Вернуть Боярство 9 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 11

— У меня военный совет через полтора часа! — потерял я терпение. — Я привел тяжелый крейсер и два фрегата, с полностью укомплектованными абордажными командами под шесть сотен одних только опытных гвардейцев своего Рода, боевыми магами от второго до шестого рангов, не говоря уже о боевых орудиях самих судов, под завязку загруженных алхимическим топливом высочайшей категории — и если ты, дубина, меня здесь задержишь, то так тому и быть. Но когда завтра Маг Заклятий и командующий всей этой флотилией Сергий Белозерский поинтересуется, куда ж подевался его дальний родственник со своими кораблями и воинами, клянусь тебе всеми языческими богами и православными святыми — я сделаю всё, что бы с этим вопросом пришли к тебе! И боги пусть будут мне свидетелями — по всем законам Империи я за предыдущий год уже пролил достаточно крови за её интересы, что бы в ближайший год отказываться покидать свои владения! И на каждый, мать твою за обе ноги и кривым дрыном в задницу в том сарае, в котором она тебя зачала, каждый мать его упрек, просьбу и даже приказ изменить своё решение я буду тыкать всем в тебя!

Под конец своего спича я уже орал на насупившегося и хмурого офицера. Нет, где-то в глубинах сознания я понимал, что сейчас веду себя как истеричный, изнеженный представитель золотой молодежи… И что подобным тоном и на людях орать на находящегося при исполнении своих непосредственных обязанностей Младшего Магистра нельзя — по всем писаным и неписаным правилам я сейчас перегнул палку, прилюдно его унижая.

Просто истощение Силы Души, попадание не то под ментальный удар, не то вообще не пойми во что и всё то, что случилось за ту минуту, что я пробыл в глубинах своего разума, не могли не сказаться. Минута-то прошла для окружающих — для меня же словно бы несколько недель минуло… Я устал, меня мучала мигрень, в голове царила настоящая каша… Всё это нервное напряжение нашло вот такой своеобразный выход.

По заигравшим желвакам и бешенству, мелькнувшему в глазах боевого мага, я понял, что перегнул палку. Вот только мне уже тоже было плевать — настроение было на редкость паршивое, хотелось отойти от этой долбанной башни как можно дальше, в идеале — пообедать и лечь поспать, а не вот это вот всё.

И, право слово, не знаю, чем бы всё могло закончится, но вмешался Смолов. Резко дёрнув меня за край плаща, чародей заставил меня сделать несколько шагов назад, и прежде чем я успел возмутиться, мой вассал уже перехватил инициативу в разговоре, телепатически отправив мне просьбу не вмешиваться.

— Прошу простить Главу моего Рода, — поклонился он чародею. — Последние недели выдались весьма тяжелыми — наши Родовые Земли стоят на самом краю губернии, и основные удары кочевников нередко приходятся именно по нам. В последний раз они аж с Архимагом заявились да целым отрядом недобитков азиатских, насилу отбились — а тут приказ всё бросать и лететь на Дальний Восток…

Как-то, неспешно по змеиному плавно приблизившись к собеседнику, Пётр умудрился взять того под локоток и отвести чуть в сторону. Чародей перешел на едва различимый шепот, и в какой-то миг вокруг него и полковника и вовсе замерцал барьер воздуха, глушащий всякие звуки.

Под злыми взглядами бойцов и магов крепости, которые тоже слышали мою речь, я лишь зло сплюнул и потянулся к поясу, где в специальных зачарованных склянках висела алхимия на экстренные случаи. Зачарованное на прочность и сохранение в течение максимально долгого количества времени полезных свойств волшебных напитков стекло стоило бешеных денег, однако оправдывало каждый золотой червонец, потраченный на их покупку. Ибо возможность носить под рукой, не беспокоясь о возможности разбить в бою набор полезнейших снадобий вполне могла спасти жизнь в критической ситуации…

