Рубеж-Владивосток (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 48

Если мехар целый и настроенный, как надо.

Нажимаю на край левой гашетки, манипулируя левой конечностью. Рука машины поднимается, лезвия разворачиваются по оси. Ух ты! Работает!! Второй рукой пробую… да!!

— Дави плавно, — подсказывает Агни. — Да ты всё и сам умеешь.

— Мой отец был лучшим мехаводом Приморья, — отвечаю с гордостью и послушно добавляю тяги на двигатель.

— Я знаю, он был легендой…

— Спасибо.

— За что? Я констатирую факт.

Отрываемся от земли!!

Девушка ахает от рывка, вжимаясь в меня сильнее.

Вылетаем обратно во Владивосток. Направление подсказывает штурман. Понимаю, что летим на бой, спешим людей спасать, но восторгу нет предела, и я… взмываю выше!! Выше!! И выше!!

Деревья уменьшаются до игрушечных, сливаются кроны, превращаясь в мох, дальше уже только пятна, очертания полей и рек. Но вниз больше не смотрю, мой взор устремлён в облака, тёмные, бугристые, казалось бы, далёкие. Но нет! Мгла словно наплывает сама, окутывая серостью.

В груди нарастает «ах», и кажется, что я забыл, как дышать.

Пикает что–то у уха всё чаще.

— Пульс критический, Андрей, пожалуйста, сбавь обороты, — слышу от Агни.

Да вот больше делать нечего! Давлю на рычаги тяги, взяв максимально вертикальный вектор. Прохожу сквозь облака. А они всё светлее и светлее. Вскоре это уже белый хлопок! Вырываемся из него, оказываясь над бугрящимся океаном из «снега», блестящего на солнце! Мгновение, и солнце уже затемнено. Но всё равно смотреть на него больно.

С добротным бельмом на глазу, но торжеством в груди озираюсь.

Вот она какая, эта бескрайняя свобода!

— Андрей, — раздаётся лёгкий укор.

Девушка напоминает о себе, и нашей главной цели.

— Да, да, я здесь, — отвечаю растерянно и не могу никак прогнать этот восторг!!

Неужели и пилоты дирижаблей видят такую сказку. Да им можно только позавидовать. А не только пожалеть, когда они падают…

— Меняй направление и давай тягу постепенно, — инструктирует. — Физические силы страж вытягивает из тебя, с непривычки ты быстро устанешь. И придётся отдыхать в процессе.

— Страж?

— Да, мехар — это страж. Так зовёт их Мастер.

— Что за Мастер? — Спрашиваю с недоумением.

— Господин Распутин Григорий Ефимович, первый советник императора и наставник нашей Небесной. Он обучал первых меховодов. Он создал кольца управления. Он многое сделал для Империи, — ответила без нот торжества. Скорее как–то обыденно.

— Не знал.

— Он не любит афишировать свои заслуги. Надеюсь, ты не станешь болтать на сторону о нём.

— Нет, что ты, — отвечаю радостно, продолжая впечатляться от полёта.

Но уже начиная чувствовать усталость в руках.

Думал, ещё что–то расскажет. Молчит.

А я и сам с раскрытым ртом говорить не хочу. Начинаю маневрировать! Крен влево, поворот пошёл. Вправо… в другую сторону поворот. На выкрутасы всякие осмелился, сердце то и дело ухает.

— Не увлекайся, — прорычала, наконец, Агнесса, терпеливо дав мне какое–то время поиграться.

Обнять её захотелось вдруг. Тепло, горячо, страстно.

В кабину начинают врываться звуковые всплески, шипения.

— Снижаемся, — командует неожиданно холодно.

— Уже?

— Да, я пересяду за штурвал, а ты останешься в своём Поместье, мы над ним. Всё, не гони, снижайся. Андрей?

Парю над облаками, как орёл. Заёрзала, даже обернулась.

— Андрееей⁇

Не выдержал. Поцеловал её в щёку.

Замерла. А у меня сердце затаилось.

— Андрей, пожалуйста, — чуть ли не взмолилась, выдержав эту волнующую паузу.

Ещё раз поцеловал. Зарычала, отвернувшись.

Прижался к шее головой, зарывшись носом в волосы. Сразу прекратила.

— Хочу вступить в бой, — прошептал ей в ушко.

— Нет, — обрубила строго.

— Скажи, это тот Синий, которого я отогнал Сусловым?

— Да.

— Тогда я не могу быть в стороне.

— Не дури, — сказала угрожающе и убрала свои ладони от моих, прерывая контакт с эрением.

