Держать удар (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 10

— Отвали! Задрал уже! Не знаю я корейский! — злится тот.

— Дак, а я тебе что советовал? Выучи хоть пару фраз! Ты же наше знамя здесь! Корейцы все на голову ушибленные патриоты. И ты для них свой. Ну, почти свой.

— А я выучил! Только пока их тут не слышал ни от кого. Так бы перевёл, — признался мой друг.

— Да ладно⁈ Вон иди к той няшке и скажи что-нибудь, — подзуживаю я.

— Ты что? Она маленькая ещё, — отнекивается Костя.

— Думаю, половозрелая уже. Видишь, какая красивая, значит, уже пластические операции делала и лет ей не меньше, чем тебе. А может и намного больше. Это особенность корейских женщин — они до старости выглядят школьницами.

Мы только что прошли таможню и получаем багаж. Кроме нас, в багажном отделении аэропорта были и местные жители, в том числе и няшка, на которую я указываю Косте.

— Аньен, чаль джинсё!

Цзю храбрости не занимать — он сделал несколько шагов к девушке и поздоровался.

— Чаль цинэё (все хорошо) — ответила девушка, косясь почему-то на меня взглядом.

Я ей больше понравился? А ну-ка, уступи дорогу дяде, узкоглазый друг. Иду к девушке и пытаюсь заговорить с ней на английском. Как ни странно, меня она понимает и даже пытается ответить на языке бриттов, но с сильным акцентом.

— Штыба! Цзю! Что вы там третесь? Идите свои чемоданы ищите, наши сумки уже едут, — недовольно крикнул один из тренерского штаба.

Кто-то из Федерации, хрен пойми кто. Трётесь! Были шансы и на это, если бы ты не влез. Но и так я успел девушке сказать наши фамилии и взять её телефон.

— А ты с кем первый бой проводишь? — спросил я у Цзю, так как прослушал разбор соперников на тренерском совете.

— Чемпион Азии двукратный из Филиппин. Леопольд какой-то.

— Леопольд, подлый трус, выходи! — вспомнил мультик я, и мы дружно заржали, как смеются беззаботные советские дети. — Не затягивай там, покажи кто азиатский чемпион на самом деле!

— Постараюсь, — серьезно воспринял мой совет друг.

— А про моего соперника вообще ничего не известно, — пожаловался Артемьев. — Вануату! Я даже страну такую не знаю!

Глава 8

Глава 8

— Я руку вчера травмировал левую. Не сильно, но тем не менее. Разрыв сухожилия мизинца, — шепнул мне в автобусе Костя.

— Ну, капец! — расстроился я.

Вот он почему чемпионом не стал, вернее, не станет. Кому же он проиграет? Надеюсь, хоть не в первом бою. На самом деле именно эту Олимпиаду я плохо помню. Не смотрел вообще, ведь служил в это время в армии. Об общеизвестных фактах, вроде дисквалификации судей, которым корейцы дадут взятки, или допинговых делах, я знал уже из газет, ну, и несколько позже из интернета.

Олимпийская деревня, где нам выделили место, меня лично не впечатлила. Номер как номер, причем, одноместный у каждого. Кровать, стул, шкаф для одежды, небольшой столик. Удобства в номере. Средний такой эконом-класса номер по меркам будущего. Из окна вид на такие же многоэтажки, как и наша. Пока заселялись почитал в буклете о том, что в деревне имеется. Торговый центр, религиозный центр, медицинский центр, парикмахерская, салон красоты, театр, аптека, сауна, танцевальный зал, прачечная, чайная, бильярдная, комната для видеоигр и столовая вместимостью 4200 человек одновременно. Нас сразу и повели в эту столовую, которая располагалась в отдельно стоящем здании весьма необычной формы. По пути мы зашли в штаб нашей сборной, где нас… накормили черной икрой! Каждому, как ребенку, дали по ложке. Открой рот, ешь, закрой рот. Народ не протестовал. Интересная методика поддержки физической формы спортсменов у нашего руководства. Ну, хоть не допинг. В столовой, или ресторане (уж как кому удобно) столы разных делегаций располагались далеко друг от друга, поэтому подсмотреть, что едят, например, итальянцы, живущие с нами в гостинице, было трудно. Скорее всего, макароны. Нам же дали вполне обычную европейскую еду.

В город нас пока не отпускают, говорят, вечером будет собрание, там всё и объяснят.

