Боец 5: лихие 90-е - Дамиров Рафаэль - Страница 9

Однако, начала этот разговор Алина. Вино, похоже, и ее немного повело, и она я видимым удовольствием пригубила из бокала еще.

— Вадим Антонович, — сказала она, — мне кажется, что вы лучше, чем я, объясните суть дела.

— Надо прямо сейчас объяснить? — легкомысленно молвил я, рюмку чуть отодвинул — хватит.

— Желательно, — проронил босс. — Время — это даже не деньги. Это больше. Тянуть нечего.

Пока шла эта беседа, обстановка в кабинете изменилась. Музыка невнятно плескалась вполголоса — «Ласковый май», что ли, точно не помню, а дикое веселье начало сменяться дремучей лирикой: парни пустились выяснять, где тут можно уединиться с девчонкой — ну, это никакой проблемы не представляло, гостиница полупустая, снимай любой номер на час-полтора, только плати. Проблема оказалась в другом: три бабы на пятерых парней, хоть как крутись, ничего не выкрутишь, кривой расклад. Остается одно: по очереди. Но как рассчитаться на первый-второй?.. Вот она, засада. Всем хотелось быть первыми, и атмосфера стала потихоньку накаляться, а уже сильно бухие девки, понятно, не могли способствовать умиротворению, больше того, они по какой-то причине внезапно поскандалили между собой, двое вдруг вспыхнули с матом, визгом, хватанием друг дружки за космы.

Вадиму Антоновичу пришлось прервать то, что он собирался сказать мне:

— Граждане отдыхающие! — громовой голос прокатился по кабинету. — Прошу отдыхать культурно. Парни, я очень не хочу в вас разочаровываться. Все вопросы решать мирно! А вы, прекрасные дамы, если будете так себя вести, сдам в ментовку, даже глазом не моргну. Пятнадцать суток гарантирую! Будете говно месить на ассенизационной станции. Все поняли? Отдыхаем, радуемся жизни без конфликтов!

Этими вескими словами он сразу вразумил дебоширок и благородных ревнивцев, они как-то быстро расписали сложные темы, и вот уже Юра с плотненькой блондинкой в обнимку устремились в вестибюль. Прочие еще азартно, но конструктивно торговались.

Я мельком бросил взгляд в сторону уходящих, увидев, что Алина бодро тянет из другого фужера белое вино, должно быть, решив разнообразить рацион.

— Так что хотели сказать, Вадим Антонович?..

— А то, что наша уважаемая коллега, — он кивнул на Алину, — теперь и является основным совладельцем нашего бизнеса. Организация и проведение спортивных турниров. Прошу любить и жаловать!

Она отставила почти пустой бокал, аккуратно промокнула салфеткой губы.

— Насчет любить… ну, это особая тема, — дерзко съязвила она, — а вот жаловать придется, безусловно.

Вот зараза, кажется, я опять стал трезветь, осмысливая сказанное.

Итак: некто неназываемый, он же покровитель Алины, не желая светиться, формально передоверил ей долю в создаваемом бизнесе. Сделал ее зицпредседателем Фунтом, скажем так. И она с вероятностью в девяносто процентов сейчас его любовница…

Ну вот еще лучше — я испытал вспышку ревности. Да, вроде бы все пройдено, гештальт закрыт, как говорят ученые люди. Ну так какого черта⁈

Не знаю, насколько это выразилось на моем лице. Конечно, я старался контролировать себя. Но шеф наверняка что-то прочел. Он замахнул свою порцию то ли виски, то ли коньяка, тонко улыбнулся:

— Я, пожалуй, вас оставлю, вы потолкуйте тут между собой…

Когда он ушел, Алина повернулась ко мне, уставилась таким взглядом, от которого мне стало жарко.

— Сударь, — раздельно произнесла она, и я понял, что ее невидимые демоны начинают выбираться в мир, — вы не хотите налить вашей даме еще вина?

— А кто тут наша дама?..

Смуглая кожа в вырезе ее декольте заметно пошла пятнами.

— А вот отвечать вопросом на вопрос тоже надо уметь…

— Слушай, — я чуть поморщился, — это словесное фехтование хорошо в меру. Перебор, он всегда перебор. Ты же сделала свой выбор, так я понял? У тебя… — тут я невольно повторил жест шефа, ткнув пальцем в потолок, — теперь кто?..

Кстати, ты можешь сказать мне, кто он?

Она медленно и как-то задумчиво покачала головой:

— Нет. И ты не спрашивай. Не надо.

