Покров (СИ) - Моденская Алёна - Страница 13

– А раньше никто не травился?

– Да кто же признается? Ладно, мне пора. Всего!

Василиса убрала смартфон и вышла из-за стеллажей. Спиной к столу, опираясь на него руками, стоял Гаврил. Как обычно, весь в чёрном, отчего его светло-русая шевелюра казалась ещё белее.

– Ты серьёзно думаешь на воду из источника у Державной? – спросил Гаврил вместо приветствия.

– У чего?

– Источник так называется. Который рядом с Погостом.

– Ага, с кладбищем. – Василиса села за компьютер. За пару часов работы глаза сильно устали. Видимо отравление повысило утомляемость.

– Там раньше была церковь Державной иконы, она сгорела, а название осталось. – Гаврил расхаживал вокруг стола, рассматривая стеллажи с новыми книгами и журналами.

– Спасибо за экскурс в историю.

– Ты же в музее работаешь, тебе это должно быть интересно, разве нет?

– Я же не всю жизнь здесь просижу.

– Кто знает.

– Что?! – Василиса даже развернулась, и начала машинально шарить рукой по столу, подыскивая, чем бы запустить в наглеца за это беспардонное утверждение.

– А с чего тебя вообще туда понесло? – Гаврил, заложив руки за спину, невозмутимо уставился на Василису.

Под рукой так ничего и не нашлось для броска, тогда надо хоть словами его уколоть. Тоже, учитель нашёлся.

– Где твой мозг? Потерял?

– Что?

– Я говорю, куда делся твой деревянный мозг?

– Никуда, дома лежит.

– А, наигрался. – Василиса снова повернулась к компьютеру. Интересно, он в курсе, что она последней видела Дашу? – Ты вроде в Нижний собирался. Ездил?

– Да, но в этот раз на развале вообще никого не было.

– А я в Растяпинске была.

– Знаю.

– Откуда? – Василиса снова повернулась.

– Диана сказала, ты от класса вызвалась Дашу проведать.

– Да, мне было по пути. Я к бабушке ездила. – Василиса говорила, отвернувшись к монитору, потому что не стоило Гаврилу увидеть, как она покраснела. – С ней вроде всё было нормально, когда мы виделись. Говорят, какая-то скрытая инфекция, такое бывает. Послушай, а раньше что-то похожее здесь случалось?

– Похожее на что? – Гаврил так и расхаживал у стеллажей, сцепив руки за спиной.

– На то, что с Дашей случилось.

– А что с ней случилось? – Он так и не оборачивался.

– Ну, заражение, инфекция. Здесь же больницы нет, только поликлиника.

– И что?

– Ну, не знаю. Ладно, забудь. – Василиса даже «мышку» чуть не раздавила от злости на этого чудика, от которого ничего путного не добиться. – Погода какая-то странная. Здесь всегда так?

– Где – здесь?

Василиса закатила глаза. Ещё чуть-чуть, и желание влепить ему подзатыльник станет непреодолимым.

– Слушай, тебе когда-нибудь попадались вещи, которые… ну, которые на самом деле не те, чем кажутся? – Гаврил явно старался подыскивать слова, теперь он ходил туда-сюда прямо перед столом, за которым сидела Василиса.

– Как это?

– Ну, ты вот, например, видела сарай на участке священника? На самом деле это церковь.

– Я знаю. И не говори мне о ней! – Почему-то воспоминание о домовой церквушке вызвало дикое раздражение. Возможно, из-за истории со свечками.

И вдруг голос отца Павла совершенно явственно произнёс: «Лунный кролик – не то, чем кажется».

– Ты что, его видела?! – У Гаврила глаза стали круглые и выпученные, как лотерейные шары.

– Кого?

– Лунного кролика.

– С чего ты взял?

– Ты сама только что сказала, что он – не то, чем кажется. – Гаврил так и нависал над лампой, выпучив зелёно-карие глаза.

– Это так, – Василиса повертела в воздухе рукой, уставившись в монитор. – Я от одного человека слышала. Просто вспомнилось.

– Тогда ладно. – Гаврил выпрямился. На улице стемнело, и зал освещала только настольная лампа, из-за которой тощая фигура сына начальницы стала контрастной и выглядела прямо-таки монументальной.

