Лич, который взрывает воздушные замки (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 49

Читал я исторические материалы — было время, когда на вражеские страны напускали магическую чуму, которая косила население с фиксированной скоростью. Но на всё новое разумные стараются побыстрее выработать средства противодействия.

На ту магическую чуму выработали магический заслон, быстро и легко выявляющий заражённых. Дальше их изолировали и давали умереть или убивали на месте. Трупы сжечь, пепел закопать в специальном могильнике. И всё.

Или вот, где-то восемьсот лет назад, из «верхнего» мира прибыла «Патриаршая пляска» — ревматическая хорея, вызванная стрептококком пиогенесом. Ну, я думаю, что это была ревматическая хорея, и эта моя догадка базируется на описанной в источниках симптоматике.

В общем, как быстро выяснили обитатели Королевства алеманнов, Патриарх Константинопольский Порфирий Скифоборец, сильнейший витамант, здравствующий и поныне, запустил в степи патентованную заразу, которая обращала своих жертв в безудержный пляс до самой смерти. Параллельно с повреждением базальных ядер головного мозга, эта болезнь также вызывала мощнейший некроз жировой ткани и рожистые образования на конечностях — человек гнил заживо и танцевал.

Естественно, скифы, кто бы под этим именем ни подразумевался, не оценили такую свинью. Началась война в приграничных регионах, а трупы и даже живых заряжённых начали скидывать в разломы, из-за чего эта зараза проникла в Мир трёх лун.

Но тут зараза не прижилась, потому что скитающихся по местности заражённых жрали дикие мертвецы и фантастические твари, обитающие в разных местах. Распространения эпидемия не получила, заглохнув на старте, а там, где она всё-таки прошла, включились витаманты и некроманты, давно уже имеющие подходящие целебные ритуалы и зелья.

— Давайте уже собираться, — решил я. — Встреча же в конференц-зале?

Я явился в зал заседаний минута к минуте, а министры уже ждали меня.

— Итак, джентльмены, — сел я во главе стола. — Чем порадуете?

— Вечного правления тебе, повелитель, — встал Пётр Игоревич Фролов, министр экономики. — Квартальный отчёт готов, в электронной форме уже передали твоему секретарю, но вот бумажный экземпляр.

— Лучше расскажи мне, вкратце, как у нас дела, — попросил я его.

— Ситуация стабильна, — ответил министр. — Но есть проблемы.

— Например? — поинтересовался я.

— Вижу некоторые признаки кризиса перепроизводства, — сообщил Фролов. — Рынки сбыта слишком малы. Даже с примитивными, по меркам XXI-го века, промышленными технологиями, фиванские и душанбинские промышленники начисто перекрывают местный спрос и жадно борются за открываемые экспедициями рынки встречаемых городов. Уже наличествует конкуренция за открываемые торговые поселения — товары производятся из расчёта, что их удастся реализовать в городах, которые будут «открыты» в будущем.

— Что с этим можно поделать? — обеспокоенно спросил я.

— Да ничего, — пожал плечами Пётр Игоревич. — Все существующие на планете рынки сбыта обладают слишком маленькой ёмкостью — когда-нибудь они кончатся. И тогда нашу гражданскую экономику ждёт депрессия, как в 1930-е годы.

— Есть какие-то решения, чтобы купировать последствия или отдалить это явление? — поинтересовался я.

— Я бы рекомендовал военную экспансию, — сказал министр экономики. — Не люблю такие методы, но сейчас не вижу никаких альтернатив. Нужно срочно присоединять к нашей экономике новые города и проводить там срочные социально-экономические реформы. Пример Фив показывает нам, что это возможно. Фивы, на сегодняшний день, это крупнейший рынок сбыта на этой планете. Больше нигде и никто не орудует такими объёмами товаров и денег. Нам нужны тысячи городов, подобных Фивам. Если такие города своевременно появятся, мы отложим кризис перепроизводства на более позднюю дату. Но в таком случае депрессия будет тяжелее.

— А если мы перенесём эту депрессию в ближайшее время? — спросил я. — Это что-то изменит?

