Второе полугодие (СИ) - Ра Юрий - Страница 23

— Миш, вот чего ты такой?

— Какой?

— Вообще смелый, когда в других ситуациях. А как целоваться начинаем, куда вся смелость девается!

— Ир, а я могу тебе рассказать, куда. Ты только не красней и не говори потом, что не предупреждал.

— ой, только пугать и умеешь.

— Лады, слушай. Тебе же нравится со мной целоваться.

— Нравится! — Прямо с вызовом эдаким заявляет соплячка!

— И когда тебя ласкать начинаю, нравится, так ведь.

— Ну да, у тебя здорово выходит это дело. Словно на самом деле уже обжимался с девчонками.

— Не о том речь сейчас. Так вот, поверь мне, что обжиматься в пустой квартире без родителей в одном халатике тебе со мной понравится еще больше. — Ага, да она уже сейчас вон как дышит, раннеспелая морковка! Личико раскраснелось, глазки мутные, держите меня семеро! — Ирочка дорогая, — подпускаю в голос хрипотцы, которой просто нет в этой юношеской глотке, — Тебе не то что понравится, ты ж забудешь дышать от удовольствия.

— И что?

— А то. Вдруг я тоже забуду? И кто тогда нас двоих таких забывчивых контролировать будет? Ты же уже знаешь, от чего дети родятся?

— Дурак!

— Погоди, причем тут мои умственные способности! От них как раз ничего почти не зависит. А вот если мы с тобой сольёмся в порыве страсти как взрослые, да без презерватива…

— А ты что, и с гондоном уже пробовал?

— Тьфу-ты! Я ж и говорю, без него никак, а он и спасть может в процессе.

— Почему?

— Потому что пиписька еще маленькая, не выросла до взрослого калибра.

— Правда что ли! А девчонки рассказывали…

— Или нафантазировали, или с кем из взрослых пересекались. Если наши пацаны сами еще мелкие, то с какого такого перепугу у них причиндалы будут большие?

— Ой. Ты так про всё это говоришь.

— Как?

— Мне стыдно слушать. Но интересно. Мама так не рассказывала.

— Так и я не мама.

— А у меня?

— Что у тебя? Ира дорогая, формулируй вопросы точнее.

— У меня тоже всё маленькое? Раз уж ты так во всем ЭТОМ разбираешься.

— У тебя всё уже как у взрослой. У девушек организм вообще раньше созревает. Ты уже к родам технически готова. Только попа еще не выросла. Но попа в этом деле на самое главное.

— Чем это тебе моя попа не нравится⁈ — Кто-то даже обернулся на Иркин возмущенный возглас. Но прошел без комментариев, и за то спасибо.

— Чем не нравится? Как минимум тем, что я её еще не разглядел во всех подробностях. И трогал только через одежду. Это достаточно серьезные обвинения, не находишь?

— Сам виноват!

— Принимается. Но ели ты мне всё предъявишь, так сказать, в развернутом виде… Могут быть последствия.

— Что, без вариантов? Прямо сразу дети пойдут?

— Ну… если не форсировать, то не обязательно. Но тебе-то самой оно надо?

— Что надо?

— Письку мою теребить, волосики свои на лобке мне показывать.

— А это обязательно?

— Обязательно! Никакого нормального трахания без этого не получится. Обязательно голяком, и чтоб всё-всё видно было. И долго. И еще у меня из пиписьки молофья польётся тебе в руки.

— Фу-у-у-у!

— А ты как хотела⁈

— Да уже вроде и не очень хочу. Ты же всё опошлил, Корчагин. Какой ты нудный, блин. Зато я теперь не сомневаюсь, что ты со взрослыми девками этим делом занимался. Которые уже ко всему привычные, которым что с мужиками старыми, что с тобой нудным…

— Вот тут ты в самую точку попала, Ирка! Я тот еще романтик. Так что, не передумала со мной ходить?

— Вот еще! Буду тебя перевоспитывать, как Квакина.

— Какого еще Квакина? У тебя до меня кто-то был?

— Глупый что ли? Квакин из «Тимура и его команды»! Все же читали.

— Когда это было, сто лет назад, в детстве еще.

— А сейчас, Корчагин, ты уже взрослый?

— Конечно взрослый. Вон, даже тебя отговаривал от этого самого.

— А мне всё-таки кажется, ты трусишь.

— Вот только не надо меня на «слабо» брать, смелая ты наша. Стоп, а куда это мы зашли?

