее мизинец и половину указательного пальца.

— Боже! — Старик коснулся ее искалеченной кисти и прижал к себе. — Почему ты сразу не сказала⁈

— Не хотела портить нашу первую за минувшие три месяца встречу, папа.

Она прижалась лицом к его плечу, он сжал ее еще крепче.

Наблюдая за тем, как Вадим Георгиевич ухаживает за своей дочерью, чуть ли пылинки с нее не сдувая, Матвей стал понимать всю боль старика, переживающего за ее судьбу весь этот долгий путь.

Шаман, выждав с минуту, продолжил:

— Мы зарядили ваттами из батарей системы охлаждения, включили их и провели в холодильнике почти сутки, укрываясь всей той одеждой, которая была при нас. Как видите… — взглядом он указал на увечье Маши, — это не слишком спасло.

— Сереже Левченко досталось куда больше, чем мне, — сказала Маша. — Он отморозил все пальцы и больше не мог держать оружие в руках.

— Когда я убедился, что температура опустилась до приемлемого зеленого уровня, минус шесть градусов, мы продолжили путь, — рассказал Шаман. — Но, увы, произошло то, что произошло. Мы были на пути к Авиамоторной и обходили заваленную обломками дорогу по одному из жилых домов. Пришлось подняться на третий этаж, поскольку первые два тоже были непроходимы из-за обломков. Там-то пол под Серёжей не выдержал, он упал, а вместе с ним и вверенные ему батареи. Уцелела только одна.

— Он сломал себе спину и больше не мог двигаться. Мы потратили уйму времени, чтобы соорудить носилки и кое-как дотащить его как можно ближе к Авиамоторной. На подходе к станции Жак пошел в разведку, искать убежище, ну а мы с Юдичевым и Сережей остались одни, боялись высунуться. Все было неплохо до тех пор, пока не появилось оно…

Маша резко замолчала, плотно сжав губы.

— Ombres, — загадочным, почти мистическим голосом произнес Шаман.

— Кто-кто? — переспросил Йован.

— Это какие-то неведомые ранее всем мерзляки, — объяснил Матвей поглядывая на Шамана, чтобы тот в случае чего смог его поправить. — Мне довелось услышать одного такого, когда Шаман нашел меня. С французского Ombres значит тень.

— Мне даже трудно описать, как выглядят эти существа. — Маша сглотнула комок в горле. — Оно и правда походило на тень, постоянно меняло форму и издавало то странный шипящий звук, то обыкновенный, ничем не отличаемый от того, который издает особь потрошителя. Юдичев выпустил в нее полмагазина, но пули просто прошли сквозь существо. Мы стали уносить ноги и уж не знаю, каким чудом нам удалось спастись. Потом нас отыскал Шаман и провел сюда, в метро. Ну а дальше… дальше вы знаете. Мы сбежали в подземку, заперли гермодвери и с тех пор тут и сидим, изредка показываясь наружу.

Среди собравшихся возникло молчание. Все обдумывали только что услышанное.

— Откуда вообще появился этот мерзляк? — первым заговорил Йован.

— Как раз поведав о нем я и собиралась попробовать объяснить вам посетившую меня теорию касательно происходящего в этой области. По крайне мере, я надеюсь, что это аномалия присутствует исключительно здесь, на территории Москвы и Московской области.

Мария Зотова слегка выпятила подбородок, аккуратно поправила замызганные очки и ровным голосом, будто перед собравшейся коллегией ученых, стала объяснять:

— На эту теорию меня навела именно ombres, тень. И, будучи биологом, я не смогла не подметить странную форму это существа, содержащую в себе некую субстанцию и типичную анатомическое строение мерзляка, в данном случае вида потрошитель. Руководствуясь этими двумя факторами, можно заключить, что эта ombres не что иное, как результат генетической мутации.

Настала гробовая тишина.