Мертвец Его Величества Том 3 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" - Страница 14

Но это всё в будущем. Пока же создавалась городовая стража и обычная. Первые, распределённые по конкретным, чётко обозначенным районам, патрулировали улицы, во вторые реагировали на возникающие проблемы. Уже это дало заметный эффект, городовые быстро гасили совсем уж мелкие проблемы, зная жителей отведённых им домов в лицо. А народ во втором подразделении удачно подорвался и устроил облаву на одну из городских банд. Крысы потеряли берега, посчитав, что при новой власти порядка будет меньше, наивные. Удачной же облава была просто потому, что под рукой оказалось намного больше свободных людей, освобождённых от неэффективных постов и патрулей.

В целом же. Стража, понятное дело, имела прямые связи с преступным миром, постоянно с ним контактируя. А при такой жизни рамки дозволенного несколько размываются. Такова жизнь, поймает молодой стражник молодого вора. Воришка расскажет вполне реальную слезливую историю, как он пытается прокормить свою мать и сестёр, а какой-нибудь урод-чинуша довёл его отца до суицида, или что-нибудь такое. Стражник отпускает воришку и смотрит на его дела сквозь пальцы, пока тот не выходит за определённые рамки. А через десяток лет и моральные устои стражника сильно расшатываются, и воришка, пользуясь таким знакомством, из уличных щипачей поднимается в банде, а там…

Бороться с бандитизмом, эффективно, можно только одним способом — лишить преступность притока новых людей, иначе говоря, искоренить бедность. Не будет бедняков, не будет и уличной преступности. Люди, конечно, шалить не перестанут, но городовых для поддержания порядка потребуется поменьше, а за уважаемыми горожанами будут присматривать уже следователи, а это уже совершенно другая игра.

— И как тебе новая работа?

Экс королева сначала хотела изобразить испепеляющий взгляд, но передумала. Задумалась ненадолго, вздохнула, будто собиралась прыгнуть в холодную воду, и призналась:

— Необычно. Очень необычно. Особенно осознавать, что твои действия могут повлиять на жизнь людей. Я внезапно осознала, что, будучи принцессой и королевой, могла оказать меньше влияния на жизнь обычных людей, чем могу сейчас.

— Мы творим историю, Тайра. Не только я, все мы.

Женщина кивнула.

— Да, теперь я это знаю.

Бабах!

Мгновение, и позиция заполнена пороховым дымом и поднятой пылью. Это мы пушку испытывали, три скелета превратились в костяную пыль вместе с разорвавшейся пушкой, помянем добровольцев. Хотя я теперь понимаю, почему долгое время пушки были бронзовые. Это уже третья бабаха, из нашей, так сказать, стали, и третий раз такой результат. Слишком хрупкая сталь выходит, не выдерживает нагрузки. Если с мушкетными стволами ещё кое-как, с пушкой пока всё сложно.

Получается, мне нужны гномы. Подгорники, мастера кузнечного дела. И никакой информации о них из своих источников я пока так и не имею.

Есть очень большое желание взять Аду за глотку и приказать говорить. Обменять, так сказать, её жизнь на информацию. Мне, так-то, ничего особо не мешает это сделать. У нас здесь не монархия, где Король лишь первый среди равных. У меня вполне себе диктатура одного лича, но! Всё тот же момент с легитимностью. Я сам себе правящий класс, я и моё окружение, разделяющее мои идеи и видение будущего. Допустим, мы сами себя назначили главными, сами управляем, сами решаем, насколько в своих решениях учитывать мнение всех остальных, совокупно-коллективное или индивидуальное. Казалось бы — классическая тирания и диктатура. А вот и нет.

Я физически не могу силой заставить всех живых на моей территории подчиняться моим приказам, тем более половина приказов их девственное мировоззрение ломает об колено. Не захотят подчиняться — просто уйдут, и никого я не остановлю. Уйти вообще не проблема, вокруг полно земель, где людей примут без всяких проблем и даже притеснять не будут. Но ведь никто не убегает, наоборот, беженцы медленным ручейком, но текут ко мне. И даже изначально настроенные скептически разбираются, что к чему, и находят свою нишу в моём обществе. Почему?

