Одержимая (СИ) - Вертинская Стася - Страница 46

— Не из Бездны я, — начала я осторожно. — Попала сюда из другого мира. Но я…

Велизар не стал меня дослушивать. Вокруг его пальцев загорелись искры, которые разрастались и кажется, стали напоминать крошечные язычки пламени. Казалось, воздух в комнате чуть трещал от его магии. И даже его глаза чуть светились. Но бояться мне было некогда.

— Стой! — я отскочила назад и выставила перед собой руки, будто это могло меня спасти. — Я же не нечисть какая, поедать людей не собираюсь! Я вообще не знаю, как тут оказалась.

Кажется, Велизар взял себя в руки. По крайней мере искры вокруг его ладоней погасли. Сможем договориться?

— Скажи о мире своём.

— В мире, где я жила, о магии вашей и о Бездне никогда не слышали. А еще все живут по правилам гуманизма, — на всякий случай уточнила я. — Никто никого не ест и не сжигает. Зато вещей полезных много. Вот я и захотела, поделиться тем, о чем могу вспомнить. А как в другие миры попадать, никто не знает. Уснула там, проснулась здесь. И вернуться не могу.

— Значит, обманула меня. Придумала колдуна, заставила искать его в Березняках и в Белодворье.

— Не правда. Про колдуна я ничего не говорила — ты сам придумал.

— А о купце кто рассказывал?

— Так может купец из моего мира? — ну подумаешь, школьного учителя купцом назвала. С кем такого не бывает?

— Просил я тебя рассказать о беде своей. А ты молчала, купцом и проклятием прикрывалась.

— А ты бы не сжег меня, если бы я сразу сказала? Сам же пугал, что с одержимыми бывает.

— Думаешь, стал бы я невиновного за просто так сжигать?

Ну вообще-то сначала я так и предполагала. Да я и сейчас боялась, что он передумает и просто избавится и от меня, и от сопутствующих проблем.

— Ведьмаки-охотники не просто на нечисть охотятся, — продолжил Велизар, не дождавшись ответа. — Учил меня дядька Всеслав отличать добро от зла. Не бить нечисть, ежели вреда в ней нет. Помогать людям, в какой бы беде они не оказались. Найти истину, и тогда решение принимать. А ты что? Дураком меня выставила.

— Извини, я не хотела, — первой пошла на примирение. Ругаться с Велизаром из-за такого глупого недоразумения, как моё попаданство, мне не хотелось. И вообще это не в моих интересах. — Мне просто страшно было.

— Станут в городище теперь говорить, что колдунья, с Бездной силу связавшая, в моём доме живет.

— Так и бес живет. И никто слова не скажет, — вставила в свое оправдание.

— Бес, как свой срок отслужит, городище покинет. А ты что? Так и будешь вовеки прислужкой мне? Что станешь делать, как свободу тебе дам, да ты за ворота двора моего выйдешь? В Березняках тебя не примут. Теперь и в Белодворье бояться начнут. Как бы не забили за связь с Бездной. Рассказала бы о своей беде, знал бы, как защитить тебя.

Сказав это Велизар развернулся и вышел из избы. Кажется, сжигать меня не собираются. Это хорошо. Но слова Велизара были тревожными. Вот, например, Тихослав и Анчутку боится. Что станет, когда пущенный женихом Бажены слух до кузнеца дойдет? Плакали мои изобретения.

Прав Велизар, если люди станут бояться, то в каждом незнакомом местным слове, в каждой диковинке след Бездны будет мерещиться. Но разве недостаточно того, чтобы Велизар просто сказал бы о моей непричастности? Он хоть и злится, а вроде от меня не отказывается, защиту обещает.

— И всё-таки зря те Велизару не доверилась, — сказал Анчутка, глядя со мной в окно на то, как Велизар уходит со двора. — Я ж говорил, он мужик хороший. Да и нравишься ты ему. Вот и злится, что не сказала о беде своей.

Домовой кивнул, впервые соглашаясь со словами беса. Вины за собой я не чувствовала, но почему-то было грустно, что доставила Велизару проблем.

— А ты чего сам не боишься, что я могу быть колдуньей? — спросила у Анчутки, отвлекаясь от тревожных мыслей.

— Я-то сразу понял, что ты не из наших, но и с Бездной не связана.

— И ничего Велизару не сказал?

