Черноморский призрак (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 24

Итак, охота начинается. Теперь важно не спугнуть «дичь» и заставить действовать согласно задуманному турками плану. Пусть спокойно выгружаются. Все равно, на ход войны это не повлияет. После поражения армии Абди-паши и отказа от высадки турецкого десанта на кавказское побережье черкесы будут сидеть тихо, как мышь под веником. Но мне нельзя допустить, чтобы эти три турецких парохода после выгрузки пошли еще куда-то, кроме Сухум-Кале. Поскольку в этом случае они не встретят «Флору», и мне придется их топить «в одно рыло», что крайне нежелательно. Ладно, не будем о грустном...

Вызвал к себе старшего помощника и озадачил его неожиданным распоряжением.

- Федор Федорович, нам предстоит одно важное дело. У нас запасы трофейного пороха остались?

- Да, Юрий Александрович. Еще довольно много. Но у нас и своего хватает.

- Тратить на эти цели наш порох я не хочу. Надо сделать следующее. Пусть орудийная прислуга подготовит картузы из трофейного пороха. Можно даже с меньшим зарядом. Лишь бы бабахало.

- Сделаем, Юрий Александрович. Но не могу не задать вопрос. А для чего?

- В ближайшие дни три турецких парохода попытаются нанести удар по Сухум-Кале. Я недавно получил эту информацию из надежных источников. Нам надо перехватить и уничтожить турок до того, как они подойдут к Сухум-Кале. Но, поскольку вступать в артиллерийскую дуэль днем нам очень невыгодно, нападем на них ночью. Огонь откроем с безопасной для себя дистанции, и я лично буду выполнять обязанности комендора, наводя орудие. Поскольку никто из находящихся на борту, кроме меня, не обладает хорошим ночным зрением. Прислуга остальных трех орудий пускай палит холостыми с наибольшей скорострельностью и создает видимость массированного огня. Идея понятна?

- Кажется, да. Вы хотите создать у турок уверенность в том, что пароходы погибли в результате боя с сильным и многочисленным противником?

- Да. Причем не столько у турок, сколько у их покровителей англичан и французов. Не надо им до поры, до времени знать лишнее.

- Понял, Юрий Александрович! Будет исполнено!

Вот таким образом и подбросим нужную дезу. А если еще удастся «Флору» вовремя подключить к этому безобразию, то вообще хорошо. Пусть люди свои заслуженные награды получат, у меня не убудет. Мало того, надо постараться, чтобы ни у кого не возникло сомнений, - львиная доля успеха принадлежит «Флоре», как военному кораблю. А мы так, по мелочи. Рядом покрутились и оказали посильную помощь. Что взять с некомбатантов?

Вскоре стало понятно, куда направляются турецкие пароходы, — устье реки Псоу. Видать, не только работорговцы это место облюбовали, но и «борцы с русской тиранией». Впрочем, в здешних краях это фактически одно и то же. Жаль, что нельзя зачистить эту публику. Пока, во всяком случае. Но запись встречи двух «высоких договаривающихся сторон» Ганс сделает обязательно. И после войны можно будет посетить эти края, воздав каждому по делам его. Но это пока что дела несколько отдаленного будущего. А сейчас будем решать насущные вопросы.

Турецкий отряд незамеченным преодолел Черное море и подошел к кавказскому побережью возле устья Псоу, где его уже ждали. Выгрузка началась незамедлительно. Турки очень спешили, чтобы успеть закончить до рассвета. «Лебедь» к этому времени находился южнее в шести милях без огней, поэтому обнаружить нас было сложно. Ганс барражировал на высоте порядка пятидесяти метров и вел качественную запись происходящего. Как на берегу, так и на палубах турецких пароходов. Выяснилось, что в экипажах хватает иностранцев. По большей части англичан, занятых обслуживанием машин. Ну а возглавлял все это безобразие сам Мушавер-паша, в «девичестве» Адольфус Слейд, офицер Royаl Navy и подданный Соединенного Королевства.

