Американец. Хозяин Севера (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 12

Но тут дело иное. Шутка ли, человек Транссиб строит! Стройка через полстраны протянулась, суммы такие расходуются, что у иных стран бюджет поменьше, сотни тысяч человек в подчинении! И сроки, сроки, сроки… Такой человек поневоле привыкает всех вокруг себя «строить». Я вообще удивлен, что он нашел для меня время, несмотря даже на просьбу Великого князя и двоюродного дяди императора.

Александр Михайлович между тем продолжал процедуру представления, указывая на более молодого из представляемых, по виду всего лишь лет на пять-десять старше меня:

— Позвольте представить вам, Юрий Анатольевич, профессора Всеволода Евгеньевича Тимонова, редкого знатока российских портов, рек и всего, касающегося водных путей сообщения.

Я снова поклонился и заверил, что очень рад, хотя внутри немного недоумевал, зачем мне такое знакомство. Ведь пока ничего водного я строить не планировал.

— А теперь прошу за стол господа. Быть в Английском клубе и не отведать здешнего чая с выпечкой — просто преступление.

Первые минут десять в полном соответствии с местными обычаями мы светски поговорили «почти ни о чем». Хилков поинтересовался, чем именно я занимался в САСШ, и, узнав, что я работал на электрификации железной дороги Балтимор-Огайо, помощником инженера Ганса Манхарта, подосадовал, пусть и явно не всерьез, что «упустил такого ценного кадра». Потом обсудили свежие новости о строительстве Транссиба, и тут Хилков впервые заговорил об актуальной для меня теме:

— Представляете, у нас большие трудности с наймом китайцев. Русских людей на Дальнем Востоке мало, а количество китайцев на стройке наше правительство ограничивало. Пришлось даже озаботиться их крещением. Тех, кто принял православие и выучил русский язык, нанимать проще. Однако местные страшно этим недовольны. Летом начались столкновения, а на днях мне донесли, что лидер какого-то «движения ихэтуаней» призвал к восстанию[18]. Боюсь, как бы это не сказалось на нашей стройке. Сами понимаете, как она важна!

Я, естественно, насторожил ушки. Оказывается, вот она, лазейка. Если китаец примет православие, на его ввоз в Российскую Империю могут посмотреть менее строго. Надо взять на заметку и изучить этот опыт. Хм, а если там, и правда, начнут гонения на уже обращенных, часть из них можно будет попробовать «отжать» у Хилкова. Нет, не внаглую, разумеется! Ссориться с Хилковым и тем более — с всесильным нынче Витте, стоящим за его спиной, дураков нет. Но если там людей убивать начнут, то кто осудит меня за то, что я некоторых из них спасу? А даже если и не получится, я хотя бы опыт перейму.

— Дело, видите ли, в том, что господин Воронцов надумал для своих заводов гидроэлектростанции строить, — наконец счел возможным завершить светскую беседу Великий князь, разворачивая карту местности, присланную ему мной. — Обе на реке Выг, одну вот здесь, неподалеку от села Сорока, а вторую повыше. Говорит, что одной ему маловато для его планов будет!

И Александр Михайлович, одобрительно усмехнувшись, указал на места, где в мое время располагались Беломорская и Выгостровская ГЭС.

— Простите, но это никак не возможно! — взволнованно заговорил профессор Тимонов. — Нельзя мыслить такие масштабные сооружения, как плотина гидроэлектростанций, в отрыве от трассы Онего-Балтийского канала! А ее еще только выбирают!

Из последовавшей затем получасовой лекции увлекшегося профессора выяснилось, что так здесь называли привычный мне по будущему Беломорканал. И что необходимость этого канала давно всем ясна. Путь, по которому собираются провести канал, известен издавна — им уже больше трех веков пользуются паломники, чтобы припасть к святыням Соловецкого монастыря. Более того, Беломорский путь указан еще «Книге Большому Чертежу», датируемой аж 1627 годом. И не просто указан, а с расстояниями между реками и озёрами, входившими в состав пути.

Проект канала поднимали при Петре I, потом занимались и Деволан, более известный строительством Одессы и Одесского порта, и «душитель свобод» Бенкендорф (честно говоря, я очень удивился, услышав, что он не только командовал царскими жандармами, но, оказывается, и лихо воевал, да и проект канала вот разработал), потом еще какой-то флигель-адъютанта Лошкарёв полвека назад занимался тем же самым. А теперь вот коллектив, под руководством Всеволода Евгеньевича очередной проект разрабатывает. И он убежден, что уж теперь-то этот многострадальный проект, наконец, реализуется[19].