— Отчего же, сказал. Да я ж бес маленький, откуда мне о мирах других ведать? И Велизар хоть ведьмак с детства обученный, да об этом знать не мог. Не бывало прежде, чтоб людские души в чужие тела попадали. Но прав он: коли сразу поведала бы ему о том, кто ты да откуда, не стал бы он попусту в поисках колдуна бегать.

— Тоже думаешь, что это Бажена мой дух в своё тело при помощи Бездны призвала?

— Не думаю, — ответил Анчутка и отвернулся от окна. — Я бы понял, даже если б ты от ведьмака силу Бездны скрыть смогла. Мы, духи да нечисть, о большем, чем люди, увидеть можем, — домовой снова кивнул, соглашаясь с Анчуткой.

— И что мне теперь делать? — спросила у беса.

— Как что? — он хитро улыбнулся. — Сама ж говорила, что сытый ведьмак — добрый ведьмак. Уже растопила сердце его твоя забота о нём. Вот и продолжай. А я тебе в том помогу.

Как обычно к вечеру мы были готовы ко встрече Велизара, хоть времени на это у нас почти не оставалось. Конечно, говорить о чем-нибудь он не пожелал. Был задумчив, но и я не лезла с разговорами, давая время остынуть и смириться с моим происхождением.

На утро, как и обычно, занималась вверенными мне делами: кормила кур, прибиралась, мыла посуду. Даже в мыслях не пыталась повернуть здесь всё по-своему. Конечно, на торжки больше не просилась, хотя они будут идти еще два дня. Велизар тоже без дела не сидел. Вымещал злость на ничем неповинных дровах или что-то чинил. Посмотрела на него, пытаясь оценить, настал ли тот момент, когда я могу заговорить с ним, или мне подождать еще? До дозора ему еще два дня, время на примирение есть.

С этой мыслью ушла на огород к моей разросшейся зелени. Уход за мини-огородиком удалось включить в список обязательных дел, и я не тратила на него теперь свободное время. Некоторые из пряных трав уже разрослись, скоро придется их выдирать и засаживать грядку новой зеленью.

Вспомнила о совете Велизара удобрить землю и о его помощи. И о том, как он мне швабру сделал, и о прогулке к реке. Это тогда, когда он на печи моей спал, увидел припрятанный под подушкой лист с записями? Подумала и о празднике Купалы. До сих пор сердце трепетало, когда вспоминала о его словах про прыжок через костер. И не от страха, что пятки обожгу, а от волнения: и правда бы согласился, если б позвала?

От собственных воспоминаний растрогалась так, что захотелось идти мириться с ним прямо сейчас. И пока не простит, не отстану. Вцеплюсь обеими руками, и пусть как хочет понимает: или как назойливость, или как объятия.

Встала и решительно пошла с огорода. У ворот стоял запряженный в дорогу Бурушка. Странно, на дозор Велизару рано. Или куда он собрался?

Велизар был в избе. Он надел свою байкерскую куртку, собрал защитные амулеты и взял меч. Ну точно не на прогулку решил сходить.

— Куда ты? — подошла к нему и спросила. Он замер и посмотрел на меня. Думала, промолчит, но он ответил:

— Беда в землях, Дрогомиру вверенных. Помощь моя нужна, — и снова занялся сборами.

Анчутка уже собрал ему еды в дорогу и протянул мне узелок, чтобы я сама вручила.

Велизар не сразу принял узелок. Снова посмотрел на меня, и лишь потом протянул руку. Я вышла на порог проводить его. Хоть помириться мы толком не успели, я собиралась, как и раньше, посмотреть ему вслед и махнуть рукой на прощание. Велизар вывел коня за ворота, заскочил в седло и отправился в путь.

В этот раз он на меня не оглянулся.

Не часто удавалось Велизару попасть на праздник Купалы. В прошлом году нарочно с дозора вернулся позже, чтобы боярская дочка Ясиня навязываться не стала. А в детстве этот праздник любил. Дядька Всеслав играть с другими мальчишками не запрещал. Но старался тогда Велизар во всём подражать ему, и чем старше становился, тем чаще от игр отказывался.

Сейчас же не до веселья ему. На сердце было тревожно. Не хотелось ему, чтобы в Бажене зло Бездны объявилось. Проверил он Бажену перед выходом, не появилось в ней колдовства злого. Сама она доверчиво позволила прикоснуться к себе. И чего тогда тётка Агафья говорит, будто запугал ведьмак девицу? Не казалась она испуганной, радовалась предстоящему празднику. Как и положено, надела любимое платье да сплела венок.