Мы, Мигель Мартинес. Испания (СИ) - Тарханов Влад - Страница 2

— Сделай процесс над ним показательным и открытым. Общественность должна знать, что мы не допустим перегибов социалистической законности. И другим умникам урок будет.

А вот потом пришёл Артузов, а за ним и Молотов. Артур Христианович принёс весьма неутешительные новости: по всей видимости, дела в Испании начали неуклонно сдвигаться к путчу военных. В частях и гарнизонах появились эмиссары, как удалось выяснить, с британскими дипломатическими паспортами в карманах. Официально они старались помочь испанским военным улучшить состояние их объектов, но все прекрасно понимали, что дело идёт о завуалированной покупке верхушки армии. Впрочем, состояние экономики государства было таково, что на коррупцию в войсках смотрели сквозь пальцы. Есть хотят все! Очень серьезно зашевелилась католическая церковь, одна из непризнанных политических сил в Испании. И это тоже настораживает. Поступили пока что первоначальные сведения о контактах групп военных между собой. Особенно сильна оппозиция республиканской власти на флоте, моряки-консерваторы, там всегда процветали монархистские течения, а значительное число анархистов (их действительно на флоте было немало) приняли участие в Гражданской войне в Германии и пока что назад, в Испанию не вернулись. Дело в том, что Британия ввела и поддерживала морскую блокаду ГДР, а Франция постановила участников интербригад считать наемниками, то есть военными преступниками. Париж таким образом хотел избавиться от балласта анархистов, которые были сильны и во Франции, а теперь оказались в Германии, заодно и соседям подгадить, чисто по-петушиному, исподтишка. Но самым главным оказались информация о начавшихся контактах представителей военных Испании и Четвертого Рейха, конечно, пока секретные и неофициальные. Тем не менее, это настораживало. Гинденбург резко активизировал программу военного строительства в Германии, объявил о несущественных и устаревших условиях Версальского договора, фактически, их денонсировал. И на этом фоне тесные связи между военными двух стран при весьма заинтересованном участии представителей Муссолини настораживало. Без мировой поддержки переворот станет фикцией. Но пока что он из фикции переходит в разряд весьма вероятного события с сколачиванием серьезной международной антикоммунистической коалиции.

— Товарищ Молотов, а что слышно по твоим каналам, НКИДа? Что говорят дипломаты?

— Товарищ Сталин (при посторонних, которые не были вождю друзьями, Вячеслав Михайлович никогда не обращался к вождю по партийной кличке «Коба»), по данным наркомата получается, что против нас британцы пытаются сколотить что-то вроде нового Антикоминтерна. Дипломаты и разведка англичан активизировалась практически во всех странах Европы. Отмечается усиление антисоветских настроений в Турции и Иране, которые до сих пор были достаточно к нам лояльны. Во всяком случае, первые. Как вы знаете, сначала антикоммунистическим блоком должны были стать Польша-Венгрия-Румыния и Финляндия с включением туда прибалтийских лимитрофов. При этом главной ударной силой блока планироваласьПольша, которую начали активно кредитовать для строительства военной промышленности, более того, предполагалось усилить панство за счет части Германии и Чехословакии. Впрочем, эти планы были вскрыты нашей разведкой и дипломатами.

Тут товарищ Молотов несколько приукрасил ситуацию, к сожалению, дипломаты СССР в этом вопросе оказались не на высоте. А немногочисленные военные атташе в капиталистических странах из-за своей неопытности предоставляли не разведданные, а слухи и сплетни, которые им удавалось собирать. Ситуация немного изменилась, когда военные атташе стали проходить по ведомству ОГПУ, точнее, стали подчиняться ИНО, проходить более качественную подготовку и занялись, наконец-то тем, чем должны были изначально: созданием разведывательных сетей, получением агентов влияния. Но товарищ Артузов предусмотрительно не стал товарища Молотова поправлять. Скромность — отличительная черта хорошего разведчика, а хорошего царедворца — умение и знание, когда и кому надо промолчать.

