Мой мышонок лорд преисподней (СИ) - Злобин Михаил - Страница 18

— Полагаю, Виктор, вы уже догадались о причине вашего вызова?

— Ага, есть пара предположений, — напряженно буркнул парень.

— Ты еще поогрызайся тут! — рявкнул отец Стаса.

— Валерий Евгеньевич, не вмешивайтесь! — тоже прикрикнула женщина, а потом уже куда более спокойно обратилась к подростку. — Пострадавшую сторону я имела удовольствие выслушать. Теперь, Виктор, настала ваша очередь изложить свою версию событий. Можете приступать.

— Да тут и рассказывать нечего…

Рыжеволосый юноша в несколько предложений пересказал все подробности, предшествующие потасовке. Включая попытку унизить его в галерее, предпринятую Кубовским с приятелями. Ну и саму драку, конечно же.

— Нет, ну вы посмотрите, каков наглец! — вновь заголосил папаша Станислава. — Как брешет-то! Ты знаешь, щенок, что за клевету можно с шестнадцати лет к ответственности привлечь⁈ Чуешь, чем это для тебя пахнет⁈

— Валерий Евгеньевич, я прошу вас, дайте мне выслушать ученика, — устало закатила глаза педагог. — Вы уже высказались, и вам никто не мешал.

— А вы мне, Инга Германовна, рот не затыкайте! Вы посмотрите на моего сына! У него же на лице места живого нет! А этот маргинал рыжий тут небылицы сочиняет! Жертву из себя строит! Однако швы на бровь, почему-то, накладывали Стасу! Вы в заключении экспертизы посмотрите, там все описано!

— Если вы не собираетесь меня слушать, то, пожалуйста, покиньте помещение, –окаменело лицо директрисы.

— Чего⁈ На каком основании⁈ — встал в позу Кубовский-старший.

— На том, что это мой личный кабинет, а не площадка для дебатов. И вы данному ученику никем не приходитесь. У вас вообще нет права с ним разговаривать. Особенно в подобном тоне.

— Я буду с этим малолетним уголовником говорить так, как посчитаю нужным! Понятно вам⁈ — не уступил мужчина.

— Тогда я вынуждена вызвать охрану…

И только эта угроза уже подействовала на Валерия Евгеньевича. Что-то нечленораздельно прорычав, он гневно вскочил с офисного стула и порывисто двинул к выходу. Его сынишка быстренько последовал примеру папани, избегая при этом смотреть в сторону Виктора. Но Василевский в душе прямо-таки сгорал от злости. Поэтому отпускать одноклассника так просто не захотел.

— Эй, Стас, — позвал он, — а что с тобой стряслось? Совсем недавно ты такой смелый был. Хотел заставить ботинки вылизывать. Кости мне обещал переломать. Оскорблял. Куда же сейчас испарилась твоя удаль? Неужели ты настолько труслив, что даже своему папе побоялся рассказать правду? Ты ведь прекрасно осознаёшь — ты получил за дело. Ну вот попробуй, глядя мне в глаза, заявить, что я наврал. Сможешь? Хватит совести на такое?

Станислав притормозил и исподлобья посмотрел на Виктора. Он уже набрал воздуха для ответа, но его резко перебил отец:

— А ты пасть свою не разевай, щегол! — грубо выкрикнул он. — Будешь тут еще к совести взывать! Лучше готовься к проживанию в колонии! Потому что я это так не оставлю! Простое исключение из школы меня не устроит! Вы тоже, Инга Германова, мотайте на ус. Если не хотите говорить со мной, придется общаться с полицией и моими юристами!

Мужчина утянул за собой сыночка и захлопнул дверь. А рыжеволосый подросток после его слов остался стоять как оплёванный. Ну теперь понятно, от кого Кубовский-младший унаследовал дерьмовый характер…

— Ох, до чего же проблемная семья… — покачала головой директриса, устало потирая лицо. — Да уж, Виктор, не позавидуешь вам…

— Мне⁈ — возмутился Василевский. — Я еще и виноватым остался⁈

— Ну вы на потерпевшего не очень похожи…

— Мне что, по-вашему, следовало дать себя избить, чтоб стать потерпевшим⁈

— По-моему, Виктор, вам следовало сразу же обо всём сообщить администрации гимназии, а не устраивать дуэли в лучших традициях восемнадцатого века! — отчитала ученика педагог.

