Опасные леди - Фокс Натали - Страница 17
- Предыдущая
- 17/76
- Следующая
Ох, в какую кутерьму, дорогая моя сестрица, ты меня впутала! – в который раз подумала Эбби. Черт ее побери, она там нежится в роскоши дорогого нью-йоркского отеля и, несомненно, прекрасно проводит время в ожидании того, что сестра уладит ее дела с Уильямом Уэббером.
И что подумает Оливер, этот бестолковый шофер, узнав о ее обмане, особенно если будет из-за нее уволен? Но она явно нравится ему, да и он ей тоже. И хотя он виноват в том, что она упустила выгодную работу, но делает все, чтобы утешить ее и поправить положение. Да и этот его поцелуй, и то, как он смотрел на нее… Вот и сейчас как он смотрит на нее, ожидая, что она согласится остаться. Тогда хоть на время все вопросы будут сняты, и они смогут отдохнуть, в чем оба остро нуждаются.
– Не знаю, как и быть, – только и смогла она слабо пробормотать.
– Зато я знаю, – мягко сказал он.
Затем сделал то, чего она больше всего боялась: склонил к ней темноволосую голову, и их губы второй раз встретились в поцелуе, отчего у нее опять ослабли и задрожали колени. Чувства совершенно вытеснили из сознания все мысли, а подумать было о чем, хотя бы о скором возвращении УУ. Но как-нибудь все уладится само собой, мелькнул обрывок последней мысли. Он обнял ее и сильно прижал к себе, будто боясь, что она ускользнет из его рук. Но она и не собиралась ускользать, она забыла обо всем: и о сестре с ее делами, и о том, кто она такая, и лишь одного ей хотелось – чтобы этот поцелуй длился и длился. Было такое ощущение, что, если он закончится, она разразится слезами.
Минуты или часы прошли до той секунды, когда Оливер слегка отстранился от нее. Эбби открыла томные глаза и нежно смотрела на него, не зная, что сказать или сделать. Она чувствовала непривычную сладость покорности, будто он околдовал ее и сделал своей рабой на всю жизнь.
– Это было прекрасно, – глухо пробормотал он, – и вы прекрасны! – Нежно придерживая ее за плечи, он смотрел в глубокие красивые глаза. – Я должен быть очень сильным сегодня, Джессика, – продолжал он, отступив от нее, – потому что не хочу вас пугать. Я бы мог этой ночью действовать решительнее, но не должен. Никогда еще не встречал я никого, похожего на вас. Я действительно виноват в том, что натворил вечером. Но теперь я сделаю все для вашего приятного ночлега, уложу вас в постель, приготовлю питье на ночь и оставлю вас. А утром, я чувствую это, утром между нами начнется что-то большое…
Ослабевшая от наплыва чувств и усталости, Эбби не смогла проронить ни слова. Что он сказал? Что достаточно сильно уважает ее и любит, а потому не хочет ничем огорчить? Он не такой, как все, сонно подумала она. Большинство мужчин из тех, кого она встречала, не упустили бы своего. Они здесь одни, вдали от остального мира, и все же он предпочитает уложить ее в постель и оставить одну. А завтра, оно так много сулит, что она вряд ли заснет…
– Пойдемте, – сказал он, – я покажу вам гостевую комнату.
И, взяв ее за руку, трогательно, как ребенка, вывел из гостиной и по длинному коридору со множеством дверей повел в спальню.
Эбби испытывала весьма сложные чувства, когда они с Оливером шли по закругляющейся лестнице с темными, отполированными временем и человеческими руками перилами. Этот старинный роскошный особняк великолепно меблирован бесценным антиквариатом, оттененным повсюду мягким блеском шелковых драпировок, закрывающих высокие окна. Здесь все говорило о богатстве Уильяма Уэббера, но не только. Ее сестра сказала, что он любит красивых женщин и хорошую обстановку, и теперь она видела, что имелось в виду под хорошей обстановкой. Плейбой, по всему видно, обладал не только богатством, но и незаурядным вкусом. Она даже порадовалась, что вошла сюда не одна, а с Оливером. Все-таки Оливер, при всей его красоте, не из плейбоев, не из светских повес, он обыкновенный шофер, человек реального мира, более близкого и понятного ей.