— Вы поймите, Юрий Анатольевич, нельзя ставить интерес одного, пусть и перспективного предприятия выше интересов не только целого края, но и, не побоюсь этих слов, всей Империи! Канал нужен стране! Только с ним этот край будет включен в систему хозяйствования страны, а его богатства — работать на общее благо!

Я ему не просто верил. Я твердо знал, что он прав, и строительство канала «включило край в экономику всей системы». Вот только обошлось оно в такую кучу жизней, что уму непостижимо. А кроме того, я твердо помнил, что во времена Империи канал строить так и не начали. А ждать треть века я никак не могу. Хотя профессор, безусловно, заслуживает уважения. Я вдруг припомнил, что некий «профессор Тиманов» упоминался в подготовленных мною для Сергея Александровича еще там, в будущем, материалов по шунгитам[20]. Мол, этот профессор утверждал, что канал поможет перевозить шунгиты для отопления Ленинграда. И вообще для нужд всего Северо-Запада. И этот профессор, ради строительства канала даже один из способов сжигания шунгитов придумал. Хм, похоже, Интернет ошибался. И тот «профессор Тиманов» — вот этот самый Всеволод Евгеньевич Тимонов, сидящий напротив меня. И еще очень даже молодой, но уже горячий сторонник канала. Надо с ним поаккуратнее.

— Видите ли, Всеволод Евгеньевич, места эти мы выбрали не просто так, а именно с учетом самой выгодной, на наш взгляд, трассы канала.

Уловив потеплевший взгляд профессора, я решил «дожать»:

— Больше вам скажу. Мы наметили по трассе от Балтики до Ладоги места не для двух, а для целых девяти ГЭС. Четыре на реке Выг, еще одна — на Онде, парочка на Свири.

— А оставшиеся две?

— На реке Суна. Недалеко от впадения в Онежское озеро.

На лице профессора явно читалась надпись большими буквами: «КАЖЕТСЯ, Я В НЁМ ОШИБАЛСЯ». Поэтому я не удержался и добавил:

— Нами проработаны все показатели — длина плотины, высота ее, количество турбин, мощности ГЭС и оценка приблизительного объема вырабатываемой на них электроэнергии. Это более двух с половиной миллиардов киловатт-часов в год, господа. Чтобы выработать такое количество электричества даже на самых лучших тепловых станциях, потребовалось бы сжигать около полутора сотен миллионов пудов лучшего угля![21]

Разумеется, никакой проработки я не вел, но карельское ГЭС были главной «темой» моего отца, так что эти данные я мог назвать и по памяти.

— Но куда девать такое количество электричества? Вокруг же тайга! — слегка севшим голосом спросил Александр Михайлович.

— Да это вообще раз в семь больше, чем сейчас по всей Империи производят!

— Так вы же, профессор, говорите, что край развивать надо. Вот и разовьём! — весело ответил я. — Лес валить станем, заводы поставим, города построим, железные дороги электрифицируем! Просто не сейчас, а со временем. А сейчас мне достаточно и этой парочки ГЭС.

У Великого князя даже рот приоткрылся от нахального размаха озвученных мною планов. А профессор восхищенно округлил глаза. Что же, хорошее впечатление нужно развивать и поддерживать! Поэтому я добавил:

— А строительство остальных семи начнем чуть позже. Скажем, лет через пять!

Это мог бы быть триумф, но тут слева от меня прозвучал голос Хилкова:

— Позвольте, господин Воронцов, слегка подрезать крылья вашим прожектам. Видите ли, дело в том…

***

Да уж, дальше Хилков знатно повозил меня мордой по столу. Оказалось, что в его ведомстве уже сравнивали эффективность строительства железной дороги со строительством Канала. И пришли к выводу, что дорога будет построена быстрее и обойдется дешевле. И потому он, как министр путей сообщения будет категорически против строительства Онего-Балтийского канала или любой его части. Просто потому, что частных каналов, как и частных железных дорог в Империи быть не может, такова сегодняшняя политика в области путей сообщения.