Эх, взять бы за шкирку этого «пашу», но... Смысла нет. Если передать его нашему флотскому начальству в Севастополе, то оно передаст его дальше нашим придворным чинушам в Петербург. А там перед ним еще и извиняться начнут за причиненные неудобства. Если «паша» попадет в плен, то скрыть это не удастся. И на меня насядут со всех сторон, требуя отдать пленника представителям власти. Если же с ним что-то случится, пока он будет в моих руках, то вой поднимется до небес. Причем не только в Англии и во Франции, но и в Петербурге. И еще неизвестно, где громче. Так что, мистер Слейд, мне очень жаль, но Вы лишний на этой планете. И если в ходе боя Вам все же повезет уцелеть, то это ненадолго. Я исправлю данное недоразумение в кратчайшие сроки. Чтобы в старой доброй Англии ваши друзья и коллеги сто раз подумали прежде, чем пускаться в подобные авантюры.

«Лебедь» лежит в дрейфе и я делаю вид, что наблюдаю в бинокль за происходящим возле берега. Хотя другим там ни хрена не видно. Темная полоска берега на фоне ночного неба и больше ничего. Турки соблюдают светомаскировку. Надо отдать им должное, систему доставки грузов на кавказское побережье мятежным горцам они отработали неплохо. И наш Черноморcкий флот не может этому воспрепятствовать в должной мере. Ганс зависает над мостиком «Таифа» и мне транслируется «картина маслом» - сам Мушавер-паша наблюдает за ходом выгрузки и беседует со своими подчиненными. Из разговора ясно, что после выгрузки будет нанесен удар по Сухум-Кале. То есть, история пока что идет по проторенному пути. Будем надеяться, что в последний момент не вмешается какой-то посторонний фактор, заставивший турок изменить свои планы.

Но вот выгрузка закончена. Шлюпки возвращаются, их поднимают на палубу и пароходы снимаются с якоря, следуя вдоль берега к Сухум-Кале. Но турки еще не знают, что возле мыса Пицунда находится фрегат «Флора». И вскоре они встретятся. Значит надо и нам выдвигаться поближе к месту предстоящего веселья. «Лебедь» дает ход и следует параллельным курсом, оставаясь не обнаруженным. До самого момента встречи с «Флорой» нам лучше не показываться. Пусть все идет, как и раньше.

Ночь довольно светлая. Ветер слабый, волнения нет. «Лебедь» находится в четырех милях южнее турецкого отряда и следует без огней параллельным курсом, сохраняя дистанцию. Имея преимущество в скорости, это нетрудно. Судя по всему, турки нас не обнаружили, поскольку не предпринимают никаких действий. Но вот на пути у них возникает «Флора». Турки атакуют фрегат в лоб, пытаясь вести продольный огонь. «Флора» умело маневрирует, поворачивает под ветер и открывает огонь левым бортом, что сразу же охлаждает пыл турок и они выходят из-под обстрела, воспользовавшись преимуществом в скорости и маневренности. Ход «Флоры» не превышает двух узлов из-за слабого ветра, поэтому она не может преследовать противника. Теперь наш выход. «Лебедь» дает полный ход, идя на сближение.

Расстояние быстро сокращается. Ганс уже занял позицию над местом боя и выполняет функцию системы управления огнем, передавая мне точные данные для стрельбы. Приходится самому встать к пушке и наводить ее на цель, пока Обручев управляет пароходом с мостика, слушая мои команды.

До ближайшей цели две тысячи семьсот метров, ход снижен до малого. Прицел ложится на мидель турецкого парохода и я жду команды Ганса на выстрел, когда «Лебедь» окажется на ровном киле. Ближайшая цель «Саик-Ишаде». Он как раз удобно развернулся к нам правым бортом. Время! Гремит выстрел левого носового орудия, и тяжелая болванка летит к цели. Одновременно с этим начинают стрельбу другие орудия «Лебедя», создавая «рабочий шум». Стрельба ведется холостыми с максимальной скорострельностью, чтобы создать у турок уверенность — рядом появился очень сильный противник. А наш первый снаряд, тем временем, достигает цели, проламывая борт и исчезая внутри корпуса, откуда тут же вырывается облако пара. Все ясно. Либо пробит паровой котел, либо снаряд угодил в цилиндр машины, либо перебит паропровод. Но результат один и тот же - «Саик-Ишаде» превращается в «сидячую утку» на поверхности воды. Хода он лишился, а в условиях слабого ветра его паруса совершенно неэффективны. Был бы это обычный фугасный снаряд, история турецкого парохода могла бы на этом и закончиться. Но болванка — она и есть болванка. Сделала дырку и полетела дальше. Сам пароход остался на плаву. Однако, находящимся на нем туркам от этого не легче. Многие обожжены горячим паром, и им явно не до боя с русским фрегатом