Экс-супруг. Я тебя забыла (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 12

Он не успокоится, пока я не умру. Тогда и только тогда я от него избавлюсь наверняка. Нет, мне правда для этого нужно умереть?..

Ахаю, когда в следующий момент раздается стук дверь, а секунду спустя в палате появляется Максим.

Максим что-то принес мне в бумажном пакете. Это первое, на что я обращаю внимание. Сам он ни слова не говорит, смотря то на меня, то на Мирона.

— Привет… — первым из нас подает он голос, проходя к моей кровати и ставя пакет на прикроватную тумбочку. — У тебя… гости.

Почему-то я уверена, что Максим уже догадался, кем является мужчина в моей палате. Ну кто еще-то мог ко мне прийти?

Максим сам по своей природе спокойный, не вспыльчивый. Но может быть требовательным и бескомпромиссным, когда того требует момент. Надеюсь, сейчас он проявит сдержанность, как и Мирон.

Наверное, мне стоит сразу сделать все понятным для них. Я не хочу скандала.

— Да, гости… — выдыхаю, глядя на Мирона, который вообще не сводит взгляда с брата, словно он какая-то угроза.

Угроза это ты, Барсов! Для меня и для моей дочери. И всегда будешь, пока ты где-то рядом.

— Познакомься, Максим, это Мирон. Мой бывший муж. Мирон… Познакомься с моим братом Максимом.

— Братом? — бывший более чем удивлен. — У тебя есть брат?

До сих пор он думал, что я совсем без родни. Я и сама так думала.

— Мой единокровный брат. У моего отца до нас с мамой была еще семья недолгое время. Мы нашли друг друга. Почти сразу после нашего с тобой развода. Так что, можешь не считать себя обязанным приглядывать за мной. Я в тебе не нуждаюсь, — особенно жестко произношу последнее.

— Ты слышал ее, — произносит Максим. — Она в тебе не нуждается.

Порой, на эмоциях, я всякое рассказывала брату о нашем с ним браке. Он очень на него зол.

— Тебе лучше выйти, — говорит ему Мирон, а я прикрываю глаза. — Я с ней еще недоговорил.

— Договорил. Да и о чем вам говорить? Судя по тому, что она о тебе рассказывала… тебя здесь и близко быть не должно. Я ее полностью поддерживаю. Ты тут посторонний.

— Если хочешь еще что-то сказать, то говори при Максиме, — встреваю я. — У меня от него секретов нет, — пожимаю плечами. — Я слушаю.

Я действительно не хочу, чтобы Максим уходил. Не хочу оставаться с этим человеком наедине. Ничего хорошего я все равно не услышу. Он пришел мне ткнуть в лицо тем, что я дрянь лживая, и явно дал понять, что он претендует на мою девочку.

Ему придется меня убить, чтобы забрать у меня мою малышку. По-другому у него не выйдет.

Мирон точно не захочет ничего говорить при Максиме. Дело не просто в его желании поговорить тет-а-тет, а в том, что у него ко мне очередное мерзкое предложение, которое он не может озвучить в присутствии моего брата, зная, какой будет реакция.

Я даже догадываюсь какое.

— Это наше с тобой дело, Лиля, — пытается надавить на меня Мирон. — Нам о многом нужно поговорить и…

— Я не хочу, — обрываю, впиваясь пристально в его зеленые глаза. — Тебе лучше уйти. Я серьезно.

В следующий момент я радуюсь появившейся в палате медсестре. Она пришла поставить мне капельницу.

Она тут же командует мужчинам покинуть палату, и те вынужденно слушаются.

А вот сейчас я что-то совсем не рада. Они сейчас там поговорят... Мирон не отступит, и Максим тоже. Лишь бы ничего не случилось…

— Высокий пульс… — произносит женщина, прокалывая мне кожу иглой и клея пластырь. — Тебе нужно успокоиться…

Представляю, что она себе там думает обо мне. Двое мужчин в палате.

— Я спокойна…

— Неправда. Ты должна успокоиться. Дыши размеренно… А лучше тебе поспать.

— Просто мой бывший муж и брат…

— Не ладят?

— Да нет, не то… Хотя да.

— Ясно, пускать их к тебе не нужно.

— Только бывшего. Брата я всегда рада видеть.

— Поспи. Все будет хорошо.

Киваю и расслабляю голову на подушке.

