Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 49

Затем зацепил за шею следующего и отправил мордой ровно в чугунную крышку канализационного люка. Потом подоспел третий.

Ножик всё-таки меня достал, скользнул вдоль рёбер откуда-то сбоку, больно, но пока терпимо. Рукоять трости в ответ как-то чуть ли не сама раскрылась, стилет мелькнул в воздухе, попав куда-то в ключицу нападавшему.

Сосед Ли тем временем вспомнил навыки игры в твистер, навалился на одного из парней, скрючился в странной позе, заломив тому руки и пытался не то откусить ухо, не то задушить.

— Чао, давай! — заорал кто-то из раненых.

Молодой паренёк, выглядевший наиболее испуганным и до того державшийся в стороне, наконец-то решил вступить в бой. Он закатал рукава — в ладони и в запястье правой руки зажглись два циановых шаоданя.

Значит, одного они всё-таки привели. Драться он, похоже, совсем не умел. Или почти не умел. Но неумелый, кривой удар мигом отправил Боролдайсуялби по длинной кривой на четыре метра назад, в сторону входа в лапшевню.

— Довольно! — послышался звонкий голосок.

Я увлечённо наматывал морду одного из попавшихся под руку белорубашечников на кулак и даже как-то огрочился появлению «кавалерии из-за холмов». Вернее, из-за кустов.

Серебристая Поросль явилась не одна. Вместе с ней, держась под руку, показались Огненная Гортань и Напряжённая Тетива собственной персоной.

Очень странненькая компания. Огненная Гортань всё ещё была в леопардовом костюме вокзальной проститутки-бомжихи, правда, слегка постиранном, а на шее виднелась шкурка какого-то неведомого зверя. Её темнокожий младший муж, напротив, был одет в костюм-тройку, с иголочки — разве что старые шлёпанцы и дырявые носки на ногах намекали на то, что дело нечисто. На бывшей балерине был всё тот же домашний халатик, позаимствованный у Бабули Хо — она демонстративно перевязала пояс, позволив всем присутствующим на миг убедиться, что под халатом ничегошеньки не надето.

— Это ж Кристофер! Кристофер Мзунгу! — сказал кто-то из мужиков постарше. — Он из этой… комиссии мэрской по строительству стены.

— Меня зовут Напряжённая Тетива, — младший муж оскалился белоснежной улыбкой.

Сражение прекратилось.

— Дандан! Это ты! Ты живая! Что с тобой⁈

Гао Фу-Шуай бросился к ней, но она демонстративно обошла его стороной и сделала странный жест ручкой, которым обычно гиды указывают на античные развалины:

— Здесь соплеменники могут лицезреть традиционное поле брани местного народца. Именно так люди сражаются друг с другом, пускают кровь и поедают своих соперников!

Она сделала несколько шагов в мою сторону.

— А здесь мои родственники могут лицезреть моего кандидата в младшие мужья, также называемого женихом, Великолепный Чан, вы его уже видели несколько недель назад.

— Видели недавно несколько недель на-а-за-ад, — повторила зачарованным голосом Огненная Гортань.

— Сейчас мы совершим соитие губами.

Парни, кажется, уже понимали, что происходит что-то странное. Но Серебристая Поросль, то ли понимая, что происходит, то ли просто в порыве своих огненных чувств подошла ко мне, расправила халат, а затем в позе эдакой хищной лягушки запрыгнула на меня, обвив ногами за пояс, руками за шею и смачно, сочно так поцеловала. Всё правильно, в общем, сделала, разве что глаза держала широко открытым, а полагается зажмуривать. По её представлению, видимо, именно так презентуют своего жениха пришедшей в гости родне.

— Да ты… ты… ты больная совсем! Ты совсем сдурела, что ли⁈ — чуть ли не визжал Гао Фу-Шуай.

— Да они все больные! Валим отсюда! — сказал кто-то, побежав к припаркованному в дальнем конце переулка фургону.

Серебристая Поросль же спрыгнула с меня и закончила экскурсию словами:

— А здесь мои родственники могут лицезреть Гао Фу-Шуай, человека, из-за которого мой сапог стал моим сапогом. Именно его ненавистный батюшка сказал Дандан о том, что она толста, и именно потому она стала себя истязать. Спасибо тебе, Гао Фу-Шуай…

И в этот миг её глаза загорелись красным. Потом она открыла рот и исторгла пламя — в этот раз куда лучше, чем тогда, в сражении с бабулей Хо. Струя огня пролетела метр с лишним и подожгла белоснежную рубаху Гао Фу-Шуай, такого высокого, такого богатого и такого красивого.

