Статус "Занят" (СИ) - Яфор Анна - Страница 32

— А теперь повтори, что ты там говорила про любовь?

Его глаза стали такими темными, что казалось, надо мной распростерлось грозовое небо. Высокое, густое, утягивающее в свою бездонную глубину. Губы замерли в нескольких миллиметрах от моих, обжигая горячим дыханием.

За то время, что мы провели вместе, я успела привыкнуть ко многому. К тому, каким страстным бывал этот мужчина, буквально доводя меня до исступления своим желанием. Сколько нежности могло скрываться в его взгляде и прикосновениях. Видела его злым, уставшим, восхищенным, заигрывающим. Разным. Но таким — никогда. Из лучистых глаз взрослого мужчины словно проглядывал мальчишка: чуть испуганный и одновременно переполненный восторга. Получивший самый главный приз в своей жизни.

И от этого что-то будто взорвалось в моем собственном сердце. Пронзительной, но сладкой болью разлилось по венам, тоже вызывая прямо-таки детский, нереальный восторг. Захотелось запрыгать, завизжать, повиснуть на шее у Климова, вцепиться в сильные плечи, ощущая его жар. Зацеловать напряженное лицо и плотно сжатые губы. Раствориться в том щемящем тепле, которое в буквальном смысле исходило от него.

— Ир? — Иван выдохнул рваным шепотом, продолжая всматриваться в мое лицо. — Если думаешь, что можешь шутить такими вещами, то я не позволю. Надоело играть в догонялки.

Впору было бы рассмеяться. Сказать какую-то колкость, насчет того, что играл, в первую очередь, он сам. Заставлял меня мучиться и переживать, считая, что нужна ему только для секса. Прятаться от всех, скрывая наши отношения. Врать самой себе, что не хочу ничего серьезного.

Но ничего этого делать не стала. Мы и так потеряли столько времени, что-то зачем-то доказывая друг другу. Или просто боясь попробовать быть счастливыми. Я так точно боялась. Настолько привыкла быть одна и везде ожидать подвоха, что даже не рассматривала другие варианты. Особенно с таким бабником, как Иван.

— Не позволишь, значит? — в груди стало еще теплее, и я все-таки улыбнулась. А когда в обращенном ко мне пристальном взгляде промелькнуло что-то сродни панике, рассмеялась. — Прикуешь меня цепями к батарее и оставишь в вечном рабстве?

Ничего глупее сказать, наверно, было нельзя. Нарисованная картинка так ярко предстала перед глазами, что я засмеялась уже в голос, понимая, как нелепо это звучит. Но Климов даже не улыбнулся. Лишь сдвинул брови, изображая задумчивость.

— А что, это мысль! Так и сделаю, пожалуй. Только не к батарее, а к кровати. Залюблю так, чтобы ни о чем и ни о ком другом думать не могла.

Горячая волна в груди резко опустилась к животу, нагнетая желание. Угроза мужчины показалась до такой степени желанной, что мне захотелось прямо сейчас проверить, насколько это соответствует действительности. И плевать, что был самый разгар рабочего дня. Хотелось забыть обо всем. О сомнениях, что совсем недавно переполняли. О сходящей от ревности Тамаре. О Белове, о…

— С ума сойти, Белозерская, я и не знал, что ты такая зануда! — неожиданно ворвалось в мое сознание рычание Ивана. Лицо сделалось жестким и почти злым, только глаза по-прежнему были переполнены теплом. Таким, видя которое невозможно обмануться. — Можешь хоть сейчас перестать все анализировать? И просто ответить на вопрос?

— Какой вопрос? — я зависла, пытаясь вспомнить, что именно он спрашивал, и Климов склонился к моему лицу, слегка касаясь губ. Лизнул, прикусил, снова погладил языком, рассылая по всем телу столп мурашек.

— Точно прикую к кровати. Пока не перестанешь меня дразнить… Жестокая женщина…

Я сама потянулась в ответ к его губам, испытывая прямо-таки животную потребность ощутить их на себе. Не дразнила ведь, действительно не понимала, но спорить сейчас хотелось меньше всего на свете.

— Люблю тебя… — мы, кажется, выдохнули это одновременно, и обнимающие меня руки сжались сильнее, и все мысли улетучились, растворяясь в нежности долгожданного поцелуя.