Я окинул взором улицу и внезапно подумал, что по законам жанра нас с Иркой сейчас должны заблокировать с двух сторон улицы хулиганы или даже бандиты. Хорошо, что я не герой вообще и не герой книжки конкретно. Потому что сейчас если что и угрожало нам, то только голод и страх заблудиться в каменных джунглях. Ага.

— Ого, ты что, ни разу тут не был?

— Ни разу! — Похоже, что Миша по этим местам не нашел времени поблуждать в то время, пока тело было под его управлением.

— Ха! Грозный и легендарный Корчагин, крестный отец и кумир бешенного пятого «Б» растерялся в незнакомой местности! Сейчас мы увидим, как он плачет и зовет мамочку! — Ирка сжимала в правой руке несуществующий микрофон и наговаривала в него текст. Невзирая на то, что ручка была в варежке, выглядело это двусмысленно. Лично для меня, во всяком случае. — Ну ты что, вон за теми домами музыкалка, а вон там, если дальше пройти, кафе-мороженное.

— Понял, сориентировался, — я действительно понял, где мы находимся. Примерно. — Кафе-мороженное именно то место, куда мы шли. Пока я не заблудился.

Хорошая мина при плохой игре, именно в это кафе я и целился, можно подумать. Еще бы вспомнить, как оно выглядит…

— Ира, раз уж ты продемонстрировала такие выдающиеся способности в ориентировании на местности, предлагаю тебе возглавить нашу экспедицию! Цель путешествия ты теперь знаешь, веди нас, доблестная внучка товарища Сусанина!

Вот теперь мы точно попадем в кафешку, можно не делать вид, что я её помнил-помнил, а потом забыл. Так и вышло, дошли без каких-то эксцессов, если не считать обоюдного падения на обледенелом тротуаре. Но тут мы сами виноваты — увидели раскатанный язык льда и помчались по нему, взявшись за руки. А он под конец сузился так, что одному из нас, самому мужественному, пришлось падать. Ирка полетела до кучи, не пожелав расцепить руки. Короче, весело получилось. Я даже вспомнил, как это здорово — устраивать кучу-малу с юным разнополым тебе существом. Особенно, когда сам такой же юный и весишь менее ста кило. Даже странно, что шестьдесят килограмм тела падают не на сорок процентов легче, а вообще без каких-то проблем. Хоть на спину, хоть боком, хоть в результате короткого полета, как сейчас. Прямо бессмертным себя почувствовал. Опять. Как в юности.

— Миш, а что ты сейчас пишешь?

— Не понял. Я сейчас с тобой сижу и мороженое ем.

— Я не про сейчас, я вообще. — И сразу стало понятно, что Ира имеет в виду. Обожаю русский язык.

— А ты с чего взяла, что пишу?

— Я когда тебе звонила, Пашка трубку взял. Я такая: «Мушка чем занят? Позови его». А он такой: «Мишка статью пишет, пыхтит как паровоз»

Я как паровоз пыхтю, когда пишу? Или пыхчу? Не замечал раньше, небось от Миши Корчагина привычка осталась. Ладно, шифроваться нет смысла, чай не школьник застенчивый. С застенчивостью после сорока вообще как-то никак стало.

— Ну да пишу. В «Технику-молодежи», если возьмут. Прогноз развития технологий широкого пользования на сорок лет. То есть того, чем мы будем пользоваться в быту.

— О как! Да ты прямо полон талантов. А откуда ты знаешь, куда нас заведет наука за сорок лет.

— Понимаешь, Ир. Вот читаю какой-то фантастический роман и понимаю: врут!

— Ой, я не могу! В фантастическом романе врут? Так на то и фантастика, чтоб сочинять. Чем больше напридумывает автор, тем интересней.

— Вот тут не согласен. Я считаю, сочинять надо правду.

— Это как?

— Чтоб написанное не расходилось с физическими законами и логикой. Пример: если деревенский кузнец и невежда вдруг начинает реверансы крутить и пьесы Эсхила разбирать, то тут или ляп автора, или кузнец ненастоящий. Или другой пример: летит космический корабль в чужую галактику, а внутри смелый космолетчик загружает в ЭВМ перфокарты. Какие перфокарты нафиг, если уже триста лет прошло с их изобретения! По мнению автора что, никакого прогресса в развитии вычислительной техники не было? Так получается?

— Ты придираешься. Хотя… ну да, с перфокартами не очень, их уже и сейчас не используют вообще.