Корректировщик 2. Клан Когтей - Бадевский Ян - Страница 12

Допив чай, я уставился в окно.

– Я составил план тренировок, – прервал мои невеселые размышления учитель. – Хочешь взглянуть?

За окном простираются облака. Это не иллюминатор, а слегка изогнутая стена, прозрачная от потолка до пола. Сверхпрочная, насколько мне известно. Облачный покров тянется до самого горизонта, но кое-где уже наметились прорехи.

Мы летим к острову.

На полу разложено серое полотенце, а на нем – детали пистолета. Рамка, затвор, возвратная пружина, магазин и чудом сохранившиеся патроны. Плюс глушитель и вставка артефакторного усиления.

– Я слышал о таких, – тихо произнес Такеши, рассматривая фрагменты оружия. – Очень дорогие игрушки. Заточены под одаренных.

– Такого оружия много, – я пожал плечами. – Все спецподразделения пользуются магическим огнестрелом.

– Тут иное, – возразил наставник. – Ты знаешь принцип действия огнестрельных стволов с усилением?

– Ну, – я замялся, – кажется, там стоят артефакты, трансформирующие стихию в пули.

– Не совсем так, – поморщился Харада. – Пуля несет дополнительный урон от выбранной стихии. Предположим, огненный. Или водный. При этом тебе нужно развивать специфические стрелковые техники.

– Грубо говоря, пуля заряжается в момент нажатия на спуск, – догадался я.

– Упрощенное, но верное объяснение.

– Так ведь скорость сумасшедшая.

– Для этого и предусмотрен артефакт. Накачка энергией происходит чуть раньше, чем кажется.

– А если стреляешь очередями?

– Потребуется более сложная вставка.

– Ладно, – согласился я. – Пусть так. Но патроны должны казаться обычными, да? А здесь что-то странное.

Пистолет и боеприпасы к нему я раздобыл в Барнауле после схватки с наемниками Белозерских. Своеобразный боевой трофей. Так вот, девятимиллиметровые патроны, если меня глаза не обманывают, уже чем-то заряжены. Голубоватый узор на поверхности снаряда плюс рубиново-красная канавка недвусмысленно намекают, что в обойму закладывается из ряда вон выходящая хрень.

– Я же сказал – игрушка редкая и дорогая. Видишь кольцевую энергетическую линию в канавке? Это запечатанный огонь. А вот эти узоры обеспечивают вставке стабильность на долгие годы. Скажу больше. Пуля сделана так, чтобы пробивать щиты и ауры среднеранговых бойцов. Добавь сюда оружейный артефакт.

– Убойно, – оценил я.

– Не то слово, – кивнул учитель. – Двойное усиление. Вот только для тебя этот ствол совершенно бесполезен. Его проектировали для адептов огня.

– Почему же бесполезен, – задумчиво протянул я. – Пули сами по себе могут нанести серьезный урон.

– Ты умеешь стрелять?

– Могу научиться.

– Пока не распыляйся, – в голосе сенсея послышались нотки недовольства. – Времени мало.

Каюта, в которой мы разобрали пистолет, располагалась на борту дирижабля, курсирующего между материком и островом Ольхон. Как вы уже догадались, два дня назад было принято решение покинуть Монашинск и перебраться на турбазу. Слишком много социальных связей, заявил Такеши-сан. Знакомства, слухи, любопытные горожане. Если уж решил осесть в провинции, меняй города почаще. Выпадай из поля зрения окружающих.

С нескрываемым сожалением и взялся за сборку ствола.

– «Танатос», – улыбнувшись, сообщил Харада. – Вот как они называются. Куча модификаций. Думаю, перед нами «Танатос-П».

– «П»? – я изогнул бровь.

– Что означает «пламя».

Я так и думал.

Сборку завершаю в гробовом молчании. Такеши внимательно следит за моими действиями и довольно покачивает головой.

– Ты уверен, что не умеешь стрелять, Рю? Если честно, в тебе куча талантов, о которых я и не подозревал в начале нашего знакомства.

– Спасибо.

– Не за что. И как у нас с огнестрелом?

– Умею, – признал я.

– Насколько хорошо?

– Приемлемо.