— Ага, и тогда бы надо мной все одноклассники глумились…

— Как бы там ни было, не вижу смысла обсуждать то, чего не случилось, — пресекла этот разговор женщина. — Сухие факты таковы, что Станислав Кубовский пострадал. У него диагностированы множественные гематомы, пятисантиметровое рассечение, сколы зубной эмали и черепно-мозговая травма легкой степени. А на вас ни единой царапины…

— И что теперь будет? — насупился Виктор. — К чему вы меня подводите?

— Послушайте, Василевский, не надо на меня злиться. Я еще только разбираюсь во всей этой ситуации, и вполне допускаю, что всё могло произойти именно так, как вы поведали. Буду откровенной, Станислав Кубовский уже не первый раз становится фигурантом подобных происшествий. Но до настоящего момента всегда находился на вашем месте. Однако сейчас исключение светит именно вам.

— Интересно получается. Пока этот амбал поколачивал всех вокруг, это вас не волновало. А стоило только дать ему отпор, так сразу стращаете меня тем, что выгоните из школы… — рассердился мальчишка.

— Я просто честно озвучиваю вам перспективы, — предельно спокойно ответила педагог. — Кубовский, по крайней мере, таких серьезных побоев никому не наносил. Поэтому отец и свора юристов помогали ему выходить сухим из воды. Я сожалею, Виктор, но на следующую встречу мне придется пригласить ваших родителей.

Внутри у подростка всё рухнуло. Нет-нет, он же обещал маме! Да и не он спровоцировал эту глупую драку… Почему же все так несправедливо?

— Скажите, Инга Германовна, а если я найду кого-нибудь в классе, кто подтвердит мою версию? — спросил юноша, цепляясь за последнюю соломинку.

— Если у вас получится, — особо выделила директор голосом первое слово, — то это станет огромным преимуществом для вас. В принципе, вам поможет любое доказательство. Не только свидетели.

Женщина больше ничего не добавила. Но каким-то неведомым образом парень осознал, что она убеждена — ни черта у него не выйдет. Инга Германовна целиком и полностью разделяет мнение, которым с Василевским поделился Павел Белов.

— Ладно… спасибо. Я могу идти?

— Да, возвращайтесь на урок. Я предупрежу Салмана Ибрагимовича, чтобы он не ставил вам пропуск.

— Угу…

Юноша уже дошел до двери и взялся за ручку. Но тут вдруг проснулся демон:

— Эй, дитя, не хотел вмешиваться в этот замечательный разговор. Ведь он был достаточно эмоциональный и подарил мне изрядное количество энергии. Особенно порадовал тот крикливый смертный. Настоящий кладезь…

— Отстань, Адастар, не до тебя сейчас… — понуро откликнулся школьник.

— А, ну коли тебе не интересна твоя кулачная схватка, запечатлённая кем-то на магическую скрижаль, то я могу не отвлекаться от чтения…

— Что-о⁈ Ты про видео⁈ Откуда оно у тебя⁈ — мысленно вскричал Витёк.

— Кто-то прислал его в этих ваших социальных сетях. Я еще плохо изучил их, поэтому не отвечу точнее. Посмотри сам.

— Погоди… ты что, лазал по моим аккаунтам? — опешил юноша.

— Ну если под сим унизительным словом ты подразумеваешь дотошное и подробнейшее изучение посланий, которыми ты обмениваешься с другими смертными через свою зачарованную скрижаль, то да. Именно это я и делал. С первого же дня.

— Адастар, но ведь так нельзя!

— Почему? И как я должен изучать обычаи людей⁈

— Да потому что это чужая личная жизнь! Слышал что-нибудь о тайне переписки⁈

— Нет. Но звучит как очередная блажь, выдуманная глупыми человеками.

— Ох, ты неисправим! Отдай телефон!

Юноша, не успев выйти из кабинета, скинул с плеча рюкзак и принялся в нем рыться.

— Что-то случилось, Виктор? — озадачилась поведением ученика женщина.

— Да. То есть нет. В общем, подождите! — сбивчиво протараторил юнец.

Подойдя к столу директрисы, мальчишка открыл пришедшее письмо и первому же кадру понял, что это именно то доказательство, которое его спасет. Тут было не только прекрасно видно, что сам Василевский просто стоит, пока на него с оскорблениями и угрозами надвигается Станислав. Но и запечатлено, кто из них первым попытался ударить оппонента.