Подозрительная невеста дракона (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 8

— Здесь есть что-то ещё, — задумчиво промолвил я, пока он с силой тёр мне плечи губкой. — Судя по беглым подсчётам, на месячное содержание такого дома и штата слуг требуется годовой бюджет ведомственного отделения Леверетта.

— Годовой?! — Сарча округлил глаза. — Но откуда в провинции такие деньги?

— Вот и узнаем.

Я поднялся, позволяя слуге вытереть меня мягкой тканью, а потом вернулся в спальню и упал на кровать, желая забыться крепким сном, но ворочался едва не ли до утра, размышляя не о том, как разоблачить господина Ризегана, а гадал, почему же провинциальная красотка так отчаянно не желает за меня замуж. Единственную достойную версию я собирался проверить на скором балу в честь Новогодья.

Арлета

Панча разбудила меня, когда позднее зимнее солнце уже стояло в зените. Сестры в постели, конечно же, уже не было. Я потянулась и сонно пролепетала:

— Почему раньше не пришла?

— Простите, барышня, — нетерпеливо выталкивая меня из постели, чтобы заправить кровать, проворчала она, — но это вы спали, как убитая! Я два раза пыталась разбудить вас, и всё без толку. Чем хоть ночью-то занимались?

— Чем и ты, — я повела плечом, не желая раскрывать неприятный секрет о том, что до рассвета не могла глаз сомкнуть, размышляя о графе, который вдруг свалился на мою голову и смущает красивым лицом и словами о браке, которого не может быть. — Просто всю ночь кошмары снились.

— Скоро же полнолуние! — охнула служанка и присела на краешек кровати с подушкой в руках. — Опять тот сон? Вас снова кто-то преследовал в волчьем обличии?

— Тс-с, — я боязливо покосилась на приоткрытую дверь. — Вдруг Триста рядом.

Воспоминание об ужасном видении, которое посещало меня каждый раз, когда над землёй поднималась круглая луна, отозвалось дрожью во всём теле. Я помотала головой, избавляясь от липкого, будто паутина, ощущения, и прошептала:

— Нет, другие. — И не сдержала раздражения: — Всё из-за этого графа! Как там его?

— Эйр Хартш, — с придыханием ответила Панча и сжила подушку в объятиях. — Но почему вам снились кошмары из-за этого красивого и учтивого мужчины?

— Где ты учтивость увидела? — ехидно поинтересовалась я. — Он же приставучий, как дорожная пыль! А какой наглый!

«Почти поцеловал» — я прикусила нижнюю губу.

Настроение внезапно улучшилось, и я, напевая какую-то недавно услышанную песенку, поспешила за ширму, чтобы умыться. Панча, старательно пряча лукавую усмешку, помогла мне вытереться, причесаться и одеться к обеду. Впервые за долгое время я вышла к столу позже отчима.

Господин Кустер читал газету, а моя маленькая сестрёнка сидела рядом и, старательно водя мелком по листку бумаги, мурлыкала ту же самую песенку, что и я. Подняв голову, Триста понимающе улыбнулась мне и снова вернулась к рисунку. Отчим же, педантично сложив газету, отложил и обратился ко мне прямо:

— Какого цвета платье ты бы хотела надеть на бал у господина Ризегана? Розовое? Голубое? Что сейчас модно?

Я села за стол и улыбнулась Шолле, которая поставила передо мной тарелку с супом. Отчим тяжело вздохнул и пожаловался:

— Как ни прискорбно, модистку звать уже поздно, придётся купить готовое.

Я на миг опустила голову и, пряча смешок, попробовала суп. Господин Кустер никогда не покупал одежду в магазине, предпочитая услуги старой модистки, с которой каждый раз до посинения спорил о тканях, нитках и кружевах, добиваясь того, чтобы цена готового наряда была на порядок дешевле магазинной.

— Что ответишь?

Отчим ждал, и я, ощущая его напряжённый взгляд, отложила ложку. Выпрямившись, посмотрел на мужчину с искренним удивлением:

— Я полагала, вы пошутили. Разве мне нужно новое платье? Я ещё из старых не выросла.