— Олимпийские игры ещё не открыты, но с 12-го сентября в городе Пусане отбираются яхтсмены, — нудным голосом читает с бумажки начальник штаба. — Там, кстати, стоит наш теплоход «Михаил Светлов».

Я встрепенулся. Ну ладно, Пусан, может, и склоняется по правилам русского языка, кто ж их разберёт? А вот теплоход назывался не «Светлов», а «Шолохов», об этом я подслушал по пути на собрание.

— Простите, Шолохов, конечно, — неискренне извинясь, поправился чиновник. — Там наши артисты живут, будут концерты давать.

Ну, понятно, откуда Светлов — комедию «Бриллиантовая рука» все смотрели. Народ в зале заулыбался, а оконфузившийся докладчик таким же нудным голосом продолжил чтение:

— Олимпийский парк занимает площадь около полутора миллионов квадратных метров. Сюда входят многочисленные спортивные сооружения, Олимпийский музей, Сеульский Олимпийский музей искусств, один из крупнейших в мире садов скульптур, а также крепость Мончхонтхосон и искусственное озеро Мончхонтхэкжа эпохи раннего Пэкче. Три крытых Дворца спорта рассчитаны, соответственно, на 15, 7 и 3,4 тысячи зрителей. Теннисный стадион вмещает 10 тысяч зрителей. Также на территории парка находятся олимпийский велодром и плавательный бассейн. Площадь 17-этажного Олимпийского центра составляет более 17,3 тысяч квадратных метров…

— Скажем спасибо за отлично подготовленную информацию и продолжим наше собрание разбором первых соперников, — попытался взять собрание в свои руки Копцев.

— Это ещё не всё! — невозмутимо проскрипел функционер. — Выход в город только в сопровождении специально обученных людей из делегации! Вы всё равно языка не знаете!

— Костя знает, он же кореец, — невинным голосом подколол я.

— Вот Цзю лучше вообще из номера не выходить, у него предки из Китая, — на всякий случай потребовал чинуша.

Цзю обиженно засопел.

Еле выпроводив докладчика, наконец, приступили к разбору будущих соперников. Начинает 17-го Артемьев. Реально повезло Витьке — ему достался не самый сильный соперник крохотной островной страны. Потом, 18-го, вступает в бой наш «мухач» Скрябин, дальше, 19-го, — Цзю И Яновский, и уже 20-го сентября — я. Всё! В одной тридцать второй больше никому из наших выступать не надо. Остальные парни стартуют с одной шестнадцатой. Несправедливо, но что делать?

— Ну, и главное. По призам. Федерация решила за победу давать шесть тысяч долларов и двенадцать тысяч рублей. И купон на машину. Кстати, к нам обратилась корейская фирма «Дэо», — тренер зачитал название, посмотрев в бумаги на столе. — У них можно будет приобрести со скидкой видеотехнику любую. Они сами в Союз и доставят.

— А какую машину можно? — заинтересовался Яновский.

— Хоть «Волгу»! Если денег не жалко. Цены на машины мне дали тоже.

— Шестерка сколько стоит? — спросил кто-то из зала.

— Шесть тысяч, — опять сверился с бумажкой Копцев.

— В общем, шестёрка — шесть, семёрка — семь… Так, у меня к вам, ребята, ещё один разговор, — прервал Копцева доктор.

Он, всё ещё пугая окружающих побитой мордой, каждому выдал по коробочке, в которой стояли баночки с таблетками. Их следовало принимать по расписанию, указанному там же, на банке. Написано только время приема, а что дают жрать — неясно. Я, прикинув, что вроде не было у нас в эту Олимпиаду допинговых скандалов, бучу затевать не стал и, взяв баночку со своим именем, тут же проглотил таблетки, а, может, и витаминки.

— Коробку и банки потом надо вернуть, — строго добавил кто-то из тренеров.

— Скажите, а на открытии мы будем? — спросил, по-моему, Тарамов.

— Обязательно, но не все. Артемьеву придётся пропустить, ведь у него бой, — ответил старший тренер.

Это и понятно, как советская делегация на открытии будет без боксеров! Хотя знаменосец у нас — борец Карелин. Ну и белые костюмы с гербом СССР зря нам подогнали, что ли?

— Ладно, все свободны, а ты, Штыба, задержись, — отпустили всех, кроме меня.