Карело-финские мифы - Петрухин Владимир Яковлевич - Страница 4

Наконец, в эпоху Средневековья и славянского расселения (X–XIV века) финно-угорские мастера-литейщики изготовляли женские украшения-амулеты, сохранявшие традиционные образы священных животных, прежде всего водоплавающих птиц. Другим популярным образом был конь, иногда — всадник. Общей чертой этих украшений было наличие многочисленных «шумящих» привесок на цепочках, которые часто имели форму утиных лапок. Считалось, что шум, производимый украшениями, должен отпугивать злых духов.

^{Шумящая орнитоморфная пронизка. IX — первая половина X вв. Латунь, литье. 7,4 x 1,3 x 3,4 см. ЧКМ № 3313/7.}

^{Государственное краевое бюджетное учреждение культуры «Чердынский краеведческий музей им. А. С. Пушкина»}

Образы всадника и привески в виде утиных лапок дожили до наших дней в культовом искусстве обских угров. У манси до недавнего времени воспроизводились и образы звериного стиля. В одном из исследованных домов наряду с ястребом, несущим человеческую личину, — бронзовым изображением, восходящим к I тысячелетию н. э., — обнаружены недавно отлитые из свинца фигурки волка и оленя с подогнутыми ногами. Фигурки имеют точную датировку, потому что в изображение волка впаяна советская монета 1936 года; хорошо известна и история этих изделий, а значит, и вкладываемый в них смысл. Оказывается, волки стали нападать на оленье стадо: их алчность была чрезмерной, ибо они не только поедали оленей, но и просто рвали их на части. Это означало, что они не утоляли свой голод, а за что-то наказывали хозяина стада. Тогда хозяин использовал магию и поместил рядом фигурки волка и оленя в позе покорности. После этого волки перестали рвать оленей.

Финно-угры, индоиранцы и «арийская мифология»

В целом мифы земледельцев Прибалтики — финнов и карел, таежных охотников — хантов и манси — и других финно-угорских народов значительно различались. Но мифологические представления соседних народов постоянно влияли друг на друга.

В древности культурный обмен затрагивал не одну лишь хозяйственную сферу. Уже в XIX веке ученые обратили внимание на общность не только отдельных слов, означающих зерновые культуры и понятия, связанные со скотоводством, но и мифологических сюжетов у финно-угров, иранцев и индийцев-ариев, которые можно найти в их знаменитых религиозных текстах — «Ведах», и мифологических эпопеях. Арии отделились от иранцев и ушли в Северную Индию в бронзовом веке — во II тысячелетии до н. э.: значит, общие слова и сюжеты у финно-угров и ариев должны восходить к эпохе индоиранской общности, когда эти народы непосредственно контактировали друг с другом.

К этой эпохе восходят и сами названия финских народов, прежде всего коми, которые зовут себя коми-морт, мордвы и удмуртов. Основы этих этнонимов — морт, мурт — происходят от индоиранского обозначения человека, мужчины, равно как и обозначение «смертного» в финских языках имеет индоиранское происхождение. Наименования персонажей высшего божественного уровня в финских языках — мордовское паз, пас, павас — и даже славянское слово бог имеют индоиранские истоки: термин бхага означает «бог, удача, счастье».

Прародина ариев и Уральские горы

В преданиях ариев — индоариев — сохранились воспоминания о полумифической прародине, расположенной где-то далеко к северу от Индии. Обитавшие в этой стране арии могли видеть удивительные явления. Там семеро небесных мудрецов риши движутся вокруг Полярной звезды, которую укрепил сам творец Брахма в центре мироздания над мировой горой Меру. Там обитают и небесные красавицы — девы Апсары, — сияющие всеми цветами радуги, а солнце восходит и светит полгода подряд. Семь риши — это созвездие Большой Медведицы, а девы Апсары — воплощение северного сияния, которое поражало воображение многих народов: в мифах саамов, как будет рассказано дальше, северное сияние — это битва, которую ведет на небе витязь Найнас, а у эстонцев — павшие в битвах герои, живущие на небе (эти представления напоминают также мифы скандинавов о Вальхалле — чертоге павших воинов, где они продолжают совершать подвиги в загробной жизни). Туда добирались только птицы, в том числе вестник индийских богов Гаруда; напомню, что в финно-угорской мифологии Млечный Путь, соединявший Север и Юг, именовался Дорогой птиц. Мировая гора Меру — ось мироздания — соотносится в этой картине мира с Уральскими горами, становым хребтом земли и поясом бога-творца в мифах обских угров.

