Санкт-Петербург (СИ) - Леккор Михаил - Страница 5

Хотя, с другой стороны, Дмитрий может под этими условиями за церковные требы вообще не платить. Он дал церковь, поп на государственном жалованье, что еще ему надо? Мало — проси с прихожан. Он сам, как простой прихожанин, с барского плеча рублик скинет.

Так-то. Как государство с ним, так и он будет с государством. Как говорится в будущем на Западе, на войне, как на войне.

Дмитрий повеселел и уже повеселевшим голосом подтвердил:

— Ай, и прав ты, государь! Пусть будет по-твоему.

Царь самолично налил водку по стаканчикам, предложил личный тост Дмитрия:

— Вздрогнули, панове!

Попаданец саркастически улыбнулся, на что Петр сердито и как-то обиженно произнес:

— Что там не по-твоему сказал, опять лыбишься?

У Дмитрия хватило трезвости не встревать в пьяную болтовню. Вместо этого он медленно выпил свой немалый стаканчик, поднял его, показал, опрокинув, что ни капли не осталось. Решившись, заговорил теперь о колодниках.

— Зачем они тебе? — сообразил Петр, несмотря на пьяное состояние, о каких колодниках идет речь, — решил, завтра повешу. Пусть сам господь решает, хорошие они люди или плохие. В рай им идти или ад. От меня больше не дождешься, надоели. И они, и ты.

Его товарищи по кумпанству, все, как один, сильно пьяные, загомонили, закричали, одобряя мнение царя.

Дмитрий суетливо передернул пальцами под столом. Что ж они здесь все такие кровожадные-то! Людей убить, как комара прихлопнуть. А те ведь еще много чего доброго могут сделать!

— Бог с ними, колодниками, — вкрадчиво заговорил он, — сами по себе они и меня не интересуют. Но, государь, смотри, с другой стороны, какой город без булыжной мостовой? И Санкт-Петербурх должен иметь каменную мостовую! Что б никакой дождь не мешал. Должен? — требовательно обратился он к царю.

— Должен! — твердо ответил царь. Колодники его тоже не интересуют. А вот за свой парадиз он всем глотки перегрызет. Все лучшее в него!

Хорошее начало. Теперь перейдем к логическому выводу. Дмитрий так же вкрадчиво спросил:

— А кто будет булыжники возить, делать их из твердого камня, А? Работа-то каторжная! Ежели этих каторжников повесить, придется других создавать. А людей нет. Я своих никого не дам, работы много. Вон Александр Меньшиков пусть даст, он больше всех скалится от радости казни.

Меньшиков сегодня непонятно какой пьяной радости, а, скорее всего, из желания подфартить Петру, действительно больше всех требовал повесить колодников.

Однако, услышав Дмитрия, увидев заинтересованного в людях царя, он задумался и осторожно предложил царю:

— Может, этих колодников и поставить на каторжные работы? Пусть больше мучаются, а то сразу вешать. Пару раз дернутся и на тот свет. Маловато. И Дмитрий пусть страдает с ними, сам за них радел. Работу ему отдать по снабжению сырьем строительство санктпетербурхской мостовой.

— Будь по сему, — сказал Петр, которому эта история с колодниками уже весьма надоела, — отныне ты за них в ответе. Пусть работают. Не будет булыжников — сам будешь в ответе. И виноватых мужиков, если что, вешать тоже ты будешь.

Дмитрий недовольно покривился, хотя такой поворот событий его только радовал. И люди целы, и денег много, и город растет.

На следующее утро он с несколькими приказчиками и людьми из собственной охраны приехал в лес с колодниками. С ними поехал и царь «со товарищи», дескать, вообще-то, еду по своим делам, ну и сюда заеду. На самом деле, он откровенно поглядывал за князем Хилковым.

Попаданец понимал,что Петр колеблется. Решение-то он принял, но не знает, во благо ли или во вред оно пойдет? А злу только дай прорасти — потом не сотрешь.

Пусть смотрит, он царю не указ. Хотя самому тут страшно. Какие же эти колодники ужасные и противные. С комами волос на голове, с большими грязными бородами, одетые в непотребное тряпье. Бросают злобные взгляды, в глаза не смотрят. Какие из них работники? Бандиты есть бандиты, зарежут, не поперхнуться.