Дело не в благах цивилизации и общем высоком уровне жизни, хотя и это, конечно же, играет немалую роль. Нет, дело в установленных правилах игры. Договорённости между мной и жителями, всеми в совокупности. Я, так-то, очень даже лезу в личную жизнь своих подданных, если по современным понятиям. Вон, у крестьян землю отбираю и насильно в пролетариат превращаю, и всё равно терпят и подчиняются. Могу быть неправ, но по наблюдениям дело в условном «общественном договоре». С каждого по возможностям, каждому по потребностям, как бы смешно это ни звучало. Я не требую от людей того, чего они не могут сделать, не накидываю кабальные налоги просто по велению левой пятки. И в то же время не стогую богатства для себя любимого, пуская все ресурсы, во-первых — в развитие, а во-вторых — в блага для людей, не делая различия на сословия и классы. Утопия? Нисколько. Каждый человек на моей земле знает, что он свободен, что у него будет посильная работа, и он будет обеспечен всем необходимым наравне с другими.

При чём здесь Ада и её отпрыски? А дворян эти правила тоже касаются. Я лишил их земли, владений (пусть и не полностью), дав должности и гарантировав на первое время определённые привилегии. Урезанные в сравнении с тем, что было при королевстве, но всё же. И если я завтра просто так, без веского повода удавлю Аделию — это запомнят. Один раз проглотят, два, пять. Но припомнят, всё припомнят, причём в самый ответственный момент. Поэтому для начала попробую всё же договориться. Это, к сожалению, тоже несёт негативные последствия, когда слишком часто идёшь на компромиссы — начинают думать, что ты слаб. И золотой середины здесь нет, если будешь миндальничать только с приближёнными — своими руками выпестуешь коррупцию, или что ещё похуже.

В общем, поехал договариваться.

Ада поняла правила игры и начала выставлять аскетизм, пусть и умеренный. Принимали меня скромно, в рабочей атмосфере, я бы сказал.

— Ты знаешь, в этом что-то есть, — призналась она, обводя рукой потускневшее окружение зала. — Люди, раньше через слово сетующие на то, что они такие бедные и несчастные, а я здесь в золоте живу, теперь и слов найти не могут.

— Это ты ещё самых зажиточных за мошну не держала, — соглашаюсь, а сам своих рыцарей поблизости держу.

— А что? Всё так плохо?

Отрицательно качнул головой.

— Сейчас нет. Торговцы относительно бедны. Период спокойствия и благополучия был слишком кратким, чтобы успеть накопить большие запасы добра. Где-нибудь в столице — да, точно найдутся мещане, способные купить барона с потрохами, а на сдачу десяток деревень с жителями. Были, во всяком случае.

— И снова появятся, — продолжила развивать мысль Ада. — Ты же для этого стараешься? Чтобы опереться на торговцев? Земли и титулы им давать не надо, их интересуют деньги. Договариваться с ними намного проще, посулить выгоду — и они вложат силы и ресурсы. И их можно расплодить куда больше, не теряя власти.

С минуту я думал, как ответить, что можно раскрыть. Мы медленно шли по бывшей галерее, Ада меня не торопила.

— Если бы я смотрел на десять шагов вперёд — да. Торговцы предпочтительнее дворян.

— Но почему? Не пойми неправильно, я не отговариваю! — сразу пояснила ведьма. — Скажешь с ними лобзаться — как-нибудь переживу, не испорчусь. Но в них нет чувства долга!

Мысленно хмыкнул.

— А в дворянах есть? Или дворяне не устраивают расколы, если правитель им не нравится?

— Да, но…

— Любых людей можно мотивировать тебе служить. Добиться практически собачьей преданности. Дело не в этом. Все вопросы сводятся к экономике. Опираясь на торговцев, можно построить государство сильнее, чем чистое дворянское. Больше ресурсов — больше войска. Возможность создать большую армию, и, что важно, вооружить. Дворяне могут выйти на бой сами и вывести свои дружины. Ну собрать какое-то ополчение. Поучиться, условно говоря, тысячу великолепных воинов, на отличных конях, в прекрасных доспехах. Ещё несколько тысяч, путь десяток, пеших воинов, тоже великолепно обученных, в доспехах, опытных, крепких. Торговцы выставят двадцать тысяч вчерашних крестьян, которых обучали несколько месяцев, но вооружённых добротными арбалетами, способных свалить как пешего, так и всадника. Плюс пара тысяч человек в доспехах с алебардами. В строю, открою тебе тайну, личная выучка не так важна, как строевая подготовка. Строевой можно натаскать за год до вполне приличного уровня, за пару месяцев — до терпимого. Угадай, кто победит?