Миф об оси мироздания переняли и русские люди, пришедшие на Урал в Средние века. До XVIII века Урал назывался «Камень», «Большой Камень», «Столп» и считался мировой осью, горой. Одновременно Уральские горы именовались «Земным поясом», «Земным Каменным поясом».

У иранцев, чья мифологическая картина мира родственна индийской, мировую гору Хара установил в центре мира творец Ахурамазда, поместив над ней Полярную звезду и пустив вокруг нее светила. Там обитают птицы и великие боги, в том числе божество напитка бессмертия Хаома; индийские боги добывают такой напиток — Сому, пахтая (взбивая) горой Меру Мировой океан. Индийская Меру, иранская Хара, как и финно-угорский Урал, — одновременно и гора (мировая ось), и хребет, тянущийся по всему земному пространству. У Геродота и других античных авторов Уральские горы назывались Рифейскими или Рипейскими — у хантов слово реп означает «гора». Вершины мировой горы сияли золотом — Уральские горы также именовались золотыми. Крайний Север в легендах вообще считался средоточием неслыханных богатств и чудес — вспомним «Историю» Геродота с его счастливой северной страной Гипербореей и грифами, стерегущими золото, и русские сказы о Хозяйке Медной горы. Главный герой угорских мифов Мир-сусне-хум (вместе с другими угорскими богами) именовался «Золотым богатырем», «Золотым богом» — Шорни-Торум, а в песне манси говорилось об озере с золотыми берегами на горной вершине. Венгерское и обско-угорское обозначение золота считается при этом заимствованием из древнего иранского языка.

Золотая баба

В многочисленных средневековых рассказах о чудесах Севера постоянно упоминается некий идол, именуемый «Золотая баба». Первые сообщения о ней в русских летописях относятся еще к XIV веку: новгородская Софийская летопись сообщает, что «пермичи» (коми-пермяки) молятся Золотой бабе. Об этих рассказах из русского дорожника узнал и знаменитый автор «Записок о Московии» (XVI век) австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн. Он помещает Золотую старуху или бабу уже в низовья Оби, где та впадает в океан, — в Обдорскую землю: там, где текут другие реки, берущие начало «с горы Камень Большого пояса» (Урала), живут народы, которые платят дань великому московскому князю.

^{Zlata Baba в виде женщины с двумя детьми в Югории на «Карте Руссии, Московии и Тартарии» Энтони Дженкинсона. 1562 г.}

^{Wikimedia Commons}

Из этого упоминания Герберштейна неясно, «Золотая старуха» — это имя божества или название местности, хотя дальше он описывает некий идол. Сам Герберштейн считал эти рассказы «баснями», но подробно передал внешность «старухи», которая держит на коленях сына, и там же видно другое дитя, которое именуется ее внуком. Рассказывали также о звуках, которые издает какой-то музыкальный инструмент. Герберштейн предположил, что их может производить ветер, дующий в трубы.

Европейский путешественник неслучайно считал эти сведения баснословными, ненастоящими: в его русском дорожнике рассказывалось также, что в Лукоморье, за Земным поясом и рекой Обью, обитают некие черные люди, о которых говорят удивительные вещи. Якобы они засыпают в конце осени, на Георгия Зимнего (27 ноября), и пробуждаются лишь на Георгия Весеннего (до 24 апреля). Соседние же народы, продолжает Герберштейн, ведут с ними невиданную торговлю: черные люди оставляют свои товары перед тем, как уснуть на зиму, а другие народы обменивают их на свои. Кроме черных людей в Лукоморье живут еще люди наподобие зверей, заросшие шерстью, и люди с песьими головами — те монстры, которые в древних фантастических описаниях заселяли края ойкумены^[5].