– Слушай, я тут в лесу встретила кое-кого. – Василисе совсем не хотелось обсуждать странную парочку с Гаврилом, но слова сами собой произносились, почти против воли.

– Кого? – быстро спросил Гаврил, подавшись вперёд, отчего его бледное лицо с острым подбородком, подсвеченное лампой, как будто само засветилось.

– У источника были двое – девушка, маленькая и очень светлая, волосы почти белые, и парень, чуть постарше. Брюнет, кажется. Не знаешь, кто такие?

Гаврил чуть склонил голову набок, будто размышлял, стоит ли что-то рассказывать Василисе. Потом с напускным равнодушием ответил:

– Не знаю, но на источник кто только не приходит. Я же тебе говорил – вода там целебная.

– Может быть, – пробубнила Василиса, возвращаясь к своим библиотечным таблицам.

Гаврил некоторое время молчал, стоя у стола, потом тихо произнёс:

– Он, и правда, не то, чем кажется.

– Что? – Василиса наклонилась вбок, и, выглядывая из-за монитора, моргала воспалёнными глазами.

Но Гаврил уже топал к выходу. У двери остановился и через плечо бросил:

– Лунный кролик никогда не прыгает наугад.

Шаги Гаврила затихли где-то в коридоре, и Василиса осталась одна в тишине библиотеки.

На следующий день, дойдя до школы, Василиса остановилась на крыльце. Мимо проходили шумные весёлые младшеклассники с яркими портфельчиками, кислые ученики среднего звена и снисходительно-самодовольные ребята постарше. У некоторых с собой даже сумок не было, только тоненькие тетрадки в руках. Все одеты по-летнему. Почти середина октября, а на улице двадцать пять градусов, дождя нет уже полгода.

Входить не хотелось. В фойе напротив входа наверняка разместили Дашину счастливую фотографию в чёрной рамочке и цветы со свечками. Василису начинало знобить при одной мысли о том, что в школе она первым делом увидит изображение Даши, яркой и весёлой. Не бледной, как простыня, и с забинтованными руками. Все, конечно, запомнят её именно такой – в неуместно пёстрой одежде и с вызывающим макияжем. И только Василису так и будет преследовать воспоминание об их последней встрече в больнице, когда Даша уже превратилась в собственную бледную копию. Да и той оставалось недолго.

Василиса отошла от двери и, глядя под ноги на сетку брусчатки, брела вокруг большой клумбы, устроенной посреди школьного двора. Цветы, правда, давно высохли, и теперь это был просто огороженный круг с сухой травой.

Интересно, Даша что-то предчувствовала? А сама Василиса? Покопавшись в воспоминаниях, Василиса пришла к выводу, что никаких особенных снов или предчувствий лично у неё не было.

Хотя и в прошлый раз она ничего страшного совсем не ожидала. Другие потом говорили, что заранее знали. Вроде как им сны какие-то особенные снились. Да ерунда всё это. Они и на крышу-то тогда залезли случайно, собирались только во дворе посидеть, но местные бабки зачем-то крик подняли. И чего они всё к молодым цепляются? Может, завидуют?

Помнится, забежали в первый попавшийся подъезд. Именно так, не нарочно и не выбирая, просто оттуда кто-то выходил. Поднялись на лифте на двенадцатый этаж, думали там переждать, но выход на крышу оказался открыт. Никто же не знал, что всё так получится. А ведь какой шикарный вид открывался! Багровый закат, окна домов сверкали всеми оттенками красного, и так вдоль всего длиннющего проспекта. Все фотографировались. А сорвалась только одна. Не надо было выпендриваться своими эротическими позами и растяжкой, особенно на самом краю крыши.

Василиса ту девочку не любила, слишком много внимания она к себе требовала – именно требовала, все должны были крутиться только вокруг неё. Может, поэтому её отсутствие и стало таким явным, бросающимся в глаза. Опустевшее место, как сбой механизма в часах. И та самая фотография с крыши на мемориальчике в школьном холле. Такая уверенная в себе, сексуальная, даже надменная. Изо дня в день, целый месяц она напоминала о затихающем крике и глухом ударе.

Теперь Даша. Василиса уже с полминуты смотрела на гипсовую фигурку серого кролика. Он, конечно, был не один – лиса, ёжик, волк, медведь, сова. Целый ансамбль для маленьких детишек.