Другая единственная - Колесникова Наташа - Страница 1

Может ли молодая красивая женщина, влюбленная в симпатичного мужчину, который чуть старше ее, выйти замуж за пожилого бизнесмена только для того, чтобы остаться рядом с любимым? Оказывается, может…

Лена Булыгина откинула ногами одеяло, сбросила шелковую ночнушку и в чем мама родила побежала в тренажерную комнату. Все равно в доме никого из посторонних нет, а муж укатил в офис, сегодня состоится его прощальный банкет. Петра Ивановича Булыгина вчера выбрали депутатом Госдумы вместо ушедшего в правительство депутата, были довыборы, и ее супруг одержал убедительную победу. Ну, значит, должен сдать свои дела в фирме генеральному менеджеру Паше Самарину, ведь по закону депутат не может заниматься коммерческой деятельностью. Ну а кому ж еще передать дела, как не Паше, которому Булыгин, собственно, и был обязан своими успехами в последние четыре года? Талантливый менеджер пришел, увидел… и победил! Прямо как Юлий Цезарь. А потом развил свой успех, да так, что Булыгин решил пойти в депутаты, не интересно стало ему в фирме, где все знали, что на самом деле главный — Самарин. Как скажет, так и будет. Какое-то время Булыгин играл роль хозяина, важничал, но скоро ему надоело это.

Лена включила беговую дорожку, минут пять старательно «бежала» по ней, думая только об одном — видел бы Паша ее такой вот, совсем голой, бегущей на месте по резиновой ленте! Может быть, не был бы таким идиотом, помешанным на делах фирмы? Может быть…

«Ох, Паша, Паша!.. Дурак ты!»

Через десять минут она выключила беговую дорожку, села на велотренажер. Вращая длинными ногами педали, думала о том же. А если б такой увидел ее Паша? Она бы запросто продемонстрировала ему скорость в тридцать километров в час, совершенно голой. Да если б он смотрел, и сорок километров сделала бы на спидометре!

А потом если бы он был рядом… Обнял бы ее, потную, голую, и они бы такое устроили… Господи, как же ей хотелось этого! Вот уже два года, как жена Булыгина, а все не может забыть ту единственную ночь, что была у них, когда она еще работала в фирме замом Паши, его ближайшим помощником.

Широко расставив ноги, Лена подождала, когда педали остановят свое вращение. Но он же не хочет видеть всего этого! Странный какой-то…

Она пошла в ванную, включила джакузи, наполнила ванну горячей водой, с удовольствием погрузилась в нее. А потом они могли бы принять ванну вместе… Не с мужем, разумеется, а с Пашей Самариным. При муже она тоже иногда расхаживала голышом, утром, когда одевалась в спальне, а он лежал и смотрел. Но это было совсем не то, вроде как наложницы в гаремах султанов не стеснялись евнухов, так и она… Да нет, Булыгин не был евнухом, раз в неделю приходил к ней в спальню, кое-что мог, но вот не стеснялась она его, и все тут. Правда, голой при нем не занималась на тренажерах. Да и в ванной его видеть не хотела. Пусть скажет спасибо за то, что согласилась выйти за пожилого начальника! О-ох, долго ли она сможет терпеть это? Деньги? Да она сама зарабатывала немало вместе с Пашей, а он так вообще… Ну и могли бы вместе организовать новую фирму, свою, и жить бы…

Но Паша даже думать об этом не хотел, был верен Булыгину, рьяно работал на него. Именно рьяно, плевать ему было на собственный имидж, даже на то, как он одет, как выглядит: главное — дело, и он добивался своего, даже тогда, когда сам Булыгин сомневался в конечном результате. Но он неизменно оказывался положительным! И парень в поношенных джинсах и дурацком свитере стал любимцем всех сотрудников фирмы. Потому что премии за его удачные сделки получали все. Он специально обговаривал с Булыгиным процент от прибыли, который пойдет на премии сотрудникам.

Да что там любили — на него просто молились. А ведь Булыгин пригласил его не просто так. Что-то там было темное, она до сих пор понять не может, но… Он заранее знал, что Паша будет работать на него.

Она вошла в кабинет хозяина, остановилась у стола. Потом, повинуясь властному жесту, встала рядом с боссом.

