180 градусов (СИ) - Николаева Саша - Страница 1

Я узнаю их сразу. Невозможно не узнать. Сердце начинает прыгать в груди раньше, чем я осознаю это.

Они стоят и смотрят. Смотрят прямо на меня, пока я неловко переминаюсь с ноги на ногу в старых кроссовках, легинсах и мокрой футболке, облепившей тело, посреди небольшого парка в нашем городке.

До моего поступления в коледж я и предположить не могла, что между людьми бывает такая связь. Физически ощутимая, болезненная и в тоже время заставляющая каждую клетку тела вибрировать в только ей известном ритме. Исполнять свой танец…

Связь, которую как оказалось, не смогли стереть ни пять лет разлуки, ни новая жизнь, ни свадьба, назначеная на завтрашнее утро. Ты можешь пытаться разорвать ее, заглушить, слушая доводы рассудка, отмахиваясь от собственных чувств, понимая при этом — отчаянно пытаясь оборвать невидимые нити, опутывающие насквозь, рвешь нечто очень важное, то без чего мир потеряет свои краски, превратившись в обычные серые будни.

Я просто стою и смотрю. Затаив дыхание, боясь моргнуть и развеять мираж. Не обращая внимания на заморосивший дождь и все более сгущающиеся тучи над нашими головами.

Пять лет, тянувшихся слишком долго и сейчас казавшиеся не более, чем коротким мигом.

Они изменились, конечно. Оба. Юношеские черты подстерлись, а на их место пришла немного грубоватая мужественность.

Это наверное глупо и эгоистично, но я быстро скольжу взглядом в поисках обручальных колец и облегченно выдыхаю, не увидев злополучную золотую полоску.

— Привет, — одновременно.

Я вздрагиваю. Раскаленный воздух с шумом вырывается из легких.

Зачем? Зачем судьба столкнула вновь? Особенно сейчас? Слишком жестоко…

Как мы выбираем себе пару? По цвету волос, глаз, возможно по улыбке или манере общаться, или по запаху, по тактильным ощущениям, когда прикасаешься к человеку и испытываешь непреодолимое влечение? Химия крови, взрыв мозга, внутренний компас? Что именно дает нам сигнал к более решительным действиям?

Я задавала себе этот вопрос тысячу раз и не находила ответа. Потому что раньше никогда не испытывала подобных чувств, кромсающих все мысли на мелкие ошметки, выгрызающие изнутри сердце и душу хищными зубами, до полного опустошения.

Долгими ночами я уверяла себя — стоит забыть, перестать мечтать о несбыточном, крутить в голове одну и ту же заезженную пластинку с образами прошлого, каждый раз разыгрывая сценарий совершенно по иному, так чтобы в итоге под утро забыться беспокойным сном с улыбкой на губах. Жизнь не партия в шахматы, ее не переиграешь, не начнешь заново с чистого листа. А прошлое… прошлого нет, это всего лишь наши воспоминания, причем весьма избирательные.

Мне казалось я смирилась, научилась жить, до этого момента. До встречи, которая повернет мою судьбу на 180 градусов в совершенно другом направлении.

...лет назад.

— Главное не заводи романов с мальчиками, — мать стоит рядом, скептически рассматривая каждую вещь, перекочевывающую из шкафа в чемодан.

Ничего вызывающего из одежды у меня нет, разве что одна нежно розовая блузка и короткие шорты, которые мы с Кати купили на распродаже в Валморте буквально пару дней назад и от которых у моей матери случится сердечный приступ, ибо не пристало приличной девушке выставлять на показ голый зад. Но их я естественно спрятала заранее в подкладку чемодана, как говорится "от греха подальше". Да и не думаю, что когда-нибудь решусь появиться в них на людях. Моя фигура далека от идеала.

— На первом месте должна быть только учеба, — продолжает мама. — Все остальное после окончания колледжа и никак не раньше. Невозможно получать отличные отметки, когда в голове гуляет ветер. Посмотри хотя бы на Катрин, дочку мистера Олвуда! Забеременеть в пятнадцать лет! Пятнадцать! Куда катится мир!

Она старается казаться не слишком деспотичной, но в ее тоне явно угадываются строгие и властные нотки. После смерти отца мама слишком серьезно взялась за мое воспитание, буквально вдалбливая в голову что хорошо и что плохо. Точно мне три года.

