Ловушка для лжепринцессы (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 28

— Потому что в данном случае удобнее на эльгах.

Естественно, такой отличный повод пообниматься и познакомиться, пока сидишь в седле. На то весь расчёт, видимо. Но, положа руку на сердце, пришлось признать, что я не возражала против ухаживаний, если конечная цель Мейера была просто составить мне пару, а не использовать для чего-то ещё. Разве можно осуждать мужчину за то, что он хочет на прекрасной мне жениться? Вот-вот! Поэтому возмущаться не стала, оделась и потянулась к сапогам, что были безбожно велики, но вилерианец меня остановил.

— Я сегодня другие сапоги выменял. Поменьше. В этих у тебя нога болтается. Примерь.

Он достал из чехла новую пару чудесных белых сапожек, что пришлись практически по ноге, а с тёплым носком и вовсе были бы как раз.

— Спасибо огромное! — обрадовалась я и хотела даже обнять Мейера, но он уже подхватил саквояжи и двинулся к выходу, а мне как-то неловко стало бросаться ему на шею со спины.

— Не за что! Пойдём.

Кивнув, вышла из номера вслед за несущим вещи Мейером. Наш отряд готовился к отъезду, и я только сейчас обратила внимание, что все мужчины были одеты в синие цвета, от кобальтового до чернильного.

На улице нас уже ждали остальные, и надо сказать, что среди переселенок угрюмых не было. Сонные, кокетливые, улыбающиеся были, а угрюмые — нет. И это как-то успокоило. А затем прямо на выходе из гостевого дома мы столкнулись с двумя парами. Вилерианки и их спутники. У девушек — такие же насыщенно-гранатовые глаза, как и у встреченных до этого мужчин, а вот волосы посветлее, у одной скорее карминовые, чем бордовые. Обе девушки носили на лбах между бровями блестящие камушки и выглядели вполне довольными жизнью.

Та, что посветлее, подошла к эльгу. Затянутой в перчатку левой рукой ухватилась за луку седла высоко над своей головой. Изящным движением поднялась на носочек левой ноги, другую с акробатической ловкостью вдела в стремя на уровне своей груди, а правую руку не глядя вытянула назад, за спину. В первую секунду я подумала, что это глупо — удобнее было бы уцепиться за седло обеими руками, но потом её ладонь подхватил спутник и подсадил под локоть. Девушка ловко перекинула левую ногу, уселась, нагнулась из седла и весело поцеловала своего вилерианца в нос. Он улыбнулся, проверил её стремена и подоткнул меховой плащ так, чтобы он хорошо закрывал ноги. И только после этого запрыгнул на своего конелося.

Интересно, каково это — вот так, не глядя, протягивать руку, зная, что её подхватят?

— Мейер, а что за блестяшки у девушек между бровями?

— Брачные знаки, секвины. Эти девушки замужем. У мужчин тоже такие есть, но не блестящие.

— А у нас кольца носят, — завороженно сказала я, провожая замужних вилерианок взглядом.

Вот не было от них ни ощущения угнетения, ни обречённости.

— Разве? Не браслеты? — нахмурился Мейер.

Да кто ж меня за язык-то вечно тянет?

— Да, браслеты, я оговорилась, — беззаботно улыбнулась я. — Скажи, а переселенки после свадьбы в статусе чем-то отличаются от чистокровных вилерианок?

— В статусе нет, но шанс родить девочку выше у чистокровной вилерианки.

Мейер посадил меня в седло, укутал ноги в полы плаща и устроился за моей спиной. Прислонилась к его груди уже почти привычно. И тяжёлая рука легла мне на живот успокаивающе.

— Значит, они более востребованы на брачном рынке?

— Да. Но они более капризны и избалованны, чем большинство переселенок. А ещё у них куча вечно лезущих не в своё дело братьев и дядей. И отец, который, как правило, считает, что его дочь могла бы сделать выбор лучше. Это из опыта моего старшего брата.

— То есть за переселенку некому вступиться, поэтому с ней проще?

— Как некому? А её клан и будущий муж?

— А кто может защитить её от клана и будущего мужа?

— Кто угодно. Если женщину кто-то обидит, она может подойти к любому мужчине — и её защитят. Накормят, пустят на ночлег, помогут. У нас нельзя бросать женщин в беде.