— К сожалению, нет, — покачал головой Фролов. — Это законы рынка — промышленники, в погоне за прибылью, будут непрерывно производить товарное изобилие. И когда рынки не смогут перекрывать предложение…

— Ещё какие-то варианты есть? — раздражённо спросил я.

— Можно попытаться развивать то, что есть, но это интенсивный путь развития экономики, он гораздо сложнее, чем предложенный мной путь экспансии, — ответил Пётр Игоревич. — Но проблема в том, что нужно много времени. Должно вырасти поколение, привыкшее потреблять. Нынешнее поколение — это бывшие крестьяне, в большинстве своём предпочитающие сэкономить, сохранить средства на чёрный день, ущемить себя в расходах, иррационально полагая, что скопленные средства как-то помогут в по-настоящему тяжёлые времена.

Фролов, прошедший модернизацию цитринитасом, прервался — он с видимым удовольствием выпил воды из гранёного стакана.

— Кхм-кхм, — кашлянул он. — Мы наблюдаем за тем, как падают продажи одежды — новоиспечённые горожане закупают одежду впрок и носят её очень аккуратно. Это не вытравить пропагандой, это у них в подкорке. Должно вырасти поколение потребителей, которые будут легко тратить все зарабатываемые деньги, как это было у нас, на Земле. Я считаю, что более разумный способ — это экспансия на соседние страны. Твой метод, повелитель, пусть и хорош, пусть и очень тонок, но слишком уж он медленный…

Он сгущает краски. Не все ведут себя именно так, есть и настоящие транжиры, спускающие всё зарабатываемое на модные шмотки, вкусную жратву и новые приблуды. Правда, таких не очень много. Большинство — скупые хозяйственники, зачем-то накапливающие средства.

— Я понимаю, — кивнул я. — Ладно, будем начинать экспансию.

— Есть ещё один способ, — произнёс Фролов. — Можно разработать комплекс законов, которые ограничат объёмы производства. Это сильно замедлит нашу экономику, но не приведёт к фатальным последствиям — людям всегда будет что поесть и где жить, но семимильных шагов развития экономики уже не будет.

— Нет-нет-нет, — замахал я руками. — Будем хуярить соседние города и включать их в нашу экономику. Десятки и сотни Фив — вот что нам нужно.

Идея своими руками душить экономику и моих ручных аллигаторов — это пиздец. Это ведь безработица, сокращение товарного изобилия, то есть всё ровно против того, за что я топил всё это время. Я на такое не пойду. Будем бежать, пока хватает кислорода, по головам, по костям, а там, глядишь, всё образуется…

— Вообще, кое-какие законы, я думаю, принять стоит, — сказал Фролов. — Мягкие и незаметные, но достаточные, чтобы быстро повысить платежеспособность граждан.

— Например? — усмехнулся я.

— Социальные программы для новых граждан, — озвучил свою идею министр экономики. — Можно помочь иммигрантам миновать этап накопления средств для экономической интеграции в наше общество. Можно замаскировать это под материнский капитал — единовременно платить за каждого уже имеющегося в семье ребёнка, а также делать крупные единовременные выплаты за каждого рождённого. И это можно расширить на всё население — одновременно повышает рождаемость и платежеспособность.

— Вертолётное бабло (1) получается какое-то… — пробормотал я, задумчиво поглаживая подбородок.

— Да, эффект будет малозаметным, но он будет, — ответил на это Фролов. — Есть риск инфляции, но так мы выиграем для нашей экономики дополнительное время. Этот процесс ведь будет растянут во времени. А инфляцию мы победим — с золотым стандартом это сделать будет гораздо легче. Да и экономика у нас на порядки проще, чем на Земле.

— Ну, ладно, — решил я. — Разрабатывайте проекты — я почитаю и, если меня всё устроит, подпишу.

Парламента у меня нет, я посчитал, что в нынешней ситуации это излишне, поэтому законы принимаются мною единолично — я лично их изучаю, редактирую, сдаю министерским на доработку, а если всё становится заебись, то подписываю и пускаю в ход. Сейчас бы мне ещё кучу охуевших депутатов себе на шею посадить, чтобы они делали вид, будто в чём-то там разбираются и умеют читать. Как говорил пингвин Александр, глядя на дезоморфин: (2) «Нахуй надо…»