Теперь впитанной магии мне надолго не хватит. Успел глянуть на кольцо, опасаясь, что эрений у неё может и погаснуть. Но вроде светится, как прежде.

— Это он убил моих родных, — выдавил, признавшись. — Я узнал его. Пожалуйста, Агни. Я жаждал этого девять лет. Быть может, в последний раз сажусь в кабину меха. Или с саблей на голо на него пойду. Ты меня теперь знаешь.

Вздохнула тяжело.

— Сил нет спорить, — произнесла устало. — Полетели, смельчак. Я направлю, жми. Но помни, ты чётко выполняешь мои указания.

— Так точно, товарищ майор!

— Вот именно, товарищ корнет, — ответила строго и дальше скомандовала. — Ремни отстегни и через меня перекинь. Встрясок не избежать…

Когда она пристегнула нас, впервые подумал насколько мы неприлично близко. Впечатления от полёта сгладились, и теперь начинаю обращать внимание на отсутствие границ между нами.

Но Агнессе, похоже, плевать. Особенно, когда она в кабине своего меха.

Это совершенно другая, дерзкая и уверенная в себе девушка, не подчиняющаяся порядкам общества.

Дождь прекратился. Но чем ближе мы к Владивостоку, тем больше дыма внизу.

Агни ведёт по «радару», так она назвала призрачную карту окружающей местности. Много новых слов, названий… будто из другого времени. И всё исходит от этого Мастера. Почему я не слышал о нём раньше? Почему отец не упоминал никогда его?

Снижаемся! Вскоре летим уже над крышами домов. Всё в дыму, но боёв активных под нами нет. Какая–то мелкая людская возня. Завалы разбирают, конница носится. Над пирсами дирижабли очень низко висят, несколько газовых тел виднеется над морем. От крупного броненосца на горизонте чёрный дым валит.

— Туда! — Указывает Агни в сторону нашей основной бухты Золотой рог, где находятся базы морского флота и ремонтные верфи. Как раз на правом мысе и идёт основной бой!

Несколько броненосцев с моря подтянулись, оказывают огневую поддержку. Ещё один завалился на бок прямо двумя трубами и рубкой на пирс. Это какая мощь должна быть, чтоб такую махину перевернуть⁈

Артиллеристы держат целую линию обороны выше по берегу и постреливают по тварям, наступающим с острова Русский. Казаки тоже уплотнились среди развалин и трупов оргалидов. Судя по всему, здесь уже прошла основная резня, и враг был оттеснён мехарами, подоспевшими позже.

Сейчас они дерутся как раз на первой линии метров на триста дальше, на большой ремонтной верфи, где с голубыми и белыми тварями наступает Синий! Тот самый ящер с перепончатыми крыльями, который теперь кажется ещё больше.

Монстры валят толпами с острова Русский, некоторые перелетают. И сложилось впечатление, что несколько устали летать. Даже Синий ползёт, получая скользящие удары снарядами, которые отлетают от его шкуры, как от стены горох. Мехаров семь штук на радаре по близости, но видно только пятерых, которые принимают всякую мелочь на свои клинки, орудуя за развалинами, ремонтными конструкциями и уцелевшими ангарами.

— Дождался, пока мы выдохнемся, хитрая скотина, — прошипела Агни и мне: — твои прежние выкрутасы здесь не проканают.

— Ты так странно выражаешься, — комментирую попутно, а сам с ужасом вниз смотрю. Ну и месиво…

— Привыкла жить в обществе гвардейцев, которые за словом в карман не лезут, — бурчит ещё.

Шесть голубых оргалидов насчитал, идущих к верфи в подкрепление.

— Может, сперва их? — Предлагаю на подлёте.

— Мы о них все клинки сломаем, — ответила.

— Уверена?

— А об кого я сломала уже два? Так, не поняла.

Все четыре лезвия целые. Ещё на полпути я понял, что они выросли и приняли первоначальную гармоничную форму. Колено тоже перестало мигать красным. Побоялся сказать об этом, переживая, что девушка испугается моих возможностей.

— Это ты сделал, — заключила уверенно. — Как на Суслове. Но почему так быстро?

— Откуда мне знать, — отвечаю, снижаясь уже практически на головы своим.

— Поддай тяги и к тому зданию, — командует Агни деловито, снова сосредоточившись на пути и указывая позицию неподалёку от двух бьющихся мехаров и целого взвода казаков. Которые с пулемётами и боевыми машинами спокойно себя чувствуют за мешками песка, уже порядком посечёнными.