Сначала было слово… (СИ) - Леккор Михаил - Страница 42

— Что б я тебя больше не видел, — крикнул Володя исчезающей за забором спине. — Убью!

Он проследил за тем, как неудачливый насильник скрывается, пока его победитель не изменил свое решение. Лучше бы, конечно, убить. А как не захотелось бы ему взглянуть на вокзал? Девушку изнасиловали бы. И хорошо, если после этого отпустили. Сволочи! Отсидятся и вновь за свое возьмутся. Игривое настроение, пришедшее после такой легкой победы, исчезло. Хорошо, что он не барышня, а то ходи, оглядывайся через шаг.

Володя пошел обратно. Надо помочь девушке одеться и проводить домой.

Неудавшаяся жертва насилия, пока он развлекался с двумя уродами, успела натянуть джинсы, и теперь безуспешно вытягивала тряпку изо рта.

— Давай помогу, — предложил Володя.

Он медленно, но настойчиво потянул на себя тряпку. Вслед за тряпкой потянулась голова. Володя, не долго думая, упер ей в лоб левую руку.

Девушка возмущенно замычала. Он не обратил на протест внимания. Тряпка не выдержала его усилий и прекратила сопротивление.

— Вот и нормалек, — порадовался Володя небольшому успеху, когда тряпка оказалась в его руках. Он посмотрел на девушку и удивленно воскликнул:

— Так это ты, Валя?

Перед ним сидела на траве Валечка Малинина, учившаяся курсом младше на его факультете. Надо же, как она замаскировалась кляпом. Он совсем ее не узнал.

Такое открытие вновь привело его в хорошее расположение духа. Он засмеялся и присел перед ней на корточки.

Валя исподлобья посмотрела на веселящегося студента и коротко, без размаха, засадила ему хорошую пощечину.

Володя от неожиданного удара так и сел на землю.

— Ты чего? — Удивился он, ощупывая рукой пострадавшее место. Синяк будет, пожалуй. Ишь, как съездила.

— Нашел над чем смеяться! — С обидой сказала Валя, робко улыбнулась и… разревелась.

Володя поднялся на ноги и сел рядом с ней. Он не был психологом, но понимал, что барышне желательно выплакаться. Нервный стресс выйдет через слезы и все будет замечательно.

Он грубовато обнял ее за плечи. Валя покорно положила голову ему на грудь, продолжая плакать. Володя ничего не говорил — зачем излишние слова утешения? — лишь поглаживал свободной рукой по волосам.

Просидели они так достаточно долго — по прикидкам Володи, не меньше получаса. Наконец, Валя оттолкнула его руку и поднялась, все еще продолжая плакать.

— Пойдем отсюда, — она опасливо оглянулась. — Вдруг они вернутся обратно.

Володя хохотнул.

— Они еще не сошли с ума. А если у них поехала крыша, не страшно, я им мозги вправлю. — Он почти любовно погладил секиру.

От тона, каким были произнесены слова, Валя содрогнулась.

— Ты и в правду бы их убил?

— Так ведь не убил же, отпустил. — Володя не хотел говорить на эту тему. — И вообще, пошли в общагу. Мне здесь торчать больше не хочется.

Появление Димы, торопливо идущего к ним со стороны здания милиции, заставило Валю, не пришедшую в себя полностью и поэтому не спешащую подняться на ноги, подчиниться требованию Володи.

— Вы чего расселись, — с ходу принял ругаться Дима. — Местечко для влюбленных нашли?

— Ты чего лаешься, — удивился Володя. — С бешеной собакой встретился?

— Мы тебя потеряли. — Уже спокойнее пояснил Дима. — Ушел к ментам и пропал. Мы с Мишкой час подождали, и я решил отправиться на поиски. А когда мне сказали в ментовке, что давно ушел, я запаниковал. В городе такая суматоха. Ни за что без головы останешься.

— Нашел за кого беспокоиться, — назидательно сказал Володя. — Кто меня сумеет завалить. Колись лучше, как там в институте.

— Ничего там не творится, — отмахнулся Дима. — Пусто, почти никого нет. Даже вахтер куда-то смылся. Ректор на месте. Я для охраны двух дружинников оставил. Вдруг кто забредет. Нормально. Ты на вокзале был?

Друга тоже интересовало, как закончилась эвакуация, так бестолково организованная властями.

— Посмотрим? — Понимающе кивнул Володя.

— Ты, Валька, иди домой, — решил Дима, — а мы походим, воздухом подышим.

— Ой, проводите меня, пожалуйста! — Взмолилась Валя, которой совсем не улыбалось идти одной по городу. До общаги всего пять минут пути. Но каких минут! Когда она покидала ее, не обратила внимания на предостережение об опасности, а теперь боялась и собственной тени.

