Ловушка для лжепринцессы (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 33

— Например, то, что измена для меня неприемлема.

— А, это. С этим я согласен. Но вилерианцы никогда не изменяют жёнам. Нам это не нужно.

Ага, стирают, убирают, обеспечивают, хотят побыстрее жениться и при этом не изменяют! А ещё дарят каждой переселенке по цветику-семицветику и возят кататься на единорогах и летающих рыбах.

Но он говорил искренне и абсолютно серьёзно. Чем дольше я слушала Мейера, тем страшнее становилось. Должен быть подвох. Большой подвох. Да что там — гигантское подвохище!

— Хорошо. Я понимаю и уважаю твоё стремление взять на себя ответственность… прежде чем мы станем близки. Но, Мейер, пойми, я выросла в другой реальности, и для меня выйти замуж — это очень важный шаг. Гораздо более важный, чем с кем-то переспать.

Прозвучало не очень изящно, будто я тут со всеми подряд спать собралась.

— То есть ты не хочешь выходить замуж, пока не узнаешь меня лучше? — дипломатично подытожил Мейер.

— Да! — обрадовалась я.

— Ну ничего страшного, времени у нас полно. Я подожду, пока ты не узнаешь меня достаточно хорошо. А потом поженимся, — обнадёжил он.

Я в тему с женитьбой пока особо нырять не стремилась, но вслух говорить этого не стала, потому что нужно оставлять себе простор для манёвра. А вдруг я завтра проснусь и захочу ананас и замуж? Ананас мне вряд ли дадут, так хоть замуж схожу.

— Но мне сначала нужно узнать тебя с самых разных сторон. В том числе и с этой… — ласково провела ладонью от его груди до живота.

— До свадьбы нельзя, Лисса.

— А если чуть-чуть?

— Совсем нельзя.

— Никто же не узнает.

— Категорически нельзя, Лисса. Это запрещено, — терпеливо проговорил Мейер. — Я вижу, как тебе хочется, но нельзя. Мне жаль.

Вот теперь мне стало по-настоящему обидно. То есть это только мне хочется? Я почувствовала себя если не шлюхой, то точно какой-то озабоченной. Фыркнув, подхватила одеяло и вывалилась из палатки на свежий воздух. Жаль, что пологом сильно не хлопнешь на прощание.

Да как он посмел?! Динамщик!

Внезапно вспомнились все парни, которым отказала я. Ребята, простите! Закрыла глаза и мысленно пожелала на всё согласных партнёрш им всем, даже уродливому хромому Глебу с козлиной бородкой.

Ух, как же бесит этот контуженный ёж Мейер! Прибила бы!

И ладно бы он импотентом был или что-то подобное — так нет же. У самого штаны чуть не лопнули, а мне отказывает. Что за дела?

— Лисса, вернись, пожалуйста. Тебе нельзя на холоде стоять, — вилерианец ловко вылез наружу и перекрыл пути к отступлению, технично загородив собой почти всё пространство, кроме входа в палатку. — Ты можешь простудиться.

Сам при этом стоял полуголый — в одних штанах. Мороз нещадно кусал мои плечи, а мёрзлый лёд — босые стопы, вот только отступать и сдаваться было ещё неприятнее. Но Мейер выбора не оставил. Психанув, я вернулась в тепло. Закуталась в одеяло с головой и отвернулась к стенке. Обидно было до чёртиков.

— Лисса… — позвал Мейер, но я не откликнулась.

Пусть развивает телепатию, раз такой деловой!

Нет, с одной стороны, конечно, достойно уважения, что у человека есть принципы. Что он не теряет голову при виде обнажённой девицы, даже если эта девица я. Такой, возможно, действительно не станет изменять, будь у него под носом хоть трёхсисечная красотка-марсианка из старого кино. И это хорошо. Опять же, общество, в котором мужчина сам бежит навстречу ответственности и держит слово, не безнадёжно. А что на мужике надо сначала жениться, чтобы его хорошенько отсексить — это уже издержки. Наверное.

Что-то я совсем запуталась, да и с появлением Мейера мысли в голове только об одном. Так что правильно он всё понял, озабоченная и есть. Ну и что, что у меня больше чем полгода никого не было? У него вон всю жизнь никого не было, и ничего, не кидается на людей. Интересно, это по мне так стресс шарахнул или магия?

— Мейер, знаешь… — начала я, хотя сама ещё не решила, чем именно собралась закончить.

