Артист (СИ) - Никонов Андрей - Страница 28

— Дама одевается, — сказал он. — Ждите.

— Что с Фёдором Матвеичем? — швейцар трясся от волнения.

— С ним всё в порядке, — Травин улыбнулся как можно дружелюбнее, получилось не очень, — но придётся помочь.

Он положил руку швейцару на плечо, наклонился, глядя прямо в бегающие глазки

— Если с Варварой Степановной тут ещё что-то случится, я тебя, падла, под красный галстук запишу.

И в подтверждение своих слов провёл тупым краем ножа швейцару по горлу. В дверь изнутри стукнули.

— Забирайте.

Рыжий с темноволосым кое-как ушли сами, подвывая и придерживая сломанные руки, Фёдора уволокли низкий со швейцаром, Травин придержал коридорного, тот попытался вырваться, но понял, что не удастся, и смирился.

— Проследи, чтобы не беспокоили, — распорядился Сергей, легонько постучав набалдашником трости ему по лбу.

— Будет сделано, — угодливо поклонился коридорный, хотя, судя по взгляду, с большим удовольствием он бы обидчика убил.

— Нам тут опасно оставаться, — сказала Малиновская, когда насильники ушли.

Она куталась в пеньюар, и старалась не смотреть на разрезанные платье и бельё, валяющиеся на кровати.

— Одну ночь — не думаю, пока они в себя придут, пока что-то решат, не сунутся. А вот завтра вам, Варвара Степановна, хорошо бы уехать. Зоя, вам лучше переночевать здесь, так безопаснее. А я зайду рано утром, проведаю. Если что случится, сразу вызывайте милицию, у Цветника всю ночь дежурит милиционер, через окно позовёте, только кричите громче. Заприте дверь изнутри, ключ оставьте в скважине, вот хоть стулом подоприте под ручку, сразу не залезут, и револьвер держите поближе на всякий случай

— Хорошо.

— Стрелять умеете?

— Не беспокойтесь, справлюсь.

— До завтра, — Травин аккуратно прикрыл дверь, убедился, что Зоя повернула ключ в замке, и ушёл искать Кольцову, та наверняка его уже ждала внизу.

Глава 12.

Лена пришла в четверть десятого. Травин пролистал журнал «Пушка», который так и не забрал на почте. Точно такой же свежий номер валялся на соседнем столике, и Сергей его на время присвоил — раз владельцу он был уже не нужен. На первой странице редакция напечатала целый рассказ в картинках за авторством Воинова и Малаховского, про милиционера, который на кладбище обнаружил бродяжку. Рассказ был не смешной, но, что называется, «на злобу дня». На следующей странице редакция прошлась по произведению Маяковского «Облако в штанах», в нём, по их мнению, было слишком много воды и слишком мало смысла. «Пушку» выписывала Лиза, ей содержание журнала очень нравилось, хотя она пока многого не понимала.

В девять часов у входа сменился швейцар. Новый был на полголовы выше и на два размера толще, он важно открывал дверь постояльцам, возвращающимся с раннего ужина, и получал свои гривенники. За стойкой появился портье, он слащаво улыбался клиентам и тоже что-то получал, а заодно зорко следил, чтобы внутрь не заходили посторонние. На Травина он старался внимания не обращать — ну сидит себе большой сильный человек с ногой, перепачканной кровью, тросточкой машет в такт своим мыслям, газету листает, не дебоширит и не попрошайничает. Из воровской братии никто не появлялся, но Сергей на это и не рассчитывал — он только что вывел из строя двоих, они ещё долго не смогут держать в руках оружие, а прислать других, на это нужно время. Если они вообще есть, эти другие. Больше его беспокоили слова Зои о том, что у входа не оказалось милиционера, если этот длинноволосый сговорился с милицией, у Сергея могли быть неприятности. Впрочем, он не слишком их опасался, всё, что могла сделать милиция — это запереть его на два-три дня. Потом дело заберёт себе следователь, его Травин уже видел, и точно мог сказать, что этот человек будет выступать не на стороне бандитов.

Кольцова вбежала, запыхавшись, и тут же поволокла Сергея обратно на улицу. Смотрелось со стороны смешно, будто крохотный буксир тащит из пристани большой пароход, но швейцар деликатно отвернулся.

