Под скорбной луной - Одден Карен - Страница 40

Устроившись на сиденье, я развернул газету и прочел набранный жирными, кое-где уже расплывшимися от дождя буквами заголовок:

Я не отрываясь смотрел на газетный лист, пока не почувствовал резь в глазах. Проморгавшись, глянул на название газеты. На этот раз не «Бикон» и не «Сентинел», от которых только и ждешь провокаций. У меня на коленях лежал вечерний номер «Ивнинг стар».

Что ж, дальше можно не читать. Хотя…

Как обычно, репортеры опустили ряд важных фактов, а значение несущественных преувеличили. С одной стороны, некоторые грузовые составы в Ситтингборне действительно переводили на основной путь, и в этом не было ничего необычного; разумеется, пассажирский поезд стрелочник направил на запасную ветку.

Однако я впервые услышал, что стрелочник — ирландец. А потом эта фраза: «газета занимается изучением его связей с ИРБ»… Что это значит? Макферсон действительно связан с Братством? Или это лишь предположение репортера? И кто сообщил в редакцию о подобном факте?

Я бросил газету на сиденье и, упершись локтями в колени, погрузился в размышления.

Кто мог знать о подробностях происшествия больше, чем полиция? Только тот, кто его организовал.

Точно ли это ИРБ? И что это за чушь насчет «представителей речной полиции»? Слава богу, что в статье не позвучала моя фамилия, однако, прочитав в заголовке: «Официальные лица с Уоппинг-стрит», каждый сразу предположит, что речь обо мне. Я застонал. Черт, что же этот кэб так тащится?

Если Стайлз не напал на след Конвея, богом клянусь: глаз не сомкну, пока не найду лоцмана!

Доехав до Уоппинг-стрит, мы едва не столкнулись с отъезжающим от участка экипажем.

Бьюсь о заклад, Винсент уже здесь…

Перешагнув порог, я поприветствовал дежурного сержанта.

— Доброе утро, сэр! — отозвался тот, многозначительно мотнув головой в сторону моего кабинета.

— Винсент? — спросил я и сделал шаг вперед, не дожидаясь кивка.

— Вам сообщение, сэр. От мистера Стайлза.

Сержант протянул мне сложенный лист бумаги. Записку я развернул на ходу. Датирована вчерашним вечером…

Я сложил листок с долгим облегченным вздохом и, уже не первый раз, возблагодарил Господа за то, что Стайлз столь усерден. Госпиталь Святой Терезы был совсем маленьким, и принимали там обычно женщин и детей.

Открыв дверь, я остановился у порога. Винсент стоял у выходящего на Темзу окна точно так же, как обычно делал в своем собственном кабинете в Скотланд-Ярде, только мое окошко было не в пример грязнее. Вряд ли директору удалось что-то разглядеть сквозь мутное стекло.

— Здравствуйте, директор Винсент.

Он обернулся.

— А, Корраван! Ваши люди на реке?

— Да, все еще помогают поднимать со дна трупы, ну и опознание тоже на них.

— Что читаете? — спросил он, глянув на зажатую в моей руке газету.

— «Ивнинг стар».

— В «Стэндард» и в «Таймс» то же самое.

Судя по взгляду, директор был разозлен, однако держал себя в руках. Мы с ним оба понимали, что на прессу повлиять не можем. Просто надо делать свою работу, причем делать быстро.

Я бросил газету на стол и расстегнул пальто.

— Флаг наверняка подброшен, — заговорил Винсент. — Мы при осмотре ничего подобного не обнаружили. Удовлетворите мое любопытство, — сказал он, потеребив борт жилета, — что значат солнечные лучи для ИРБ? Ведь Ирландия — страна далеко не солнечная.

Странно… Вопрос совершенно не по делу.

— Это дань ирландскому мифу о Фианна, ордене храбрых воинов, совершивших множество подвигов. Они называли себя «Гэл Грейне» или «Скэл Грейне». И то, и другое переводится с гэльского как «солнечный луч».

— А, понятно… — рассеянно пробормотал директор и, помолчав, добавил: — «Стэндард» говорит, что мистер Луби выступит с заявлением.

Разумеется, я знал, что такая возможность существует, и все же мое сердце сбилось с ритма.

— То есть Братство примет на себя ответственность?

— На подобную вероятность всячески намекают.

Намекают, но не утверждают… Впрочем, надежда на иной исход едва теплилась.

— Корраван, я… я должен задать вам один вопрос.

Похоже, Винсент на что-то решился, хотя и выглядел несколько смущенно. Хм, так он просто тянул время…

Я настороженно кивнул.

— Зачем вы встречались с Джеймсом Маккейбом?

Я вздрогнул от удивления.

— Вы пустили за мной слежку?

Директор был явно разочарован. Видимо, рассчитывал на мое искреннее возмущение подобным предположением.

— Не я, — вздохнул он.

— Ротерли?

— Куотермен, причем без моего ведома. Конечно, он председатель комитета, а Ярд по-прежнему находится под наблюдением, так что извещать меня никто не обязан.

Куотермен, мой заклятый враг из наблюдательного комитета при парламенте… На самом деле я догадывался, что за решением о слежке стоял этот подхалим Ротерли. Ни тот, ни другой не желали видеть меня на посту исполняющего обязанности суперинтенданта речной полиции, однако Винсент настоял на своем. Во время последнего разговора с Ротерли я убедился, что тот хочет подвести меня под отказ в постоянной должности, и встречи с Маккейбом давали ему прекрасный аргумент.

— Вчера вечером он прислал мне сообщение о том, что вы с Маккейбом разговаривали не менее получаса. Потребовал объясниться. — Винсент сложил руки на груди. — Не желаю рассуждать о мотивах Куотермена, но признаюсь: мне и самому любопытно.

— К «Принцессе Алисе» наша встреча отношения не имеет. Это личное дело.

— К «Принцессе Алисе» сейчас имеет отношение абсолютно всё, — возразил директор. — Ирландский преступный мир — тем более, до тех пор, пока с Братства не сняты подозрения в причастности к происшествию на Темзе.