Ей было спокойнее с ним и потому, что она уже испытывала к нему определенное чувство и знала, что ее чувство не безответно. Только одно смущало: по мнению Оливера, не она, Эбби, сейчас идет рядом с ним, а ее сестра, Джесс. Впрочем, не стоит сейчас углубляться в эти мысли, и без того она падает с ног от усталости. Все трудное, все неприятное пусть подождет до утра. Новый день может подсказать, как выпутаться из этой дурацкой ситуации.
– Ох, Оливер, – выдохнула Эбби, испуганно всплывая со дна оцепеневшего сознания, когда он открыл дверь в маленькую анфиладу комнат в конце коридора.
Гостиная была выдержана в ее любимом колорите, где нежно-персиковый соседствовал с белым и бледно-зеленым. Занавеси традиционно миткалевые, слегка присборенные и таящие, казалось, в складках всю историю поместья и дома. Здесь стоял и небольшой уютный диванчик, обитый ситцем, такое же кресло и изящный, времен одного из Георгов, столик под окном. В следующей комнате, декорированной в том же колорите, что и гостиная, Эбби увидела красивую старинную кровать с пологом на четырех столбиках, гордо красующуюся чуть ли не в центре комнаты. Кровать была так великолепна и так маняще уютна, что она подумала, как сладко заснет здесь, стоит лишь ее голове прикоснуться к подушке, если только не…
– Ох, Оливер, – повторила она, беспокойно повернувшись к нему. – Вы уверены, что все будет хорошо? Я имею в виду, не рассердится ли мистер Уэббер, вернувшись домой и обнаружив здесь меня? И не получит ли его шофер великий нагоняй за подобные вольности? Вы ведь, кажется, недавно у него работаете и можете не знать всех его привычек и обычаев.
– Не беспокойтесь, я знаю его всю жизнь, – ответил Оливер с добродушной улыбкой.
Он поставил ее портплед на пол, и Эбби . подумала, что сейчас он опять обнимет ее, но она ошиблась и была немного раздосадована, потому что нуждалась в некоторой поддержке.
– Теперь вы, как послушная девочка, распакуете свои вещи, а я спущусь вниз и приготовлю нам что-нибудь выпить. Вам бы чего хотелось?
Она подумала, что от алкоголя сейчас стоит, пожалуй, отказаться, и так у него столько из-за нее хлопот в этот вечер. Хотя после порции спиртного она скорее заснула бы, но все же лучше просто какое-нибудь теплое питье.
– Если можно, я бы выпила немного горячего шоколада, – сдержанно сказала она.
– Ваше желание для меня закон! – Усмехнувшись, он шутливо поклонился ей.
Он такой милый, сказал ей столько приятного, например, про завтрашний день…
– Оливер…
Он уже подходил к двери, но, услышав ее тихий голос, остановился и обернулся. Она застенчиво улыбалась.
– Оливер, я надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что я так раскричалась на вас в машине и так ругала весь вечер? Теперь я подумала, что ведь каждый может заблудиться. Я была слишком груба с вами. – Она виновато и как-то беспомощно пожала плечами. – Я приношу вам свои извинения. Да, я опоздала на самолет, это так, но… – Она опять пожала плечами. – Но теперь я вижу, вы стараетесь всячески меня утешить, успокоить, за что искренне благодарна вам. Это очень мило с вашей стороны, спасибо.
В какую-то долю секунды она заметила, что его глаза подозрительно блеснули, как если бы он почувствовал себя окрыленным ее словами. А может, его сильнее стали мучить угрызения совести за то, что он как последний идиот заблудился и так подвел ее. Она даже пожалела его. Ведь если его отношения с Уильямом Уэббером до сегодняшнего дня были добрыми, то завтра все может измениться. Эта мысль весьма опечалила ее. Она подумала и решила, что завтра обязательно встретится с УУ, так для всех будет лучше.
– Вы не должны ни извиняться, Джессика, ни благодарить меня, – сказал он хрипло и вышел.
Эбби прикусила губу, удивляясь его ответу. Почему это она не должна извиняться? Мужчины не особенно любят выслушивать нелестные замечания о себе, особенно если это касается их профессии, а она наговорила ему достаточно много неприятного о его шоферском искусстве.
Она вздрогнула, оглянулась и встревожилась неизвестно отчего, когда он опять приоткрыл дверь.
- Предыдущая
- 17/76
- Следующая