— И часто бывает такое, что муж обижает жену?

— Практически никогда. Какой в этом смысл? Сначала сражаться, ждать своей очереди на право ухаживать за переселенкой или добиваться внимания вилерианки, а потом бездарно потерять? И если докажут его вину, то больше женщин он не увидит. У нас с этим строго. Не ценишь одну — другую не получишь.

— А если вилерианка выберет его сама?

— Отговорят. Хотя, конечно, всякое бывает, но в основном так.

— А если у переселенки магических способностей нет?

— То это даже к лучшему, — пробасил Мейер.

— Потому что она точно отпор не сможет дать?

— Лисса, вилерианцу и опытный боевой таланнский маг отпор не может дать. Даже в полном военном облачении. У нас свои секреты и способности. А отсутствие дара лучше потому, что наша магия отличается от других. При наличии у девушки выдающихся способностей может произойти конфликт сил. Но у нас с тобой его не будет. Я вчера проверил. Мы прекрасно совместимы.

Вот тебе и массаж халявный. Даже в самом пустом из самых пустых есть двойное дно… Наверное, больше не дождусь массажа, раз проверка уже показала совместимость.

— Мейер, а ты сказал, что ты поместье строишь. Что, прямо настоящее поместье?

— А какое, игрушечное? — усмехнулся он. — Конечно, настоящее. На двенадцать спален. Но если станет тесно, то можно потом пристройку сделать. Я в проекте такую возможность заложил.

— Как может быть мало двенадцати спален? — удивилась я.

— Ну вот у меня семь братьев. Это уже восемь спален требуется. Плюс по одной для матери и отца. Плюс гостевые. В родительском поместье двадцать семь спален. Но я решил, что мне такой большой дом пока ни к чему.

Ужас какой. Нет, с одной стороны, если сам эти спальни мыть собрался, то пусть он хоть пятьдесят строит. А с другой — всё равно как-то это чересчур много.

— Неужели ты все эти спальни сам будешь убирать? — удивилась я.

— Нет, конечно. Големы на что? Простую работу они отлично выполняют. Полы вымоют так, что те будут сверкать. Пыль вытрут, посуду помоют, бельё постирают.

Вау…

— А как выглядят эти големы и за счёт чего работают?

— Разве ты никогда не видела големов? — изумился Мейер.

— Вилерианских — нет, — выкрутилась я.

— Так они от таланнских ничем особо и не отличаются.

Ясно.

Понятно.

Очевидно.

Знать бы ещё, что там с таланнскими големами. Можно пояснительную бригаду, пожалуйста?

— Если честно, я в големах совершенно не разбираюсь, — напустила я дуринки во взгляд. — И мне было бы очень интересно тебя послушать.

Мейер недоумённо начал:

— Големов чаще всего изготавливают из глины. Это самый пластичный материал, да и дешёвый. Обычно их делают человекоподобными, но зависит от назначения. Бывают же и боевые. Но тех металлическими делают. Домашние големы безобидны. Похожи на подростков.

— И глина с них не сыплется? — с любопытством спросила я.

— Э-э-э, нет, конечно. Их же оборачивают обычно тканью. Чтобы под воздействием магии она стала похожа на замшу.

— Очень интересно. И что умеют големы?

— Обычно они могут выполнять простые инструкции. Задачи, не требующие размышлений. Вот готовить не могут. А посуду потом мыть — запросто.

— И как долго они могут служить?

— Да хоть вечность. Нужно просто периодически подпитывать их магией.

Магические роботы! Класс!

— А расскажи про дирижабли, — загорелась я.

— Погоди, — напряжённо осмотрелся Майер. — Позже.

Мы как раз въезжали в довольно узкое ущелье между скалами, кое-где оно сужалось до ширины дороги. И если до этого наш отряд двигался по пять эльгов в ряд, то здесь пришлось перестраиваться. Мейер потерял интерес к разговору и привязал поводья к луке седла. В руках у него и других воинов появилось оружие. Переселенки испуганно переглядывались. Стало очень тихо, ни одного неосторожного слова, только тяжёлое дыхание людей и животных, облачками пара вырывающееся наружу.

Теперь отряд вели вилерианцы без пар, а всех женщин сбили в плотную кучу в центре.