Да, все обязательно будет хорошо. Со мной и малышкой. Мирон снова не разрушит мою жизнь. Я не позволю ему. Я уже далеко не та, какой была год назад. Не млею от его взгляда. Нет того чувства в животе. Больно, конечно, неприятно, но я всем существом своим понимаю, что это конец, и настал он давно.

***

Прихожу в себя уже после процедуры. Чувствую себя более-менее отдохнувшей. Сразу тянусь за смартфоном. Максим звонил несколько раз, и еще один незнакомый номер.

Перезваниваю брату. Он после второго гудка отвечает.

— Лиль, как ты?.. — обеспокоенно.

— Да хорошо. А почему у тебя такой голос?

— Да просто меня напугали там, что тебе плохо и что ты под риском.

Видимо, это было сказано ему специально, чтобы в покое меня на сегодня оставили.

— Да я была под капельницей. Спала. Сейчас проснулась… Ты где? Дома?

— Угу, дома. Сказали, чтобы до завтрашнего вечера не совался к тебе. Ты ужинала? Я тебе там вкусное принес. Загляни в пакет.

— Обязательно загляну, Максим. Ты лучше скажи, — пытаюсь пригладить взлохмаченные волосы, — ты с ним говорил?

— Говорил… — как-то иронично тянет Максим.

— И что он сказал?

— Борзый он слишком для того, кто выбросил из своей жизни женщину и теперь чего-то хочет от нее.

Кто бы сомневался… Барсов никогда не смирится с тем, если что-то не по его. Глупо думать, что он так легко отступит.

— Что именно он сказал?

— Да это неважно. Не думай о нем. Скоро он поймет, что его попытки бесполезны.

— Какие попытки?

— Ну, он прямо не сказал, но вроде как он хочет, чтобы ты в столицу с ним вернулась. Считает, что там о тебе лучше позаботятся. Всякое такое...

Кривлю лицо, сжимая сильнее телефон рукой.

Ну конечно он хочет меня забрать. Раньше я была той, которая лечила его раны, а теперь инкубатор для его ребенка, за которым нужен пристальный присмотр. Он уже себе его присвоил, наплевав как обычно на мои чувства.

— Что ты ему ответил?

— А ты как думаешь? В отличие от него я сказал прямо, что ты никуда не поедешь с ним. Тебе нельзя, Лиль. Даже не думай.

— Ты правда думаешь, что я хоть на секунду об этом задумаюсь?

— Я просто предупреждаю. Если вернешься обратно, к нему, то уже не выберешься. Наверняка он до шантажа опустится после родов. Тебе придется жить с ним, чтобы быть с дочерью. Я его хоть и не знаю, но впечатление от него, мягко говоря, не очень. Он слегка на сумасшедшего смахивает.

Он такой и есть. После смерти Таи он таким стал. Я часто вспоминала рассказы его матери о нем. О том, каким он был до ее смерти. Он был совсем другим. Ее смерть сломала его. А моя любовь никак на него не подействовала. Мне давно следовало опустить руки и оставить его. Но я боролась... Боролась бы и дальше, не реши он избавиться от меня.

— Я это все понимаю, Максим. У нас с ним... все кончено. Я не хочу быть с ним хоть как-то связана, и моя дочь тоже не будет.

— Ты только не бойся. Я тебя в обиду не дам. Если заявится, то сразу звони мне, кричи врачам… Они его прогонят. Не сможет он тебя оттуда вытащить против воли. Там ты сейчас как нигде в безопасности.

Да, он прав. Точно.

— Знаешь, ты меня успокоил, — улыбаюсь.

— Вот и хорошо. Не нервничай главное.

— Хорошо… Обещаю, что не буду… Сейчас поем вкусняшки, которые ты мне принес… — смотрю на пакет. — Пока, Максим. Завтра созвонимся.

— Пока, Лиль. На связи.

До конца дня мне поступает еще несколько звонков с незнакомого номера. Я игнорирую их. Смартфон на беззвучном. Я не кидаю его в черный список. Просто игнорирую. Он любил так делать, когда я ему раньше как дурочка названивала, а он не считал нужным мне отвечать. Так приятно заставить его чувствовать то, что чувствовала я.

Ночь я провожу хорошо. Просыпаюсь очень рано и, после похода в туалет, берусь за чтение книги.

Потом следуют процедуры и завтрак, а когда я снова ложусь, чтобы передохнуть и приступить к чтению, то в дверь палаты раздается короткий стук и появляется человек, на которого будет непросто даже грубым словом замахнуться.