Скиталец среди миров (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 22

На четвертый день мне стало лучше. Проснулся свежим и относительно бодрым. Пропала тяжелая муть в голове, перестали трястись руки и ноги, да и энергоканалы, хоть еще и побаливали, но уже вполне терпимо. Зато, в подтверждение истины, о том, что нас не убывает, делает нас сильней, почувствовал существенный прирост контроля маны. И только сейчас я вдруг понял, а ведь местные от такой нагрузки выгорели бы! Они же используют внутренний источник, прогоняя ману через себя, тем самым формируя нужный им результат. Оттого, бывает, при перенапряжении источник разрушается. То-то девочки так жалостливо на меня смотрят. Они думают, что я выгорел. Только я-то использую контроль и манипулирую маной во внешней среде. Тут так не умеют. Полистал я нужные книжки, пока в Кочках дурью маялся. А вы что думали, я только с Агнией кувыркался? Я и про дело не забывал. Книг накупил, почитал кое-что. Карту мира изучил. По истории поверхностно пробежался. Думал серьезней заняться изучением, когда Зоряну родственникам сплавлю, а вместо этого еще одну княжну себе на шею посадил, с двумя архаровцами.

И наемники никуда уходить не собираются, все рыскают по пещерам, ищут вчерашний день. Угол, где я устроил вход в свое убежище, только рентгеном не просветили. И то, потому что его у них не было. Ну а что, глупо было бы надеяться, что никто не заметит странное марево у одной из стен. Полдня три каких-то отвратительных типа с гнусными рожами, пытались прожарить, заморозить, расстрелять, забросать камнями, можно сказать, дверь в мою квартиру. Ничего, я их запомнил. Они обязательно умрут. Потом. Когда я подготовлюсь и наберусь сил. Прощать такое варварское отношение к моему дому я не собираюсь. И плевать, что они никак ему не навредили и по определению навредить не могли, я вообще не знаю, что может разрушить эти апартаменты. Но ведь намерения имели? Имели! Значит виновны! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! А вот собрались бы, и ушли подобру-поздорову, сразу, как нас потеряли, простил бы. А теперь — нет. Не прощу!

— Нам надо поговорить, — Рогнеда поймала меня, когда я чистый, распаренный, расслабленный и почти счастливый выползал из ванной.

— Надо — говорите, я-то тут при чем, — решил, используя древний анекдот, ускользнуть от любопытного и пылающего решимостью узнать ответы на все вопросы взгляда. Не тут-то было. Княжна, извернувшись змеей, заступила мне дорогу. Никогда! Слышите, никогда! Не пускайте женщину в дом, если не хотите, чтобы она осталась у вас навсегда! Через час она наденет твою рубашку, через два, переложит по-своему твои вещи, через три — переставит мебель. Через четыре она уже здесь хозяйка, а ты прислуга. Хотя нет, погорячился. Этот момент наступает вместе с надеванием рубашки. Интересно, а халат можно считать за рубашку или нет? Еще через какое-то время она с ногами забирается в твою душу и устраивается там поудобней, свернувшись там теплым уютным клубочком. Ты не замечаешь, как рядом появляется еще один поменьше, второй, третий… Твоя жизнь наполняется счастьем, теплом и радостью. А потом ты уходишь на перерождение, и с тобой остаются только пустота и боль, которую очень долго лечит единственный доктор — время. И лечит так себе, если честно.

­– Я серьезно.

Какая она все-таки милая и домашняя в моем халате. Не ходить же ей в форме по дому, правда ведь? А другой одежды у них нет. У меня есть, но я не дам. Мне так больше нравится. Хотя гвардейцы же ходят в своих камуфляжах с родовыми гербами. Но они, в отличие от княжон, парни воспитанные и тактичные. В дом не полезли, расположились в холле. Кинули на пол спальники, там и живут. А вот Рогнеда с Зоряной заселились во вторую спальню, где до этого обитала одна блондинка. Хищницы, как есть хищницы! Но красивые. Ох, чувствую, мне срочно надо в Кочки! А еще мозги видимо на место полностью не встали. Потому что витает в них сейчас такое, что лучше не надо!