К счастью, в экстренном наборе на все случаи жизни я догадался поместить и Настой Хладного Разума — мощный препарат, что гасил все сильные эмоции, стимулировал и немного исцелял в случае необходимости мозг и имел мощный успокаивающий эффект. Применять его я планировал в двух весьма маловероятных случаях, повесив в двенадцатое справа место просто потому, что все самое необходимое на поясе уже висело. А повторять два раза одно и тоже смысла не имело — каждое из них нельзя было принимать чаще раза как минимум в неделю, дабы не пострадать от алхимической интоксикации. А уж за неделю с момента применения я успею пополнить потраченное из основных запасов…

Иронично, что в итоге считаемое самым бесполезным зелье оказалось первым, что я использовал. Годилось оно, по большому счету, лишь для двух типов ситуаций — либо для того, что восстановиться после мощного ментального удара, либо если требовалось поработать над какими-нибудь сложнейшими чарами высшей магии из разряда ритуалистики. В ней как раз больше всего ценилась не личная сила, а спокойствие ума и правильность ритуалов… Не даром ведь однажды меня с полноценной группой поддержки из чародеев восьмого и седьмого ранга едва не прикончил Архимаг-ритуалист, принявший бой на своём поле и заранее подготовившийся к битве. Великий Маг, трое Высших Магов да полтора десятка Архимагов едва-едва одолели одиночку, потеряв половину группы, и притом даже взять его в плен или убить не сумели — уродец сиганул в портал в самый последний миг.

В общем, настой я принял, чем вызвал шепотки среди окружающих меня бойцов и чародеев. Чувство опасности тут же возросло на порядок — невидимые сейчас операторы магических систем, нацелившие свои чары на нас, явно напряглись от увиденного. Однако сразу же начавшая действовать алхимия оказала на меня весьма положительный эффект — аккуратно убрав фиал обратно на пояс, я замер, не двигаясь.

Ох-х… Что-то я действительно разошелся. Лезть в бутылку и вести себя как избалованный аристократический хлыщ здесь, среди чародеев, что отказались от попыток создать свой Род и остались служить Империи, было не лучшим вариантом. Армейские маги не из аристократических Родов вообще сильно недолюбливали нас, родовитых… Несмотря на то, что любой Мастер и выше получал вполне себе наследное, служивое дворянство, и их потомки получали за счет государства полноценное магическое образование, но тем не менее — они были своей, отдельной кастой аристократии. Как они сами гордо не уставали напоминать — лишь они сохранили суть и смысл изначального дворянства, которое и создавалось как служивое сословие… В общем, это сложная социальная тема, которая однажды наверняка вызовет потрясения не меньшие, чем в своё время возвышение дворянских Родов в пику боярским. Но это — социальные потрясения будущего, которые совсем не моя проблема. Пусть у Романовых голова болит…

Тем временем диалог моего вассала с полковником Алферовым подошел к концу. Купол, который не позволял любопытным ушам подслушать их, наконец развеялся, и Петр в несколько шагов приблизился ко мне.

— Разойтись, — велел полковник. — Тревога отменяется. Продолжаем патрулирование!

— Что ты такого ему пообещал? — с удивлением поинтересовался я.

— Всего лишь пришлось использовать один из заготовленных на крайний случай козырей, мой господин, — вздохнул Пётр. — Представился сотрудником Тайной Канцелярии и предъявил ему действующее удостоверение. Но теперь остается надеяться лишь на то, что мои бывшие коллеги, от которых мы и бежим, узнают об этом уже тогда, когда бросаться за мной в погоню будет слишком поздно.

— А как они вообще узнают об этом и что это за козырь? — уточнил я торопливо шагая вперед.

— Я применил Указ Канцелярии, на котором была особая Печать. О применении которой в особом отделе Канцелярии узнают в течении суток, так что дня через два-три они уже упадут на мой след. И точно будут знать, что я жив.

— Ты уверен, что оно того стоило? — поглядел я на него. — Мы же как раз этого и пытались избежать.

— Господин, поверьте — выбор стоял между этим вариантом и тем, что мы попадем в казематы, — вздохнул он. — Я надеюсь, что к моменту прибытия группы дознавателей мы уже будем в пути. Ты, Аристарх, вывел из себя полковника настолько, что он готов был отдать приказ к атаке. Что оставалось делать? В общем, либо вернемся героями, которых трогать побоятся, либо погибнем и тогда вообще плевать.