— Что у тебя там? — спросил Булыгин.

— Ситуация сложная, Петр Иванович. Чтобы просчитать все сделки, нужен аналитический центр или хотя бы толковый помощник мне. Те, что есть, — слабое утешение.

— Да?

— Они не могут составить элементарный бизнес-план! Мне приходится краснеть на встречах с партнерами.

— Ничего, Леночка…

Булыгин поманил ее пальцем, она подошла ближе, повинуясь жесту хозяина. И тут же его ладонь прижалась к ее ягодицам, обтянутым голубыми джинсами.

— Петр Иванович…

— А ты думала, детка, я тебя за твои знания туг держу? Таких спецов кругом до хрена и больше. Потерпи, детка…

Она терпела минут пять, пока он мял пальцами сокровенные места ее тела, что-то пытался делать, посадив ее на бедра. Она закрыла глаза и даже негромко застонала, стиснув зубы, — не удовольствие было тому причиной, а отвращение. Когда все закончилось, она даже не поняла: что же это было?

Булыгин сдвинул ее со своих бедер, застегнул ширинку и важно сказал:

— Дело о толковом спеце решается, скоро ты его получишь. Работай спокойно, я тебя в обиду не дам. Поняла?

— Как это решается? — спросила она, торопливо натягивая джинсы, поправляя блузку. — Я должна познакомиться с этим человеком, понять, что он может, если вы решили взять именно его.

— Все будет нормально. Прибыль есть, я тобой полностью доволен.

— Но она могла бы быть гораздо больше!

— А это не твоя забота. Уже позднo, поезжай домой, Леночка. Ты красивая девочка и будешь в шоколаде. А нужного мужичка мы присмотрели, скоро познакомишься с ним. Очень толковый мужичок. Все, моя лапочка, пока.

Она вернулась в свой кабинет в расстроенных чувствах. Она его лапочка? Кошмар! Бежать отсюда нужно! А где еще найдешь должность и оклад в полторы тысячи долларов? И это не предел, как не раз намекал Булыгин. Деньги ей очень нужны, но… не такой же ценой?

Она еще два часа просидела за компьютером, а потом, когда офис опустел, надела куртку — сентябрь, уже прохладно — и пошла к выходу.

На охраняемой стоянке возле офиса стояла только ее «тойота». Заработала на машину в другой фирме, но та благополучно скончалась после дефолта, и почти год она была безработной, проедая накопленные сбережения. Месяц назад откликнулась на объявление, пришла в фирму и вскоре получила должность менеджера с окладом в полторы тысячи долларов в месяц. Это казалось сказкой, но … теперь понятно, чем приходится платить за эту сказку… А что остается делать? Детей у нее не было, муж бросил после дефолта, пожилой отец вряд ли мог чем-то помочь ей, сама всего добивалась и добилась… Но идиоты в правительстве в одночасье все отняли. Теперь приходится начинать сначала.

Она завела свою «тойоту», чувствуя огонь внизу живота. Чтоб его черти побрали, старого идиота! Если не может, зачем шебуршится, чего хочет достичь? Удовлетворения? А не понимает, что женщина после этого просто возненавидит его?

Мразь никчемная! Но разве можно это сказать ему? Разве что уходя. И уйдет. Еще месяц, может, два потерпит — и уйдет. Такая работа ей не очень нравится.

Лена сжала зубы, лаская себя в горячей воде, это все же лучше, чем в постели с Булыгиным… Он знал уже тогда, когда фирма дышала на ладан, что придет толковый менеджер, знал, что это будет Паша. И тот, непонятно почему, согласился и до сих пор хранит верность Булыгину. Все же почему? У него же своя прибыльная риелторская фирма была, но он согласился… Странный парень!

Непонятный, и не хотелось сейчас это понимать. Лена громко застонала, увидела перед закрытыми глазами лицо Самарина, его глаза тогда, на его даче в Лобне… Закусила губу, мотнула головой. Потом еще минут десять сидела в ванне, опустошенным взглядом смотря на черный кафель стен и отдаваясь приятным пузырькам, которые булькали особенно интенсивно там, где ей больше всего хотелось.