Он побежал, заорал, забултыхался, скидывая горящие обрывки одежду на бегу. Серебристая Поросль же подхватила меня за руку, аналогично тому, как держали её мать, и скомандовала:

— А теперь мы пойдём пить чай.

Бабуля Хо и Дзянь наблюдали за всем действом с порога — тут же засуетились, заварили два чайника да хун пао высшей категории, принесли лапши.

Чай был ароматный, лапша нажористая настолько, что у меня даже царапина оставленная ножом сама затянулась. Ничего себе бабуля рассторалась! И, главное, разную наготовила — мне «золотую», а яогаям простую. Дзянь между делом всё же дополнительно подкралась и замазала меня репарирующим биогелем — молча, а сам хитрая, опять что-то задумала, что ли?

В целом чаепитие вышло достаточно забавным и вполне себе милым. И даже возвращение Сян и её знакомство с «невестой» и её родственниками получилось каким-то простым и спокойным.

— Значит, это ты — Серебристая Поросль? Невеста вот этого вот.

— Я! — балерина вздёрнула носик.

— Сян, — протянула руку, поджала губы, крепко пожала хрупкую ладонь.

А в глазах была, скорее, усмешка, чем ревность и разочарование. Затем Натянутая Тетива, сидящий рядом, галантно поцеловал у Сян ладонь. Ух, хмырь! Нет уж, я этого интуриста в свой цветник не пущу.

— Присаживайся, чай вкусный, — предложил я — ну, чтобы максимально усугубить и так уже странную ситуацию.

— Нет, я недавно пила…

Сян пошла наверх. Странная какая-то. Я, конечно, на всякий случай бросил всё и пошёл за ней.

— Ну и как сходила? Что Янсен сказал?

— А не было Янсена! Как чувствовал! Он сначала слинял диски менять в серверах у вокзала, потом на какую-то встречу с инвесторами, а потом к отцу поехал. Ну, меня мамаша его чайком напоила. Про прошлое вспомнили, про батю его, мда. В целом, она неплохой человек. Я как-то даже подуспокоилась.

— Ты и про яогаев спросила? — догадался я.

Сян вздохнула.

— Спросила. Ну, так, обтекаемо, про тебя конкретно не говорила. Ответила, что дело важно. Что дипломатия. Что они, скорее всего, через год свалят отсюда, а мужчина человеческий им бывает нужен для дипломатического ритуала. В общем, похоже, что брак — фиктивный.

— Для ритуала, значит? Осталось донести это невесте, — хмуро сказал я. — Потому что для неё-то всё — по-настоящему.

— Какая-то она совсем мелкая. Не, мне её, конечно, всё ещё прибить хочется, но там одна кожа да кости. Как ребёнка обидеть. Пущай живёт. Только ты с ней не это…

— Не буду! — пообещал я.

Ох, надеюсь, сдержу обещание. А то как-то совсем всё запутанно.

Хорошо хоть Сян не сильно обиделась. У порога её комнаты мы остановилась. Я подошёл ближе, дотронулся до локтя. Мне хотелось закрепить наши чудом не развалившиеся отношения вторым поцелуем.

— Нет, — она дотронулась пальцем до моего рта. — Потом… У нас ещё с Дзянь тут уговор. Так что… потом.

Коротко улыбнулась, даже лукаво как-то, у Дзянь научилась, что ли? И скрылась за дверью.

Оттуда тут же зазвучала какая-то громкая слезливая попса, заставка мелодрамного сериала. Вот же блин.

Ну, а Дзянь, конечно, была тут как тут. И тоже в халатике домашнем…

— Ты что, и с Сян сегодня целовался⁈ — громким театральным шёпотом спросила она.

— Ну…

— Это же нарушает твои обязательства перед принцессой огненных демонов!

— Обязательства ещё не наступили. Ну и… брак всё равно будет фиктивным, — неуклюже отмазался я.

— Фиктивным? Хм… Ну тогда — это нарушает наш с Сян договор!

В её глазах сверкнул огонёк азарта. Учитывая её благоговейный трепет перед яогаями — готов представить, как у неё зашкаливал адреналин из-за нарушения всевозможных запретов.

— И что дальше?

— А со мной никто сегодня не целовался! — заканючила она. — Я хочу также запрыгнуть! Как же… как же это делается!