Понятно дело, колодников надо для сначала хотя бы нормально накормить, дать им умыться, постирать одежду, постричься, сводить в церковь. А уж потом толкать вечное и доброе о добре и зле, какие они стали злые и какие они могут быть добрыми.

Он посмотрел в след Петру, который даже не попрощался с Дмитрием. Похоже, он поставил крест на этих людях и обозлился на вылезшего Дмитрия. Право же, какой царь поспешный. Ничего еще не кончено. В ХХ веке и хуже было. И нечего их боятся. Их с десяток, они вместе и с оружием. А колодников много, но они не знают, что им делать и совсем без оружия. Даже без вил и топоров.

Он весело заговорил:

— Эй, православные! День сегодняшний мы начнем сначала. И начнется он с хорошего обеда — новомодной перловой каши с сушеным мясом. Кто у вас ныне кухарничает?

Оказалось — никто. В самом деле, если еду не готовят, какие могут быть повара. Своим личным приказом он назначил на сегодня кухонных работников и главных поваров, вроде бы понимающим что-то в кухарничании.

Пока они возились с едой, не обращая внимания на настороженные и колючие взгляды — возможная прелюдия ножа в спину или топора в голову — он разогнал колодников — кого на строительство домов и хозяйственных построек, кого, самых откровенно слабых и искалеченных — с сетью на лесные реки ловить рыбу.

Пока каша поспела, ватага срубила десять с лишним больших бревен под нижние венцы и поймала три корзины рыбы. С тем ватажниками и засели за обед (колодниками он не хотел называть их принципиально). Сам Дмитрий скромно сел за в стороне, не сколько вкушая сам, столько наблюдая за остальными. Сегодня у них был праздник и они этого не скрывали, радуясь и восхваляя благодетеля. Последний раз горячее блюдо, а тем более с мясом, они ели несколько месяцев назад.

Еще бы не благодетеля. У них даже посуды не было, от котлов до поварешек. Единственная пища от государства — кусок гнилого хлеба. Прямо, как коровы. Но те хоть траву целыми днями жевали, а колодники? Специально подводили к мятежу? Зачем?

Дмитрий, хотя и нередко сомневался, но все же постепенно утверждался в дебилизме дьяков. Любое действие нормального человека вытекают из логических предпосылок. Как правило, это деньги, еда, красивые вещи и одежда. Но когда он пытался понять, зачем этих людей довели до такого состояния, логика отсутствовала, включились эмоции, злые и беспощадные.

Зато сегодня у колодников был настоящий обед, без изысков и разносолов, но сытный и в большом объеме. После обеда, когда все, сытые и довольные, переваривали кашу, он произнес им частично агитационную речь, частично обрисовав цели и задачи.

— Мужики, а вот так вы жить хотите? — спросил он после этого у собравшихся.

— Да! — громкий крик распугал ворон и галок на вершине деревьев. Дмитрий правильно повел речь. Кто же откажется сытно есть каждый день?

— Держитесь меня, — предложил он крестьянам — колодникам, — для вас выше меня только царь. Петр Алексеевич пока о вас мнения не очень хорошего, как вы уже поняли. Сами виноваты. Но если вы будете хорошо работать и не станете бузить, то все будет замечательно. А я за вас порадею — кормов у вас будет много и сытно, жить вы сможете хорошо.

Вы спросите меня, что значит хорошо? Вообще, я не знаю. У каждого свои требования, — он подождал немного, пропустив крики и шум мужиков. Не злобные — уже одно это радует. Продолжил, — конкретно я хочу для вас выпросить для начала жизнь без кандалов. Но это, еще раз при вашей доброй работе и прилежном поведении.

Помолчал, пытаясь понять, не слишком он высоко начал философствовать. Начал стращать — это самое обычное для простого народа в эпоху средневековья:

Ну, как, будете к этому идти, или мне уехать прочь, а в живете, как жили до сего дня. А нетерпеливым можно сразу отправиться поваляться в петле. Всяко проще.

Ни то, ни другое, судя возмущенному гомону, народу не понравилось. Что же, тогда у них есть база для переговоров. Теперь надо привести их к трудовому требованию Петра Алексеевича — булыжников для мостовой много и качественно.