Я молча киваю в ответ. Да, да, ни каких парней, ни каких глупых вечеринок, алкоголя, ранней беременности… учеба, учеба и еще раз учеба.

Скорее всего, будь на дворе век так семнадцатый, она с превеликим удовольствием отправила бы меня в самый строгий монастырь, с жесткими правилами и вечными молебнами к Господу Богу, аккурат до момента появления на горизонте достойного (по ее мнению) жениха.

Представляю себя в сером бесформенном наряде послушницы, с четками в руках и смиренным выражением на лице. Да уж, мама пришла бы в восторг. Глупый смешок вырывается раньше, чем успеваю подумать.

— Что смешного я сейчас сказала?

Улыбка тут же исчезла.

— Ничего.

Кажется, я все же буду молиться каждый день, благодаря небеса за то, что вырвалась из дома, где гиперопека мамы порой переходила все мыслимые границы.

Одно хорошо — колледж слишком далеко от нашего городка и ей врятли удастся выкроить больше одного дня в месяц для того чтобы лично проконтролировать мое обучение.

Когда, наконец, чемодан собран, я поворачиваюсь к ней, беру за руки. Она сегодня особенно бледная и чересчур взволнованная. Я замечаю нездоровую синеву под глазами, чуть подрагивающую нижнюю губу.

Ей не помешает меньше работать и больше отдыхать, а еще перестать накручивать себя по поводу и без.

Помню, как однажды одноклассник проводил меня из школы домой. Мама в тот день вернулась с работы гораздо раньше обычного и случайно стала свидетельницей невинного поцелуя на крыльце нашего дома. Рассел слегка дотронулся до моей щеки губами... Ничего лишнего, ничего пошлого или сверхнеприличного… Один быстрый, можно сказать смазанный поцелуй… Мы не были детьми, в конце концов выпускной класс… Но, для мамы произошедшее оказалось равносильно бесстыдной порнографии, не меньше. В тот день я услышала много нового о себе и о своем поведении. О том, как легко пустить жизнь под откос и что я глупа и не вижу главного — этому мальчику от меня нужно только одно, а конкретно то, что находится под юбкой. Чувство стыда ей удалось вызвать во мне в полной мере, и я проплакала в подушку всю ночь, ощущая себя грязной, а после замкнулась в себе еще больше… Не слишком приятные воспоминания…

— Мам. Все будет хорошо. Не волнуйся.

— Обещаешь? — всхлипывает она.

Уверена ее мозг уже вырисовывает жуткие картинки жизни в общежитии, мой изрядно округлившийся живот и бутылку недопитого дешевого пойла…

И ей страшно, это так заметно в глубине ее глаз, потому что она теряет контроль надо мной….

— Обещаю, — выдыхаю я, как можно более уверенно, борясь с отчаянным желанием скрестить пальцы за спиной.

— Что ты там обещаешь?

Голос Кати вырыает меня из липкого омута непрошеных воспоминаний, и я вновь оказываюсь в небольшой комнатке, где идут последние приготовления к моему выходу к алтарю. Мы задерживаемся, и мама наверняка начала нервничать. Не ровен час прибежит сюда выяснять в чем дело. Этого дня она ждала больше чем я сама, потому что Мэтт подходил под все ее пункты.

"Мэтью идеален. Ты хоть представляешь, как тебе повезло? Самостоятельный, при деньгах, из порядочной семьи и конечно же красивый. Ты будешь полной дурой, Элин, если испортишь ваши отношения."

Порой от ее хвалебных од в его адрес меня начинало подташнивать.

— Ничего, — невнятно говорю я, и смотрю на свое отражение.

Мне кажется платье жмет, делает низкой и толстит в талии. Кручусь перед зеркалом абсолютно недовольная собственной внешностью и вдруг с ужасом осознаю — дело не в этих милых белых кружевах и воздушной юбке. Платье на самом деле, как прическа и макияж идеальны. Дело во мне самой. Именно я не готова идти под венец. И вовсе не потому, что меня неожиданно настигла свадебная паника, нет. Просто мужчина, ожидающий сейчас у алтаря, не был тем самым с кем хотелось прожить до конца дней, разделить все радости и невзгоды. Где-то глубоко в подсознании я понимала это и раньше, но…