Володя, глянув на все еще подрагивающую от пережитого девушку, смилостивился:

— Пойдем, Дим, проводим. А то случится инфаркт от страха, всю оставшуюся жизнь будем себя укорять.

Дима хмыкнул, но расспрашивать про их непонятное для него свидание при девчонке не стал. Разумеется, как только они останутся одни, Володе придется все выложить. Он хорошо знал своего друга, который любил быть в курсе всех событий общаги.

Около входа в общежитие Володя церемонно поклонился.

— Проходите, сударыня.

Валя едва заметно улыбнулась и впорхнула в дверь.

— Давай, сочиняй, что у вас случилось, — потребовал Дима, глядя, как она аккуратно прикрывает за собой дверь.

— Да ничего такого, — заскромничал Володя

— Слушай, не ври, да, дарагой. Морду с какой стати она тебе почистила? Приставал с требованием интимных отношений?

— Ни за что, — честно ответил Володя, — какой там интим.

Дима с иронией посмотрел на него.

— За просто так не бьют.

Понимая, что от него не отвяжешься, он все равно выдавит из него историю его приключения, Володя коротко рассказал о случившемся.

— Зря ты не убил их, — помолчав, сказал Дима. — Эту падаль надо безжалостно вырезать.

— Рука не поднялась, — вздохнул Володя. — Смотри, пусто.

Пока он рассказывал, они успели прийти на вокзал. Удивленный возглас Володи относился к безлюдной вокзальной площади. Даже помятых и раздавленных в давке не было. Только обрывки бумаги, пакетов, бутылки и объедки — извечные следы пребывания человека — говорили о том, что совсем не давно площадь была забита людьми.

— Сбежали, — Дима пнул пустую банку из под пива. Особого сожаления в его голосе не прозвучало. — Воздух чище будет.

— Тебе не жалко их?

Дима сплюнул.

— Пусть лучше паникеры и трусы сами уйдут, чем будут здесь на наших шеях висеть. Чем ты их кормить будешь и как защищать?

— Это забота Безматерных. Лишь бы они нормально добрались до безопасного места.

— Доберутся. — Оптимизма Димы, однако, поубавилось. Орки могли изрядно проредить ряды беглецов. И хулиганье всякое.

— Легок на помине, — удивился Володя, глядя на приближающуюся к ним знакомую фигуру. — Товарищ замначальника собственной персоной. Он-то что тут делает. Давно должен быть у ректора.

— Вы какого… — Безматерных хотел выругаться, но зачем-то остановился. То ли студентов застеснялся, то ли зарок дал не материться. — Идите обратно. Оставили своих дружинников без начальства.

Дима смущенно потупился. Он как-то забыл, что уже не свободный человек, а ответственное лицо.

— Марш домой! — Скомандовал Безматерных. — Наведите порядок в общежитиях и в институте.

— Это не к нам, — осмелился возразить Володя.

— С ректором и вашим куратором я поговорю, — пригвоздил его взглядом к земле подполковник. — Как без этого. Но ректор в руки топор не возьмет — возраст не тот. От вас, ребята, очень многое зависит — будет ли у вас действительно дружина или отряд октябрят, который сам надо защищать. Ясно?

— Так точно! — Не сговариваясь дружно рявкнули студенты.

— Вольно, — Безматерных хмыкнул. — Поерничайте мне еще.

— А люди все ушли с площади? — Рискнул спросить Володя.

— Все, — замначальника не стал строить из себя шишку и говорить, что это не их забота. — Как я их остановлю, если такая агитация была проведена? Отправил следом взвод омоновцев. Больше у меня нету. Но что могут сделать три десятка тысяч на десять? Хоть бы добрались. — Безматерных махнул рукой. — Все ребятки, топайте домой. Хватит мне зубы заговаривать.

В общежитие студенты вернулись подавленными и немного растерянными. Но, как оказалось, они были еще не в самом худшем состоянии. Многие, особенно девчонки, откровенно паниковали. Впрочем, среди парней крепких сердцем и душой нашлось тоже маловато. Что самое плохое, число бежавших из города студентов оказалось невелико. В общаге осталось не меньше половины жильцов. Большинство об оставлении города узнали только днем, к тому времени, когда Дима с Володей возвращались с вокзала. Сказалось и отсутствие информации — в общаге был только один телевизор, а о такой роскоши как радио в комнате забыли и думать, — и нерасторопность мэрии. Ее работники, срочно эвакуируясь, сообщили об уходе из города далеко не на все предприятия и учреждения, понадеявшись на телевизионное сообщение. Ругать и наказывать за почти саботаж было некого. Мэрия опустела.