— Я тоже! — не менее ловким, чем у нее движением быстро обогнул девушку и рванул к спасительной двери.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, княжна, лучше, — схватившись за ручку, обернулся и увидел горящую праведным гневом валькирию, — После обеда. Я постараюсь ответить на Ваши вопросы, после обеда. На какие есть ответы, — и скрылся за дверью.

Фух! Это было… опасно. Но, черт побери! Дожился! В собственном доме прячусь! Срочно к папе! Срочно! А для этого надо подготовиться. Больше в авантюры я не полезу! Только почему я сам себе не верю?

Зоряна, усевшись на кровати по-турецки, читала учебник по Истории Великого княжества Новгородского за 5-ый класс общей школы. Гору подобной литературы вывалил, как обычно из ниоткуда, Федор во время одного из редких своих появлений из спальни, пробормотав при этом что-то типа: «Чтобы не скучали». Когда-то она училась по такому же, а сейчас, пролистывая параграф за параграфом, вспоминала школьные забавы, проказы и шалости. Даже на Ирку Порфирьеву обида прошла. Осталась лишь тихая грусть и странное ощущение. Словно та, школьная Ирка — вечная подружка и соучастница во всех авантюрах, которые только могли придумать две неугомонные шустрые девчонки — это один человек. А продавшая ее Лакапиным Ирина — совсем другой.

Неожиданно, хлопнув дверью, стремительным вихрем в комнату ворвалась сестра:

— Сволочь, гад, ненавижу!

— Недка, ты чего? — недоуменно уставилась на нее Зоряна.

— Сбежал.

— Кто?

— Раевский?

— Куда сбежал?

— К себе в комнату сбежал, куда же еще?

Зоряна недоуменно хлопала ресницами, ничего не понимая.

— От кого?

— От меня! — видя, что сестра все равно ничего не понимает, она плюхнулась на кровать рядом с ней, — Я в гостиной была. Слышу шаги, глянула, он в душ пошел. Уже не так, как вчера, будто мертвец оживший. Бодро…

— Ему лучше⁈ Правда⁈ — расплылась в радостной улыбке Зоряна. Трое суток она пыталась помочь своим даром Федору. Но тщетно. У него даже источник не чувствовался. А раньше чувствовался? Зоряна не могла сказать. Специально она не проверяла, это неприлично. Расценивается как агрессия или претензия на более близкие, интимные отношения. А когда понадобилась ее помощь как лекаря, поняла, что не знает, был ли у него источник и какой. Хотя, что гадать, конечно, был. Он же пользовался магией. А значит парень выгорел, спасая их. И теперь ее переполняли чувства вины, жалости и желание помочь, согреть, ободрить. Только она была твердо уверенна, что парень не потерпит к себе такого отношения. Все что угодно, только не жалость. Потому и пыталась себя отвлечь от тяжелых переживаний другими, не менее тяжелыми.

— Лучше, — весь запал Рогнеды куда-то пропал, — Но все равно — гад! Завел неизвестно куда. Где мы? Кто он? Как отсюда выбраться? Откуда в Заброшенных землях такое жилье?

Зоряна, улыбнувшись, покачала головой. Она прекрасно понимала Рогнеду. Ее съедало точно такое же любопытство.

— Он не расскажет. Я пыталась.

— Так, то ты.

— А тебе тем более не расскажет.

— Это еще почему⁈ — старшая вперила в младшую тяжелый прищуренный взгляд.

— Вот поэтому. Грубиянка ты! — Зоряна показала сестре язык и заливисто рассмеялась.

— Ах, ты! — и в девушку полетела подушка. Не осознавая того, этим ребячеством они спасали друг друга от давящего на сердце тяжелого груза неизвестности, неопределенности и вины за судьбу парня, ценой дара, спасшего их.

— После обеда, — произнесла Рогнеда, отдышавшись после эпичной битвы с сестрой.

— Что после обеда?

— Он сказал, что ответит на вопросы после обеда.

— Рогнеда Ярославна, склоняюсь пред Вашей мудростью и красноречием, — Зоряна вскочила и вытянувшись, отвесила церемониальный поклон, по всем правилам этикета, от чего халат немного распахнулся, и из него вывалилась упругая девичья грудь.

— Княжна, спрячьте сиськи, это неприлично! — надула губки старшая и прыснула смехом, — И вообще, нас пригласили к обеду, а мы абсолютно не готовы. Не выйдем же мы к столу в таком виде!