Я пожал плечами:

— Не надо, так не надо. Но ты будешь с ним?

— Конечно. Скажи, я похожа на дуру?

— Да вроде нет.

— А зачем тогда спрашиваешь? Разве я это упущу? Да ни за что на свете.

— Ну вот. Я же не против. Флаг тебе в руки! Будь здорова и даже счастлива.

Она вздохнула, чуть закатив глаза и покачала головой так, как это делают взрослые, говоря с неразумными детьми, сама налила себе полбокала белого, выпила одним махом. Поставив бокал на столешницу, сделала жест пальцем: иди, мол, на ухо хочу кое-что сказать.

Я придвинулся к ней, она ко мне, и я ощутил ее шепот как жаркую волну, льющуюся в меня:

— Сережа! А ты сам дурак, что ли?

— Затрудняюсь сказать, — сумрачно сострил я.

— А хотя это неважно. Ты все еще не понял, кто я для тебя⁈

— Кто?

— Я твоя пиковая дама, ясно? Я твоя судьба. Я никуда тебя не отпущу, и ты от меня никуда не денешься. Даже не думай! Я буду идти вверх, вверх и вверх, а ты будешь только мой, ты еще не понял это? Господи, и правда дурак!.. Все они — лестница в небо, ступеньки, а ты мой. Я хочу тебя. Хочу каждый день думать о тебе. Хочу сходить с ума, когда ты кончаешь в меня! Ты понял⁈ Повернись ко мне.

Я повернулся, и она впилась мне в губы бешеным поцелуем.

У меня захватило дух. Мне почудилось, что я проваливаюсь в колодец с лепестками роз — что-то вроде того, что было при императоре Гелиогабале, вернее, в сказках о нем… Впрочем, сказки намного интереснее, чем быль, я уверен, что большая часть исторических сведений, и чем древнее, тем больше — именно выдумки, сплетни, с годами превратившиеся в факты.

Итак, меня втянуло в розовый дурман, я как-то отуманился, поплыл… и Бог знает, что бы дальше могло случиться, но в этот волшебную ауру вплыло лицо Лиды.

Я настолько одурел, что не сразу вник в происходящее, мне почудилось, что это сон, галлюцинация?.. Не знаю, насколько долго я соображал, пока не сообразил, что это никакие не причуды восприятия, а самая что ни на есть реальность. Лида была здесь и, широко открыв глаза, смотрела, как я взасос, в смысле по взрослому, и изнемогая от страсти, целуюсь с какой-то неизвестной ей особой.

Осознав это, я с усилием неловко вырвался из Алининых объятий, а вместе с этим из пленительного флера. Мир вернулся в полном объеме — с ресторанным угаром кутежа, разрозненным многоголосьем, звяканьем посуды — и я отчетливо расслышал пьяный женский голос:

— … ч-чего⁈ Да за такие бабки я с тобой срать не сяду, не то, что еще там что-то!..

Похоже, диспут разгорелся относительно оплаты услуг интимного характера.

Лида наверняка тоже услышала эти чудесные слова. Лицо ее брезгливо изменилось.

— Лида! — вскричал я. — Ты… я…

И я беспомощно развел руками.

Вот что я мог объяснить в данной ситуации, какие слова подобрать к происходящему⁈.. Не смог ничего сказать. Смогла Алина. Она с веселым хмельным любопытством уставилась на Лиду.

— Так это и есть твой выбор? — нагло и насмешливо сказала она.

— Замолчи, — грубо оборвал я ее, вскакивая и пускаясь в обход стола. Лида, ни слова не промолвив, устремилась на выход, я за ней.

— Лида! Лида, да постой же!..

Я хоть и чувствовал себя трезвым, а ноги заплетались, путались, я как-то по дурацки долго обегал стол, не сомневаясь, что Алина все с тем же плотоядным сарказмом наблюдает за мной. Да и шеф наверняка тоже.

А вот остальным было явно не до нас. Веселье вошло в стадию деструкции, когда перепившиеся не соображают, что делают, и в этот момент от них ожидать можно всего, а очнувшись на следующий день они с искренним недоумением выслушивают рассказы о своих вчерашних подвигах, и с не менее искренне восклицают: «Я⁈ Да быть не может!..» — хотя в том состоянии быть может все.

Лида уже вышла из кабинета, а я все стремился вслед ей, натыкаясь то на стулья, то на кого-то из перепившихся парней, как будто нарочно судьба-злодейка мешала мне догнать девушку. Но я, сжав зубы, одолел препятствия и настиг Лиду уже в вестибюле.