В действительности, я умею обращаться с оружием на весьма приличном уровне. Дворянских детей учат этому, поскольку каждый защитник рода должен быть подготовлен к дуэли на условиях противника или к службе в императорских войсках. Что касается волхвов в моем прежнем мире, то изначально мы, как и государевы люди, пытались отстреливать тварей из дробовиков, автоматического и полуавтоматического оружия. Даже заговаривали патроны, проводили хитроумные ритуалы. Ничего не помогало – пришельцы казались неуязвимыми.

– Тогда оставь его себе, – разрешил учитель. – Патроны рекомендую попусту не расходовать. Достать их очень сложно. А стоимость… ну, ты меня понимаешь.

Я убрал оружие в кобуру.

На Ольхоне разбросано около дюжины турбаз, но лишь пять из них заточены под круглогодичное проживание. Мы решили менять локации раз в три-четыре недели, чтобы хозяева не успели привыкнуть к странным гостям. К слову, выбраться с острова можно разными способами. Помимо дирижабля на материк ходит паром, который швартуется в поселке Сахюрта. Оттуда на такси можно доехать до Еланцов, пересесть на скоростной поезд и меньше чем через час оказаться в Иркутске.

Турбаза, на которой мы разместились, носила поэтичное название «Иволга». С одной стороны к комплексу примыкал берег Байкала, с другой тянулась гряда невысоких холмов. Еще дальше виднелись возвышенности, поросшие лесом. Там и притаился полигон.

«Иволга» состояла из главного здания, в котором жили хозяева, и нескольких деревянных коттеджей с печным отоплением. Дирижабль причаливал к специальной вышке. Отдельно стоял гараж с квадроциклами, дровяной сарай и здание, в которое стаскивали на зиму лодки с катамаранами.

Коттеджи были двухэтажными и смахивали на городские таунхаусы. Внутри – четыре спальни, общая гостиная, кухня и санузел. На уровне второго этажа тянулась общая терраса. Две комнаты из четырех оказались мансардными. В гостиной обнаружилась русская печь, которую нам и предстояло топить в ближайшие три недели. Дрова были аккуратно сложены в шестиугольные соты, напоминающие книжные системы хранения. Популярный скандинавский стиль.

Начались изнурительные тренировки.

Такеши включил в свой план техники, которые я уже частично освоил, а также пять-шесть новых умений. Выяснилось, что Пыль из меня весьма посредственная. Так, я не умею исчезать, подобно своему наставнику, плоховато владею «цифрокором», близок к плинтусу в «мёрфологии». И ключевая проблема для меня заключается не в объеме взвеси, вкачиваемой в технику, а в умении визуализировать то, чего я хочу достичь. Все техники так или иначе увязаны с «телезрением». Исключение составляют навыки, необходимые для схватки в ограниченном пространстве, редактирования внешности и маскировки.

Мы просыпались рано утром, бегали, медитировали, принимали контрастный душ, после чего приступали к занятиям. Полтора-два часа тренировок на полигоне, затем – плотный завтрак, теоретическая часть и продолжение программы. Вторая серия не связана с полигоном – я прокачиваю «жуть», «отвод глаз» и «ускользание». Обедаем, гуляем по окрестностям. И – снова за работу. Освоение свежих техник – «пластики», «купола тишины», «подхвата».

«Пластика» – это способность, позволяющая корректировщику свободно менять внешность. Работать с лицом, формой и цветом глаз, волосами, ростом, комплекцией, мышечной массой и костной структурой, даже голосом и отпечатками пальцев. «Купол тишины» вы помните. Это хрень, которой учитель накрыл апартаменты в начале нашего знакомства. Наиболее эффективная защита от удаленной слежки, позволяет скрыть любые телодвижения в ментальной и астральной плоскостях. К сожалению, требует значительных усилий и огромного количества взвеси, поэтому не применяется регулярно. А вот «подхват» – это аналог кругов у стихийников. Мы, оказывается, можем работать в связке, перебрасываясь образными слепками и общаясь в режиме «телезрения».

Идем дальше.

Перекусив в четыре пополудни, обсуждаем образ жизни корректировщиков, всевозможные уловки и хитрости, позволяющие обходить системы мониторинга, артефакторные датчики, стихийные ловушки. Я узнаю о поддельных паспортах, связях Гильдии, пересечении границ, уклонении от госструктур.