— Уважаемые коллеги, теперь давайте остановимся на рассмотрении клинических случаев. Хотелось бы услышать мнение каждого из вас с обоснованием выбранной схемы лечения…

Нить разговора все же ускользнула — я пропустила момент, когда перестала понимать, что именно пытается донести до аудитории лектор. И нет, дело было вовсе не в том, что после дежурства почти не осталось сил. По-хорошему, следовало поехать домой и отоспаться, но вместо этого я поддалась на уговоры Ивана. Снова, в который уже раз, пошла на поводу его абсолютно нелогичного предложения пообщаться в отеле.

У каждого из нас имелись квартиры, где встретиться и провести вместе очередной вечер было куда удобней. Проще. Разумней. Но я, кажется, давно перестала прислушиваться к голосу разума. И корить себя за это тоже перестала.

Как оказалось, жить в подобном режиме не так уж плохо. Я словно вернулась в юность, в чем-то наивную и бесшабашную, позволила себе поступать опрометчиво. И была при этом счастлива.

Другие врачи вокруг вовсе не выглядели довольными жизнью. Хмурость на лицах никуда не делась даже во время обильного фуршета, не говоря уже о довольно скучной лекции. Многие оделись слишком пафосно, но вычурные прически и вызывающе яркий макияж не особенно меняли картину. Усталость давала о себе знать.

Я усмехнулась, оглядывая взглядом коллег. Сделала очередной глоток ароматного кофе и как раз в этот момент почувствовала, как шеи коснулось теплое дыхание.

— Ир, давай сбежим. Ну их, эти новые технологии. А про препарат мы и так все знаем, столько времени назначаем. Номер, кстати, есть свободный, я узнал уже.

— Быстрый какой… — потребовалось немало усилий, чтобы не отдаться окутывающей меня неге и не прижаться к мужчине прямо на глазах у всех остальных. Хотя очень хотелось. Иван был прав: информация о препарате, о котором нам вещали фармпредставители, интересовала меньше всего на свете. Да и предстоящий ужин в ресторане тоже не сильно привлекал. Я вообще не согласилась бы прийти на эту конференцию, если бы не Климов. — Мы с тобой два ненормальных, — неловко хихикнула, когда он, совершенно не стесняясь суровой соседки справа, прихватил губами мочку моего уха и слегка потянул. Женщина недовольно сдвинула брови, демонстративно отворачиваясь, а я почувствовала, как к щекам приливает жар. — Прекрати, неприлично же!

Попробовала возмутиться, но Иван тут же беззвучно рассмеялся, потому что возмущение мое звучало слишком сладко. И он прекрасно знал и о переполняющих меня желаниях, и о том, как мало заботит то, что на нас смотрят другие люди.

— А прилично неинтересно! — губы прочертили дорожку по шее.

Может, и правда, ну ее, эту лекцию? Все равно я не разбирала ни единого слова. и думать ни о чем другом не могла. Только о том, кто находился так близко, в буквальном смысле сводя меня с ума.

— Хороший номер? — шевельнула губами, чтобы хоть немного отвлечься.

Климов хмыкнул.

— Просто отличный, Ирина Владимировна. Огромная кровать и зеркало во всю стену. Тебе понравится.

Сидящая рядом женщина засопела так громко, что я с трудом удержала смех. Наши откровения ее явно нервировали. Не глядя на нас, пробурчала что-то об испорченности современной молодежи. И хотя мы с Иваном уже даже близко к этой категории не относились, стало совсем весело.

— А тебе нравится шокировать людей, да? — я подставила щеку для очередного поцелуя.

Климов хмыкнул.

— Она просто завидует. Но мы же не будем на это обращать внимание, правда?

Сплел наши пальцы и поднялся, вынуждая меня последовать за ним. И едва мы оказались в лифте, тут же заключил в объятья, будто дождаться несколько минут уединения номера было выше сил. Впрочем, именно так все и обстояло. Я действительно не могла ждать. Как и он. Скучала безумно, стоило хотя бы ненадолго остаться одной.

Не сразу поняла, что за посторонний звук вмешивается в тишину помещения. Лифт скользил неслышно, но противное гудение раздражало, и я отстранилась, вопросительно глядя на мужчину. Иван пожал плечами.