— Живот сводит, — пожаловалась женщина, — целый день маковой росинки во рту не было. Моталась в Кисловодск, там сегодня новое здание нарзанных ванн открыли, в общем, кроме нарзана, ничем не угощали. Три плёнки отщёлкала. В ресторан не пойдём, там дорого, рядом столовая есть, смотри, вон там напротив храма светится. Шагай быстрее, а то сейчас дождь начнётся.

Действительно, светилась витрина городской артельной столовой, предлагавшей трудящимся питание по твёрдым расценкам. Молодые люди еле успели забежать внутрь, как с неба хлынул ливень. Капли дождя размером с орех барабанили по стеклу, небольшие лужицы на улице моментально набухли до размеров небольших прудов, деревья качало от налетевшего ветра.

Примерно треть столиков были заняты, многие давно поели, и пили чай с булочками, читали газеты и спорили. Мрачный повар с заляпанном жиром фартуке кивнул на лист бумаги, прибитый к прилавку гвоздём, меню столовой включало в себя два первых блюда, два вторых и напитки. Отдельно лежала выпечка, сахар продавался по государственным расценкам, чай наливали без ограничений.

Лена взяла себе тарелку мясных щей с перловкой, две больших отбивных из свинины и компот из алычи, Травин ограничился перловой кашей с мясом. Куски баранины оказались крупными и с жилками, но мягкими, две порции едва уместились в алюминиевую миску. Всего вышло почти на два рубля, Кольцова расплатилась купонами окрсовета. Три небольшие булки серого ноздреватого хлеба, мясистые помидоры и зелень шли отдельно за тридцать шесть копеек, бутылка кваса обошлась в двугривенный, еда была простой, сытной и стоила для курортного города совсем недорого.

— Рассказывай, — женщина набила полный рот и говорила невнятно.

Молодой человек рассказал об обеде у Федотова, об его взаимоотношениях с квартиранткой и о знаках внимания, которые она ему, Травину, оказывала.

— Даже не думай, — Лена ткнула в него ложкой, — всё провалишь. Если этот Федотов узнает, что ты с его дамой сердца крутишь шуры-муры, пиши пропало. Как думаешь, он и вправду такой наивный дурачок? Ему ведь сколько, тридцать три, ну тридцать четыре, должен соображать, что к чему.

— Я бы его дураком не назвал, — отозвался Сергей, — скорее, просто хороший человек, с идеалами, такие сейчас редкость. Если не врёт. Мы с ним в среду едем на аэродром, там, может, что и прояснится.

— Это хорошо, он ведь по понедельникам не работает? А то мне телеграмму надо послать в Москву, и узнать, что они там думают, но на глаза ему попадаться не хочу. Трость себе купил?

— Подарили.

— Вместе с порезом на брюках? — Кольцова прищурилась, — ох, дорогой мой, ты снова во что-то впутался, и наверняка из-за женщины. Ладно, это не моё дело, давай-ка поглядим, что у нас есть.

Она достала блокнот, химический карандаш, и принялась записывать, попутно комментируя и выспрашивая у Сергея подробности. Это заняло чуть меньше часа, столовая работала до одиннадцати вечера, посетителей никто не выгонял. Наконец, Лена заполнила аккуратным почерком и закорючками пятнадцать страниц блокнота, прикрыла его, положила ладони сверху.

— Значит, в киногруппе сначала хотели убить Малиновскую, потом снова Малиновскую, затем Свирского, пропал счетовод и умер трюкач. И ещё оператор, надо узнать, жив ли он. Как всё это может быть связано? Если цель — Малиновская, зачем режиссёра выкидывать из окна, и этого Беляева убивать? А если нет, и всё дело в счетоводе, то зачем всех остальных впутали? Чтобы он испугался?

Сергей отхлебнул квас, напиток за целый день нагрелся и выдохся, но всё равно оставался вкусным и плотным, из овса, с добавками мёда, душицы и барбариса.

— Думаю, — сказал он, — Малиновская тут не при чём. Смотри, первый случай — доски на обрыве. Помощник режиссёра идёт, топает, как ты сказала, ногой, ничего не происходит. Потом туда встаёт Малиновская, и доски трескаются. Он точно забирался на доски?