Триста залилась весёлым смехом, ведь это предложение как правило произносил господин Кустер на просьбу что-то купить мне или моей сестре. Отчим недовольно поджал губы и подхватил газету. Рывками развернул её и проворчал:

— Этот бал исключение. Ты должна покорить Его Светлость красотой и манерами, чтобы он не сорвался с крючка… Кхе! Я хотел сказать, дабы ещё больше очаровать своего будущего супруга. И не переживай насчёт денег, я скопил немного на твою свадьбу. Мы спокойно можем потратить отложенное на наряд, потому как Эйр Хартш неприлично богат. Уверен, что он сам купит тебе подвенечное платье и лично позаботится о роскошной церемонии.

Я сжала ложку, сдерживая стремительно растущий гнев. Отчим утверждал, что с деньгами у нас всё хуже, и поэтому на зелья для младшей дочери давал всё меньше и меньше денег. А в последнее время не позволял брать повозку, когда мы с Тристой отправлялись к травнику. Будто наказывал за то, что никто не берёт меня замуж, или надеялся, что однажды мы не вернёмся домой, освободив от тяжёлых обязанностей и не причинив вреда репутации.

Но я ему такого счастья не подарю. Останусь в этом доме до тех пор, пока не буду уверена, что судьба Тристы не повторит мою. Только тогда навсегда исчезну и безо всякого замужества растворюсь в лесу, оставив всё человеческое навеки веков!

— Может… — От гнева голос мой подрагивал, и от отчима, это, разумеется, не утаилось. — …Вы выделите часть этих денег на лекарства для Трис? Вы же помните, что в полнолуние ей становится хуже? Или хотите, чтобы она стала такой, как я?

Господин Кустер резко смял газету и отбросил в сторону, едва не попав в тарелку, которую несла Шолла. Тихо, но с угрозой уточнил:

— Обвиняешь меня в том, что я плохо забочусь о дочери? Да я во всём себе отказываю ради вас! Избегаю приглашений в увеселительные дома, игнорирую скачки и охоту. Меня все считают затворником. Но что бы ни делал, всё равно остаюсь жадным отчимом.

Он буравил меня тяжёлым взглядом и шумно дышал. На щеках двигались желваки, кадык ходил ходуном. Я сдержала рвущиеся обвинения, понимая, что меня всё равно не услышат. Мы слишком разные, и у каждого свои представления о несчастье. Для отчима это положение вдовца с прицепом, а для меня — разрушенная жизнь моей сестрёнки. Не переживу, если однажды кто-то посмотрит на неё так же, как некогда господин Кустер на мою мать.

— Насколько он богат? — неожиданно спросила Триста, разряжая напряжение, сгустившееся в воздухе. — Жених Леты. У него много денег?

— Куры не клюют, моя кнопочка, — засюсюкал отчим и с улыбкой погладил её по голове.

Я не понимала этого человека. Вроде искренне любил родную дочь, но почему тогда каждую монетку на её лечение мне приходилось вымаливать едва ли не на коленях?

— Говорят, граф Эйр Хартш совсем не умеет их тратить, — весело поделился господин Кустер, преображаясь лицом. Разговоры о деньгах (если их у него не просили), всегда были ему в радость. — Единственное, что он купил, когда стал драконом Его Величества, это дом в центре Девлиона, но здание пустует, потому что у него нет хозяйки.

Сестрёнка распахнула глазёнки, с восторгом глядя на меня:

— Ты будешь жить в столице?

— Будет, — ответил за меня отчим.

Это короткое слово прозвучало, как угроза.

Эйр

Проснулся я рано и, одевшись, сразу направился обследовать дом. Как и предполагал, хозяева ещё сладко спали, как это принято в провинции, и по коридорам лишь пугливо сновали слуги, в серых ливреях и пышных ярко-красных жабо они походили на мышей, которым повязали яркие бантики на шеи.

Сарча косился на них, как на привидения:

— Кошмар какой! Им будто шеи перерезали, и изнутри всё вывалилось…

— Ну и фантазия у тебя, — хмыкнул я.

— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — парировал слуга и вздрогнул при виде ещё одного мужчины в алом жабо. — Бр… Кому это только в голову пришло?

— Зато очень удобно, — возразил я. — Всегда их трудно не заметить, не считаешь?

— Ваша правда, — проворчал он и, когда я свернул в сторону лестницы в подвал, зашептал: — Мне посторожить?