Что замуж за него не пойду? Или что приставать больше не буду? Или что пусть катится со своими вызывающими глубокое уважение принципами куда подальше?

— Тихо! — властно оборвал он и резко дёрнулся к выходу. — Сиди тут и ни за что не выходи!

Полуголый Мейер молниеносно исчез из палатки, а я осталась внутри хватать от возмущения воздух ртом. Это он сейчас что, от выяснений отношений сбежал?

Ну всё, Мейер!

Я принялась лихорадочно одеваться, но никак не могла найти второй сапог. Скандалить к кем-то в одном сапоге — это, конечно, эффектно и незабываемо, но только в том случае, если ты в этот момент вторым сапогом кого-то лупишь. Иначе же выглядеть будешь не особо авторитетно. Что Мейера можно лупить сапогом, я сильно сомневалась. Нет, сдачи он не даст, но сапог поймает и отберёт.

Снаружи раздались треск и звон. Какие-то странные звуки, архи и фырхи, сдавленные ругательства и глухие удары. Осторожно выглянула из палатки — а там шёл бой!

В первое мгновение я замерла в ступоре. Не верилось, что все эти махания мечами и магические вспышки — всерьёз. Перед входом в палатку схлестнулись Аннард и незнакомец, одетый в светло-зелёное. И ещё трое салатовых теснили одного из наших, синих. Если честно, всё это действо здорово напоминало слёт реконструкторов, я с трудом подавила истерический смешок. Но тут зелёный вдруг ударил магией. Аннарда отшвырнуло на землю, а сверху его догнал удар мечом. И удар летел в голову! Синий успел отпрянуть, и меч звякнул о доспех, а потом вгрызся в стык на плече, пропорол его и оставил кровавую рану. Смешок оцарапал мне горло и заставил поперхнуться.

Я высунулась сильнее и нашла глазами Мейера.

Он единственный сражался голым по пояс, без доспеха. И был уже ранен. Вдоль рёбер сочился кровью порез. На плече темнела ссадина. Но Мейер бился наравне с другими. На него навалились двое салатовых, а третий заходил со спины.

Я отчаянно заорала:

— Мейер, сзади!

Зелёный обернулся на мой крик, и тут же лишился руки. Я в диком шоке смотрела, как она отлетает в сторону и падает на землю, орошая снег алыми брызгами. Кто-то взвыл. Мейера ударили сзади, но он успел увернуться. Почти. Меч прошёл вскользь, чиркнул по белой коже кончиком, оставил алую полосу. Вилерианцы сбились в кучу, я едва разбирала, где свои, а где чужие.

Мелькали молнии и сверкали магические вспышки, мерцали щиты, звенел металл. Тёмные тучи сгустились над поляной. Вечерние сумерки душили. На снегу метались тёмные силуэты. Рычали воины, недовольно трубили эльги. Кричали потревоженные птицы. Я почти ничего не различала, видела только, что чужаки теснят наших со страшной силой. Врагов было больше, зелёные наступали, прижимали синих к деревьям, и наши защитники уже начали падать на снег один за другим.

Меня охватил ужас.

А потом мощно ударило лимонно-жёлтой вспышкой. Магия взорвалась в воздухе и разметала хлопья жидкого света по поляне. Эти сгустки налипли на воинов, и те истошно заорали. На палатку тоже попали искры заклинания, и хоть я отпрянула, но не успела отскочить. Маленькая капля упала на босую ногу, ожгла короткой вспышкой боли и тут же потухла. Кожа в этом месте онемела. Я споткнулась о саквояж и с размаху бухнулась на зад, больно прикусив язык.

— Ай! — обиженно воскликнула я.

Во рту мгновенно стало солоно от крови. Язык защипало. Эх, сильно прикусила…

От магической вспышки я почти ослепла, зажмурилась, прижала к векам пальцы, но перед глазами всё равно плыли гадкие бело-жёлтые пятна. В ушах зазвенело от криков раненых. Я снова распахнула глаза, подождала, когда зрение вернётся, и выглянула наружу. Фигуры Мейера на поляне уже не было.

Вокруг вообще никого больше не было. Я не сразу сообразила, что все воины лежат вповалку на снегу.

Что это было? Я нашарила второй сапог, который оказался под саквояжем, засунула в него немеющую босую правую ногу с красным пятном на подъёме и вылезла из палатки. Где Мейер? Что это за лимонно-кукурузная дрянь в нас прилетела?