— Сейчас становится ясно, что основной ударной силой антикоминтерновского пакта, который вот-вот будет заключён в Европе станет Германия. Точнее, Четвёртый рейх. Очень может быть, что устранение Гитлера было большой ошибкой, товарищ Сталин. Гитлер и Гинденбург не могли найти общий язык. Там вопрос решался: или один, или второй, но никак иначе. Гитлер не шел на соглашения с милитаристами. А вот Геринг для них оказался своим человеком. Они сейчас работают общим концертом[3], опасным для нас. Конечно, польско-гэдээровский буфер — это хорошо, это осложняет немцам движение на Восток, о котором они мечтают. Но такой вот тесный союз нацистов и милитаристов создает из Рейха реального агрессора, первыми шагами которого будет агрессия против наших союзников.

А вот тут Артузов не смог промолчать.

— Товарищ Молотов не совсем информирован о планах Гитлера, который как никогда был близок к власти, причём мог получить ее вполне демократическим путем. Сценарий событий после этого был бы следующим: назначение Гитлера канцлером, какая-то провокация, например, покушение на нового канцлера Германии, или поджог Рейхстага, в чем обвинили бы коммунистов. После запрещения компартии и репрессий против политических противников, должен был умереть Гинденбург, а Гитлер провел бы решение об отмене поста президента и сосредоточил бы всю власть в своих руках. И вот тут мы бы узнали бы почем фунт лиха.

Сталин усмехнулся в усы, фактически, Артузов на память процитировал одну из докладных аналитических записок Строителя, в которой обосновывалось необходимость проведения против Адольфа спецоперации. Более того, такое развитие событий было в иной реальности, в которой Германия получила возможность атаковать СССР на очень и очень широком фронте, в самых неблагоприятных для страны условиях.

— Думаю, товарищи, устранение Гитлера, как и компрометация нацистской партии была вполне своевременным ходом. По этому вопросу позиция товарища Артузова мне понятна. Впрочем, сомнения товарища Молотова тоже понятны. Только тут хочу сказать, что между нацистами и немецкими милитаристами — как монархистами, так и просто военными ветеранами не было кардинальных противоречий. Еврейский вопрос? Не настолько сильно волновал милитаристов. Среди них антисемитов более чем достаточно. А вот реванша хотят все они. То есть точка соприкосновения в наличии и более чем актуальная. Некоторые культурные различия… Но после чистки партии, которую устроил Геринг, нацистская партия приобрела некоторый лоск. Которого у нее не было, да, это упростило их интеграцию. Но, при более ярком и харизматическом лидере, которым был Гитлер их союз стал бы более тесным при полном доминировании нацистской идеологии. Партия военных (Гинденбурга) будет более острожной и милитаризация Германии не будет идти слишком быстро. Во всяком случае, мы на это рассчитываем.

Это совещание закончилось поздно. Настолько поздно, что несколько встреч перенесли на более удобное время, а наутро Сталин попросил пригласить товарища Кирова. Уже почти в полночь он набрал номер телефона. У него вошло в хорошую привычку иногда звонить кому-то по телефону. Вот только никогда эти звонки не были случайными. Вождь точно знал кому и зачем он звонит. Трубку подняли и мужской голос ответил:

— Кольцов на проводе.

— Это хорошо, что вы еще не спите, товарищ Кольцов. Это очень хорошо. Коммунистам спать некогда, товарищ Кольцов, особенно когда рядом молодая и красивая жена.

— Да, товарищ Сталин, вы правы. — как-то неуверенно проблеяли в рубку с той стороны. Это состояние шока и растерянности, которую испытывают люди при звонке вождя его всегда немного веселило.

— Я вот по какому поводу звоню, товарищ Кольцов. Не кажется ли тебе, что отдых твой немного затянулся?

— Даже очень затянулся, товарищ Сталин.

— Значит, я правильно звоню, товарищ Кольцов. Завтра, в одиннадцать часов в моей приемной. Будет небольшое совещание. Твое присутствие обязательно…